Протокол: Новый Архимаг 4.0 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

заряды Германа врезались в этот щит из мусора. Бетон крошился, металл плавился, но защита держалась, поглощая удар за ударом.

— Грубая сила, — с презрением произнес Шен. Его голос, усиленный Даром, разнесся по всему залу, перекрывая шум боя. — Признак примитивного ума и плохого воспитания.

Он взмахнул рукой, и несколько острых кусков арматуры, словно управляемые копья, вырвались из вихря и полетели в Германа. Те с оглушительным лязгом ударились о его силовой барьер, высекая снопы искр.

«Так-так, дуэль титанов, — прокомментировала Алиса, транслируя мне на сетчатку данные анализа. — Барьер Германа — армейская модель „Цитадель-3“. Жрет энергию, как черная дыра, но держит прямое попадание из танковой пушки. А вот наш восточный друг — классический Кинетик В-ранга. Элегантный, мощный и, судя по его лицу, с чудовищным самомнением. Ставлю сто кредитов на то, что он победит. У Германа просто кончатся батарейки раньше, чем у Шена — пафос».

«Тогда пора немного вмешаться в ход пари, — решил я. — А то скучно становится. И опасно для моего здоровья».

Я молча наблюдал с вершины колонны, как два криминальных босса выясняют отношения. Алиса была права. Шен играл со своей жертвой, как кошка с мышью. Он не спешил. Его кинетический шторм нарастал, втягивая в себя все новые и новые обломки, превращаясь в маленькое торнадо из бетона и стали. Он швырял их в Германа, заставляя его барьер мерцать и слабеть под градом ударов. Герман яростно отстреливался, но его выстрелы вязли в этом мусорном вихре, не причиняя вреда.

Пора было заканчивать этот цирк. Если Шен победит, я буду следующим в его списке. Герман, при всей его тупости и ярости, был более предсказуем. И, что важнее, более уязвим.

«Алиса, просчитай траекторию. Мне нужно вниз», — мысленно скомандовал я.

«Есть, босс. План „Тарзан в клеточку“. Прыгай по моей команде на ту свисающую с потолка хрустальную люстру. Она чудом уцелела, видимо, ждала своего звездного часа. А с нее — на второй ярус, прямо за спину нашему ценителю тонких искусств. И не забудь сгруппироваться. Твои штаны в клеточку могут не выдержать резких движений. Не хватало нам еще одного стриптиз-шоу».

«Переживаю не за штаны, а за то, что пиксели отвалятся», — хмыкнул я.

«Не отвалятся, я им суперклей прописала, — заверила Алиса. — Давай, прыгай, пока люстра не передумала!»

Я оттолкнулся от колонны. Короткий, головокружительный полет через дымный, пронизанный вспышками выстрелов воздух. Схватился за раскачивающуюся хрустальную люстру. Тысячи осколков зазвенели, как колокольчики, приветствуя своего нового, неожиданного пассажира. Я пролетел на ней, как на лиане, над головами ошарашенных бойцов. И спрыгнул на балкон второго яруса, приземлившись мягко и почти бесшумно прямо за спиной увлеченного боем Шена.

Он был полностью поглощен своей дуэлью с Германом, который уже начал отступать под его натиском. Идеальный момент.

Я присел на корточки, приложив ладонь к прохладному мраморному полу.

«Ньютоновская ловушка. Прямо под ним. Сейчас».

Наноботы хлынули в пол, изменяя его структуру на молекулярном уровне. Шен как раз готовился нанести решающий удар. Он поднял в воздух огромный кусок бетонной плиты, собираясь обрушить его на почти обессилевшего Германа. И в этот момент пол под его ногами, до этого твердый как скала, стал вязким, как болото.

Он потерял равновесие. Его идеальная концентрация, основа его Дара, сбилась. Кинетический шторм вокруг него дрогнул и на мгновение ослабел, обломки посыпались вниз.

Этого хватило. Дядя Герман, увидев свой единственный шанс, взревел от радости и всадил в Шена всю обойму. Шквал плазменных зарядов пробил ослабевший покров и врезался в тело аристократа.

Лорд Шен закричал. Это был дикий, нечеловеческий крик боли, ярости и унижения. Его дорогой шелковый халат вспыхнул, как факел. Он рухнул на колени, пытаясь сбить с себя пламя. Дуэль была окончена. Жестоко, грязно и очень эффективно.

Но праздновать победу Дяде Герману было некогда. В оглушительной тишине, нарушаемой лишь треском догорающего шелка на теле Шена и тяжелым, хриплым дыханием самого Германа, раздался тихий, почти незаметный звук.

«Щелк…»

Сухой, металлический щелчок взводимого курка. Он был едва слышен, но в этой мертвой тишине прозвучал громче любого взрыва.

Герман замер. Его подручные, до этого праздновавшие победу, растерянно переглянулись. Оставшиеся в живых «Клинки Дракона», увидев падение своего господина, тоже застыли, не зная, что делать — продолжать бой или спасаться бегством.

А потом они начали падать.

Это не было похоже на перестрелку. Ни криков, ни вспышек выстрелов. Просто люди начали умирать. Один из громил Германа, стоявший ближе всех к арене, вдруг дернулся, схватился за горло, из которого фонтаном хлынула кровь, и беззвучно рухнул на пол. «Клинок Дракона», целившийся в него, так и застыл с винтовкой наперевес, а в следующую секунду его голова дернулась назад, словно от невидимого удара, и он осел на землю. Еще один. И еще.

Это была безмолвная, жуткая жатва. Фигура в длинном черном плаще двигалась сквозь хаос, как призрак, как воплощенная смерть. Он не бежал — он скользил, появляясь то тут, то там. Короткое, почти неуловимое движение руки — и еще один боец падал с пробитым виском. Поворот — и второй валился с перерезанной артерией. Он был настолько быстр, что большинство его жертв даже не успевали понять, что атакованы. Они просто умирали.

Лорд Шен, все еще стоявший на коленях, поднял голову. Сквозь пелену боли он увидел приближающуюся тень. В его глазах, полных ярости, мелькнул проблеск понимания. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, возможно, отдать последний приказ.

Выстрел.

Сухой, короткий хлопок старинного револьвера. Пуля вошла ему точно в центр лба, оставив маленькое, аккуратное отверстие. Тело аристократа дернулось и безвольно завалилось на бок.

Меньше чем за минуту весь зал был усеян трупами. Тишина стала абсолютной, могильной.

Дядя Герман стоял посреди этого побоища, его багровое лицо стало пепельно-серым. Плазменные пистолеты в его руках казались теперь детскими игрушками. Он смотрел на фигуру в плаще и шляпе. Та медленно, не таясь, шла к нему по усеянному телами полу.

— Стрелок! — прохрипел Герман, его голос дрожал. — Не надо! Я… я заплачу! Вдвое! Втрое больше, чем… кто бы там не! Только скажи, сколько⁈

Он бросил оружие на пол. Плазменные пистолеты с глухим стуком ударились о мрамор. Герман поднял свои пухлые, трясущиеся руки.

— Пощади, Стрелок… Я отдам тебе все! Клуб, счета, девчонок… Все забирай!

Стрелок остановился в паре метров от него. Он медленно покачал головой, и поля его шляпы качнулись, словно крылья ночной птицы.

—