Как убивают Россию. «Золотая Орда» XXI века - Константин Полторанин

Эти люди живут и работают в состоянии постоянного страха перед властными структурами, полицией, миграционными инспекторами, работодателями и даже лидерами собственных диаспор. Они абсолютно бесправны и не могут никуда обратиться для защиты своих прав. Порой они подвергаются жестокой эксплуатации со стороны работодателей, становятся жертвами торговцев людьми, живут в нечеловеческих условиях, болеют и распространяют заболевания.

Повторюсь — подавляющее большинство из них востребовано на российском рынке труда и привносит существенный вклад в экономику и России, и той страны, откуда они прибыли и где остались их семьи, которым они по мере возможности посылают заработанные деньги. Пусть, наконец, люди получат право легально пребывать, работать в нашей стране и приносить пользу и себе, и нам.

В России есть вполне нормальные, вполне разумные законы. У нас нет системы, нет институтов, которые могли бы адекватно эти законы исполнять. А недоработки и перекосы в миграционной политике ведут к межнациональным проблемам и порождают пресловутый «Русский вопрос»!

УЧЕТ БУМАЖЕК, А НЕ ЛЮДЕЙ

К сожалению, никто толком не знает, сколько именно в России мигрантов, говорит заведующий сектором Института социологии РАН, член Общественного совета при ФМС Владимир Мукомель. В то же время точно представлять количество иностранных граждан, находящихся на территории Российской Федерации, нужно, чтобы принимать грамотные управленческие решения, предвидеть последствия происходящего, выстраивать политику. Это подвигло меня и моих коллег заняться выработкой достоверных оценок. Группа экспертов, занимающихся проблемами миграции, — Зайончковская, Мкртчан, Власова, Поставнин, Флоринская, Чудиновских, Тюрюканова, и я, рассказывает Мукомель, в их числе вышли на консенсусные оценки. Упор был сделан на трудовых мигрантов, которыми мы договорились считать иностранных граждан, стоящих на миграционном учете и имеющих разрешение на работу; стоящих на миграционном учете, но не имеющих разрешения на работу; не стоящих на миграционном учете и не имеющих разрешения на работу.

Сколько-нибудь точных данных о количестве мигрантов мы не имели, их неоткуда было взять. Допустим, Федеральная миграционная служба ведет учет не мигрантов, а разрешений, полученных трудовыми мигрантами, — фиксирует общее количество выданных разрешений. При этом неизбежно возникают значительные погрешности, ведь один и тот же человек может получать разрешение на работу неоднократно. Известен случай, когда женщина получила разрешение на работу поваром, но, не найдя такой вакансии, согласилась на место кондитера. В результате ей пришлось снова оформлять разрешение на работу, хотя специальности родственные. Или человек может просто потерять разрешение на работу, утратить его по какой-то причине. Не лучше обстоит ситуация с информацией о пересечениях границы.

Несколько научных центров по нашему поручению проводили обследования в регионах России по единой методике. Мы связывались с научными работниками из государств СНГ. Использовалась информация о количестве выданных разрешений на работу и медицинских справок. Нелегалов выявляли с помощью опросов. Были организованы фокус-группы. Всего в выборку попало порядка двух тысяч мигрантов. Главной задачей ставилось оценить численность легальных и нелегальных трудовых мигрантов, причем дать оценку численности как постоянно присутствующих на российском рынке труда трудовых мигрантов, так и трудовых мигрантов, присутствующих на рынке труда в «пиковое» время (весна-осень) и в «мертвый» сезон (осень-зима).

Расхождения в оценках у нас, исследователей, образовались весьма существенные. Так, количество нелегалов в 2008 году определялось от 37 до 63 %, в 2009 году — от 40 до 75 %. Численность работавших давалась от минимума 2,7 млн человек до максимума 5,6 млн человек в 2008 году и от минимума 3,2 млн человек до максимума 5,2 млн человек в 2009 году. Консенсус достигался путем вывода среднего показателя. Конечно, наша консенсусная оценка тоже приблизительная, но я уверен, что она заслуживает большего доверия, чем все прочие.

В итоге были получены следующие консенсусные результаты. Общая численность работавших мигрантов в 2008 году — 4,8 млн человек, в 2009 году — 4 млн человек. При этом среднегодовая численность соответственно — 3,5 и 2,9 млн человек. Число работавших в «пиковый» сезон — 4,3 и 3,6 млн человек и в «мертвый» сезон — 2,9 и 2,5 млн человек. Доля нелегальных мигрантов в 2008 году — 53 % и в 2009 году — 61 %. Распределение потоков безвизовых трудовых мигрантов по странам происхождения (в 2008 году) таково: впереди идет Узбекистан (1 млн), за ним Украина (0,8 млн), затем Таджикистан (0,7 млн), Азербайджан (0,6 млн), далее Киргизия, Молдова, Армения, замыкает Казахстан (0,04 млн). Число визовых мигрантов в 2008 году определено в 0,5 млн человек, в их числе китайцы, вьетнамцы и т. д.

Полученные консенсус-оценки существенно ниже тех миграционных показателей, что имели хождение до сих пор. Они также меньше последних данных ФМС России. Хочу обратить внимание на выделенные нами различные периоды в течение года — «пиковый» и «мертвый» сезоны. Общие за год цифры (4,8 млн и 4 млн) и среднегодовые (3,5 млн и 2,9 млн) по большому счету неконкретны. Есть общая сумма всех иностранцев, приехавших за год на заработки, но кто-то из них уехал через три месяца, кто-то остался на полгода, а кто-то на восемь месяцев. Соответственно меньше общего показателя будут среднегодовой показатель и «пиковый» показатель, тем более показатель в «мертвый» сезон.

Нельзя не заметить, что с 2008 по 2009 год количество трудовых мигрантов сократилось, а доля нелегалов выросла. Причиной стал кризис вкупе с ужесточением порядка получения разрешения на работу, а также сужение квоты, заставившее трудовых мигрантов уйти с законного рынка в тень. Напомню, в 2008 году была резко срезана квота на выдачу разрешений на работу, к лету она оказалась исчерпана практически во всех регионах, где трудились мигранты, так что ее пришлось корректировать в сторону увеличения. Но грянул кризис, и увеличение квоты осенью уже ничего не изменило, вдобавок и сезон кончился. Но вернулось на родину гораздо меньше мигрантов, чем временно ушли с рынка, потому что кризис коснулся и стран проживания мигрантов, так что стимул работать в России все равно остался.

Скажу несколько слов о введении патентов. В Федеральной миграционной службе полагали, что патентами воспользуются порядка 3 млн иностранных граждан, работающих у физических лиц. Наши исследования опровергают эти расчеты. Действительно, немало иностранцев трудятся по найму у физических лиц, согласно опросам ежегодно примерно 1 млн россиян прибегает к такому найму. Но надо иметь в виду, что иностранец обычно трудится у частного лица не круглый год. Допустим, ремонт в доме или на даче занимает несколько дней или недель. К тому же что мешает иностранцу, получив патент, уйти в теневую занятость? Процедура подтверждения работы по найму у физических лиц не выстроена. Патенты могут использоваться мигрантами для прикрытия, так как получить патент легче, чем разрешение на работу.

Не все готовы принять наши оценки. Как правило, преувеличивать количество мигрантов из своей страны происхождения склонны национальные диаспоры. Так, Конгресс молдавских диаспор возражает против нашей консенсус-оценки численности трудовых мигрантов из Молдавии в 300 тыс. человек, утверждая, что молдавских мигрантов в России вдвое больше. Мы в ответ разъясняем, что брали для расчетов не те сведения, которые публикуются в массовой печати и часто продиктованы политическими соображениями, а исследования серьезных независимых социологов, Всемирного банка, Альянса микрофинансирования, который обследовал молдавские домохозяйства, выясняя, кто уезжает, куда, зачем, на какой срок, какова польза от этого и т. п.

С другой стороны, в Москве убеждены, что мигрантов у них меньше, чем принято считать, — 300–350 тыс. человек, считая работников посольств, учащихся вузов и пр. Причем москвичи уверяют, что в столице и нелегалов немного, поскольку ходить по городу без положенных документов сложно — полиция хорошо научилась вычислять приезжих нарушителей, привлекает их к ответственности. Другое дело, что множество нарушений допускают работодатели, завозящие на стройки и в подвалы иностранную рабочую силу без оформления документов.

Надо понимать, что рынок труда — это живой организм, где ежедневно появляются и исчезают десятки и сотни тысяч вакансий, в условиях безвизового режима со странами СНГ на него выходят и покидают его массы иностранных работников. А мы не знаем не только число мигрантов в целом, но и число иностранцев, получающих разрешения на работу, по той простой причине, что ведется статистика не людей, получивших разрешения, а выданных разрешений — а это далеко не одно и то же. Наша миграционная политика страдает непоследовательностью, нетранспарентностью принятия решений, непрозрачностью учета. А потом в обществе возникает страх перед миграцией, звучат призывы ограничить ее или, наоборот, создавать мигрантам условия для работы, обеспечивать рабочими местами, жильем.