Клан Борзых 2: Приемыш, том 2 - Иван Шаман

Так что, вместо того, чтобы слушать обвинения, я осматривал зал в поисках нужных мне людей.

Довольно небольшое помещение, использовавшееся для совещаний расширенного командного состава, вмещало всего десяток человек, из которых половина — свидетели, сидящие с опущенными головами. Ясно, их уже обработали, и говорить они будут только то, что согласуется с позицией Волковых. Неприятно, но ожидаемо.

Как и присутствие Ольги с дядькой, главы Секачовых и нескольких Волковых. Все в нательной броне, будто готовые ринуться в бой. Хотя, возможно, так и было. Суд над Борзыми — дело, ради которого можно было оставить исполнение повседневных обязанностей. В конце концов, именно здесь решится, будет ли клан окончательно опозорен и выписан из дворянской книги, или, наоборот, получит шанс на возвращение в статус Великих.

А вот что оказалось неприятной неожиданностью — полное отсутствие представителей ордена и других княжеских родов. Ладно Кирилл, этот фанатик наверняка доставил артефакты в главную резиденцию и сейчас чахнет над ними, как кощей или курица-наседка. Но Жанна… Да и Медведевых я рассчитывал увидеть, как противовес. Значит, придётся обойтись и без артефактов, и без политической поддержки.

— Защита, вам есть что сказать? — Волков перевёл свой взгляд на официального представителя клана, на отца Данилы.

— Да, ваша честь. В связи с тяжестью выдвинутых обвинений, а также существенной разницей в ответственных, мы просим разбить это дело на несколько не связанных, — сказал, поднявшись, седой князь. — В качестве обвиняемых будут выступать княжич Данила Владимирович Борзых. Барон Бобров, ныне покойный. И Максим Бабров, по прозвищу Старый.

— Просьба отклонена. Не дело пытаться переложить вину на мёртвых. Тем более что оба представших перед нами обвиняемых имеют непосредственное отношение к клану Борзых и, вероятнее всего, действовали в сговоре. Дальше.

— В таком случае я прошу разрешить высказаться княгине Ольге, — погрустневшим голосом объявил Владимир.

— Что, собираетесь переложить всю вину на пришлого? Ну послушаем, как клан Борзых отказывается от кровника, — усмехнулся Секачов. — И кто вообще будет после такого работать с изгоями…

— Это оскорбление!

— Тишина в зале. Прошение удовлетворено, ваше слово, княгиня, — едко выделив последнюю часть фразы, произнёс Волков.

— Благодарю, судья, — сказала Ольга поднявшись. Надо сказать, выглядела она максимально собранной и сдержанной. — Как глава рода Борзых, я называю Максима Баброва, по прозвищу Старый, членом клана Борзых, со всеми правами и обязанностями. Так же, как глава княжеского рода, я дарую ему статус дворянина.

— Что за бред? Вы теперь любую шавку к себе принимать станете? — возмутился Секачов. — А по поводу титула и статуса — его может даровать лишь император.

— Для простых людей — да. Но у нас, как у великого княжеского рода, такой привилегии никто не отнимал, — возразил Владимир и положил перед Волковым толстенную книгу. — Вот здесь, в уложении, всё досконально описано. Лишь Император и верховный дворянский суд может оспорить или изменить положение о клане.

— Не понимаю, чего вы добиваетесь. Но хорошо, сведения приняты, — чуть нахмурившись, проговорил Волков.

— Это нисколько не облегчает обвинения против княжича Данилы и Старого, — вмешался Секачов. — Наоборот, теперь их связь не придётся доказывать.

— Мы никогда её и не отрицали, — пожав плечами, ответил Владимир. — В связи с этим прошу высказаться подозреваемому Старому.

— На каком основании?

— Он хочет признать свою вину, как представитель клана Борзых, — ответил Владимир, и судья, понимающий, что что-то идёт не так, кивнул, разрешая мне подняться.

— Ваши сиятельства, высокий суд, я Максим Бабров, по прозвищу Старый, официально заявляю, что именно мои действия привели к оставлению передового капонира. Воспользовавшись смертью коменданта Боброва и травмой княжича Борзых, я отдал приказ об эвакуации.

— Ха, да они даже не отрицают!

— В связи с этим я прошу снять обвинения с княжича Данилы, так как он был лишь жертвой моих манипуляций, не отвечал за принятые мной решения и, попав под влияние, следовал моим командам. Убедиться в этом вы можете, опросив свидетелей, любого из сидящих в зале.

— Учитывая, что княгиня только что признала тебя частью клана, не вижу никакого смысла в таком перекладывании вины, — проговорил Волков и ещё сильнее нахмурился. Я его прекрасно понимал, с точки зрения великого князя всё происходило как нельзя лучше, играя ему на руку. А когда всё идёт слишком хорошо, значит, он просто не видит картину в целом. — Не важно, кто из Борзых нарушил закон, это не снимает ответственности со всего клана.

— Мы просим изменить состав обвиняемых, — повторил Владимир. — Княжич Данила не несёт ответственности за происходящее, что не снимает её с княжеского побратима — Максима. Княжич пока слишком молод и подвержен чужому влиянию, он не отдавал приказов покинуть капонир и во время эвакуации сам находился под давлением от смерти наставника.

Несколько секунд великий князь Волков молчал, явно выбирая, как ему поступить. Обвинение пусть уже и не подростка, но молодого парня, в том, чего он не делал, после могло сказаться на репутации клана и его личной. Тем более что оставался второй. Явный подозреваемый, так ещё и сознающийся во всём добровольно, под запись.

— Да какая разница? Они оба из Борзых, вину с клана это не снимает! — заявил Секачов, лишь подтолкнув судью к решению.

— Хорошо, мы удовлетворяем просьбу стороны защиты. Если княжич Борзых публично даст показания против своего соратника и побратима, мы снимем с него обвинения и переведём в статус пострадавшего.

Это был очень скользкий момент. Данила наотрез отказывался давать против меня показания, так что его пришлось уговаривать два дня, не раскрывая, зачем он это делает, чтобы парень своим довольным видом не сорвал весь план.

— Это мерзко… — пробормотал княжич, но под суровым взглядом отца поднялся. — Да, так и было…

— Что да, говорите по форме.

— Я, княжич Данила Владимирович Борзых, сообщаю суду, что именно так, как говорит Старый, всё и было, — зло ответил парень. — Во время защиты от последнего штурма именно Старый отдавал приказ об эвакуации, после смерти коменданта. Бобров говорил стоять до конца, даже когда твари ворвались на второй этаж. Тогда мой наставник был серьёзно ранен, а после погиб, и я не отдавал себе отчёта в происходящем…

— Показания приняты и записаны. Мы снимаем обвинения с княжича Данилы. Максим Бабров, в связи с признанием, сделанным в зале суда,