Так держать, сталкер! (сборник) - Алексей Калугин

Но, по мере того как они приближались к конечной цели своего рейда, атмосфера становилась все более напряженной и гнетущей. Проявлялось это по-разному. Сеймура то и дело доставал из кармана платок и промокал им лицо. Хотя в ущелье было совсем не жарко. Скорее даже прохладно. Вайнштейн постоянно пил. Немного, по глотку. Ему все время казалось, что во рту сухо, а горло царапает песок. Никитин пальцами выстукивал какой-то странный ритм на затворной планке трассера.

Странное предчувствие некой предопределенности будто витало в воздухе. Случится то, что должно случиться. С этим можно было попытаться поспорить. А можно было принять как должное. И то и другое ничего не могло изменить.

Бронкс в очередной раз глянул на дисплей, закрепленный на левом запястье, и на лице его появилась улыбка. Тронув большим пальцем джойстик на рукоятке кронштейна, он повел глазком микрокамеры в одну сторону, затем – в другую. Он насчитал трех человек в десантных бронекирасах и шлемах с опущенными забралами. В странно неподвижных позах они сидели на камнях. Опустив головы, держа трассеры на коленях. Несомненно, они были живы. Но будто пребывали в некоем трансе. Или – полусне.

Бронкс показал сержанту три пальца.

– Наши? – шепотом спросил Вайнштейн.

Бронкс с улыбкой кивнул.

– Почему только трое? – удивился Матольский.

Но его будто никто и не услышал.

Если эта троица из той самой команды, что они должны были отыскать – а кто же еще это мог быть? – то они-то и должны ответить на все вопросы. Почему их только трое? Где остальные? Почему они застряли в этом ущелье? Зачем наставили мины? И где, черт возьми, клятый артефакт?

– Пошли, – коротко кивнул Вайнштейн. – Не расслабляться.

Он опустил ствол трассера к земле, но на предохранитель оружие не поставил.

Когда сержант, а следом за ним и остальные вышли из-за камней, никто из сидевших не посмотрел в их сторону. Они даже головы не подняли.

Вайнштейн жестом велел бойцам остановиться.

Что-то здесь было не так.

Вернее – все не так.

Пропавшие десантники, таинственный артефакт, мины-ловушки – все смешалось. Из этой кучи нужно было вычленить главное. Но не было времени. Потому что хотелось как можно скорее со всем этим покончить. И – забыть.

Им приказали найти артефакт, а не обнаруживших его солдат. И не тех, кто отправился на помощь разведчикам. Сам собой напрашивался вывод: если с ними что-то случится, их тоже не станут спасать.

Почему?

Да кто ж его знает!..

А что, если все дело в артефакте? Что, если высшее командование знает, что он собой представляет?.. Что тогда?..

Сержант Вайнштейн чувствовал, что он всего в шаге от разгадки. Но он не успел до нее добраться.

Слева из-за камней ударила очередь крупнокалиберного станкового трассера.

Бронежилет на груди сержанта Вайнштейна сначала сжался, сморщился, пытаясь компенсировать силу удара угодивших в него пуль, а затем лопнул, взорвался ошметками сразу в нескольких местах.

Трое десантников, сидевшие до этого неподвижно, как изваяния, тоже взялись за оружие и открыли огонь по своим.

Беспорядочно отстреливаясь, солдаты из взвода сержанта Вайнштейна, те из них, кто еще стоял на ногах, кинулись назад, в укрытие.

Но добежали только двое. Серегин и Бронкс.

Серегин увидел, как под ногами Никитина взорвалась брошенная вслед им граната, и в последнем, отчаянном броске нырнул за выступ каменной стены. Следом за ним бросился Бронкс. Но упал он уже мертвый. Осколок гранаты вошел точно между нижним краем шлема и срезом ворота бронежилета. Раздробив второй шейный позвонок, осколок прошел через мозг, проломил свод черепа и звякнул о шлем изнутри.

Вскочив на четвереньки, Серегин пробежал еще несколько метров, упал на живот и несколько раз быстро, резко выдохнул. Ротный психолог учил, что так нужно делать, чтобы быстро снять стресс. Быть может, психолог был прав, только лучше Серегин себя не почувствовал.

Ладно, думать сейчас нужно было, думать!

Думать изо всех сил!

Думать, как выбраться из этой клепаной передряги!

Серегин перевернулся на спину, подтянул автомат на грудь и быстро сменил пустой магазин. Оказывается, он жал на спусковой крючок до тех пор, пока не расстрелял все патроны. Хотя сам не понимал, куда и в кого стрелял.

Все это было похоже на безумие!

Какого черта!..

Почему эти топтаные десантники принялись стрелять по своим?..

Серегин приподнял голову и глянул назад. Он увидел только ребристую подошву ботинка Бронкса.

Несколько минут ушло на то, чтобы убедиться, что в живых, кроме него, никого не осталось. Должно быть, убийцы были уверены, что и его тоже подстрелили. Иначе, чего бы им стоило немного пройти, чтобы завершить начатое? Или же им было все равно? Им не было до него дела. Живой он или мертвый, они не хотели его видеть.

Ну, что ж…

– К черту все, – едва слышно пробормотал Серегин.

И, встав на четвереньки, пополз прочь. Подальше от места тупой и бессмысленной бойни.

Ему нужно выбраться из ущелья. И он сделает это. На открытой местности спутник связи засечет его биодатчик. И за ним прилетит геликоптер с группой спасения. Непременно прилетит. А куда они денутся? Они ведь будут думать, что у него артефакт, за которым послали взвод.

Дурная была затея. С самого начала. Только тогда этого никто не знал. Людишки всегда крепки лишь задним умом. Ну, за исключением отдельно взятых гениев. Которых не так уж и много. Да, что там – единицы. Ведь можно же было подумать, что, ежели вторая группа, посланная за артефактом, не вернулась, значит, нет никакого смысла третью посылать. Однако ж, как иначе эту чертову штуковину из ущелья вынести? Тоже интересный вопрос. Только теперь Серегину до него уже не было дела. Он хотел лишь одного – выбраться отсюда живым.

В какой-то момент он вдруг понял, что глупо ползти на четвереньках, поднялся на ноги и побежал.

Во рту пересохло. Язык будто прилип к нёбу. Голова гудела, словно колокол. Мир то заваливался на сторону, а то и вовсе переворачивался вверх ногами. Каменные стены, пыль под ногами… Все вокруг казалось ненастоящим, будто вывалившимся из бредового сна. Нереальным до дрожи в коленях. До боли в спине.

Он пробежал мимо разорванного миной Крохина. Не задерживаясь.

Он должен был выбраться из этого ущелья.

Для этого всего-то и надо было, что проснуться…

Сквозь застилающее глаза марево, он увидел три неясных силуэта.

Серегин остановился. Поднял забрало и запястьем протер глаза.

Грязь марсианская!

Из одной переделки, да в другую!

И неизвестно, что хуже?

Невдалеке от бойца стояли трое траггов. В серых скафандрах, со шлемами, похожими на странные головные уборы, с темными, непрозрачными забралами, полностью закрывающими лица. В руках что-то, отдаленно напоминающее духовые музыкальные инструменты. Но что это могло быть, если не оружие?