Глаза Вселенной видят все… - Виталий Батюк

— Послушай, Слава, я не буду ходить вокруг да около, скажу прямо: я могу сделать так, чтобы твое дело закрыли. Ну, скажем, под каким-нибудь правильным предлогом. Мол, ты делал всего лишь подарки своим знакомым и сам купил эти вещи у фарцовщиков. Или что-то в этом духе. Это сделать сложно, поверь мне, Слава, но я смогу. Я упрошу отца, чтобы он тебе помог. Но ты взамен должен сделать кое-что для меня. Ты должен разорвать отношения с Инессой, к примеру, под предлогом, что она тебе только симпатична и не более и что ты на самом деле любишь совсем другую девушку. Дело в том, что с первого дня моего знакомства с Инессой, я постоянно думаю о ней. Я влюбился в нее и хочу, чтобы она стала моей женой. У меня, Слава, все серьезно, извини. Я понимаю, что эта большая подлость, но эта девушка мне нужна.

— Да, что ты говоришь? Как у тебя язык поворачивается такое мне предлагать? — вскипел от злости тогда Слава.

— Ты успокойся и подумай хорошо. Если мой отец не вмешается во все это, то тебе не выкрутиться. А о дальнейших последствиях я вообще не говорю. Ты что, хочешь из-за своей девушки себе жизнь поломать?

— Янис, да понимаешь, что она не просто девушка. Инесса моя невеста. Я сам ее люблю и у меня с ней все серьезно. Ты сам хоть понимаешь, о чем меня просишь? — в гневе прокричал Ковальчук.

— Короче, Слава, не дури и не губи свою жизнь. Ты парень видный, найдешь другую. Чтобы закрыть твое дело, которое пока не долетело до нужных ушей, у тебя самое большее, есть сутки на размышления. Так что подумай и взвесь все основательно. Предупреждаю сразу, что обвести меня вокруг пальца не удастся.

Если ты согласишься на сделку, тебя через несколько дней отпустят. Как выйдешь отсюда, ты должен плотно держать свой язык, сам знаешь где. И никому ни слова о твоем задержании. И еще: ты сразу же должен связаться с Инессой и при личной встрече разорвать отношения. К примеру, это может быть где-нибудь в кафе, но после этого к ней не подходи. Если ты не сделаешь этого, то поверь мне, тебя обратно посадят. Другим словом, дело на тебя есть и как повернуть его, все будет зависеть от моего отца. Так что, если согласишься на сделку, то не думай о том, как меня обмануть. И хватит хандрить: раз попался, так выбирайся из ситуации любым способом. Ну, подумай сам, если тебя посадят, станет ли Инесса ждать столько лет? И кому ты после отсидки такой приблатненный нужен будешь? После всего этого на завод с трудом устроишься, а что касается перспективной работы, вообще забыть придется, так что хватит тебе зубы скалить. Сделай, как я тебе советую, и иди гуляй да наслаждайся жизнью советского гражданина. Закончив разговор, бывшие друзья разошлись. Янка пошел к себе в общагу, напевая веселую песню. А Славу отвели в камеру. Он надолго запомнил эту кошмарную ночь. Колющие голову раздумья ломали его всего. От бессилья перед коварством друга ему хотелось упасть в пропасть…. Вместе с ним в камере сидели уголовники. Смотря на них и слушая их дурацкие, блатные разговоры, он понимал, что не выдержит такой жизни. Жить по уголовным законам, не один год, это было не для него. И каким он станет после отсидки, страшно представить. Кому он, действительно, нужен будет? Инесса хорошая девушка, любимая — от всего сердца. И к нему она относится с большой любовью. Но разве она будет его ждать? Да нет, не будет. Он сам будучи мужиком, этого не допустит. Она умная, любящая, достойная девушка, и мужчина ей нужен такой же. Мужское самолюбие Ковальчука никогда не позволит, чтобы ради него Инесса шла на такие жертвы. А Янка — подонок, истинная мразь. Сколько лет мы с ним знакомы? Четыре года. А сколько с ним дел провернули? Сколько опасностей вместе с ним обошли? Я думал, он настоящий друг, а Янка, оказался простой скотиной. Надо идти на сделку с этим ублюдком, надо, и ничего тут не поделаешь. А Инессе я позже все расскажу. Вот так и произошел разрыв в отношениях между Славой и Инессой в далеком 1985 году. Выйдя из КПЗ, Слава сразу же позвонил Инессе и договорился о встрече в их любимом парке. Там было обычно немноголюдно, всегда можно было спокойно встретиться и поговорить. Поджидая девушку на их из любленной скамеечке, Ковальчук раздумывал, как лучше все объяснить Инессе. Та, не заставила себя долго ждать. Дробный стук ее каблучков вывел Славу из глубоких раздумий.

— Привет, Инесса, — начал он.

— Привет, привет, а между прочим, где ты пропадал? Тебя несколько дней не было в институте. Почему не звонил? — удивлялась подружка.

— Мне пришлось на несколько дней выехать из Риги, кое-какие дела надо было сделать.

Послушай, Инесса, мне нужно с тобой серьезно поговорить. Я хочу, чтобы ты меня внимательно выслушала и все правильно поняла. Ты только меня не перебивай.

— Хорошо, Слава, — Инесса настороженно и тревожно посмотрела ему в глаза.

— Понимаешь, когда мы с тобой познакомились на танцах в институте, то ты мне действительно очень понравилась. На то время я приблизительно не предполагал, что наши отношения зайдут так далеко. Я думал, что мы с тобой погуляем и разойдемся в разные стороны. Я к тебе отношусь с большим уважением и с огромной симпатией. Но не более того. Вижу ты меня любишь. И наверняка по поводу наших отношений строишь серьезные планы. Поэтому, чтобы не раскручивать дальше клубок твоих чувств ко мне, я решил сегодня все сказать… не хочу и не могу дальше тебе дурить голову. Я понимаю, что все должен был сказать раньше, но у нас все так быстро закружилось, что я даже растерялся. Слава посмотрел на Инессу с видом глубокого раскаяния. Ее розовые щеки утеряли соблазнительные ямочки, их нежность оккупировали горькие девичьи слезинки. Она смотрела на него с неподдельной мукой, вопросительно. Робко, теплилась надежда, что этот страшный сон сейчас закончится, она проснется, и все станет на свои прежние места: вернется в ее жизнь прекрасная явь, выраженная во взаимной и большой любви. Но она не просыпалась. И все потому, что это был не сон. Все было наяву, в страшной адской реальности.

— Славик, мой родной, ты сам понимаешь, что ты наделал? Я же тебя очень люблю. Ты мой первый мужчина в жизни. Я отдала свою невинность, доверилась душой и сердцем тебе, а ты, мне сейчас говоришь о таких ужасных вещах — я не думал… не знал… Ты, же мне не один раз признавался в безумной любви. Говорил, что я твоя единственная и неповторимая. Зачем ты лгал мне? — вскрикнула с невероятной яростью, закипевшая негодованием, Инесса.

— Успокойся, Инесса, успокойся, — попытался остудить девичий пыл Слава. Но в ответ услышал одно лишь слово, — «Мерзавец». Инесса развернулась и гордой походкой пошла прочь от него. Она ушла. Ушла раздавленная им на всю оставшуюся жизнь. Ковальчук позже не один раз вспоминал это горькое прощание Инессы, укоряющий взгляд, ее девичьи слезы. Ее прощальное «Мерзавец», страшным громом гремит в его ушах до сих пор. А молнии от этого грома петляют у него перед глазами долгие годы, не давая покоя. Ведь он действительно виноват перед нею, и было бы слишком уж просто, если бы эту вину она простила в этой земной жизни. Было бы слишком уж просто…