О каретах и тыквах (СИ) - Чернышова Алиса

В любом случае, вернулась Джиа домой с невидимой, но от этого не менее серьёзной травмой. Мы не заметили этого сразу, но всё стало очевидно, когда она вступила в подростковый возраст: она не могла просто так избавляться от нервного напряжения. Ментальные чары и энергетические практики могли отсрочить проблему, но настоящее лекарство было одно - либо причинить боль, либо получить её.

Для Джиа это стало единственным способом обрести равновесие.

Тут нам повезло, что Тёмная Империя - крайне толерантная в таких вопросах страна. Даже до того, как развелось множество изменённых со специфическими запросами, адепты тёмных практик больше всего ценили собственную индивидуальность и личную свободу. Раньше, правда, происходило это чаще в ущерб интересам более слабой стороны; собственно, последние годы лозунгом государственной политики было "Будь свободен, но позволь другим быть свободными тоже". Под этой эгидой создавалось в том числе множество специальных мест, где люди и изменённые со специфическими пристрастиями и нуждами могли найти себе единомышленников, получить недостающий тип энергии или просто удовольствие, которое было бы недоступно с обычными партнёрами. Заведения эти были преимущественно официальными, вполне легальными и одобренными государством. Афишировать ли их посещение, каждый выбирал сам, но ничего зазорного в подобных вещах общество не видело. Наоборот, за попытку прилюдно оскорбить чужие пристрастия при нынешней Императрице полагался внушительный штраф и, если речь идёт о существе высокопоставленном - смещение с должности.

Храмовая пропаганда по этому поводу не уставала кричать, что мы, дескать, погрязли в разврате и узаконили проституцию. Собственно, тут крыть было нечем, Императрица и впрямь давно вывела бордели из тени, обязав всех девочек и мальчиков проходить медицинские обследования и получать специальные лицензии. Одним из основных показателей для выдачи подобного документа были добровольность и отсутствие психотропных воздействий. Последнее, что следует тут упомянуть - сказать, что в среднем смертность среди существ, зарабатывающих телом, у нас в последние годы стала в разы ниже.

Светлые возмущаются, но свои данные не предоставляют - во многом потому, что у них с этим вопросом полный швах. Собственные невесты не дают до свадьбы, разводов не предусмотрено, даже если пристрастия партнёров вот ни разу не совпали. Опять же, единственный путь для "опозоренной" девушки - как раз-таки в бордель, ибо работать светлым женщинам фактически негде, на те жалкие несколько возможных рабочих мест, что найдутся, не возьмут с подмоченной репутацией, да и условное образование получают только знатные донни. После всего этого вполне закономерно, что проституция в чудесном светлом государстве цветёт махровым цветом и криминализирована до предела.  

Однако, тут надо оговориться: что бы там ни думали соседи, Дома, вроде Дома Боли, где Джиа постоянно бывает, или Дома Удовольствия, куда приходят за едой суккубы и инкубы - это ни разу не бордели. Более того, попытка заплатить там за услуги будет встречена резко негативно: приходят в такие заведения только сугубо добровольно, со вполне определёнными целями, и каждый завсегдатай должен быть одинаково заинтересован в том, что желает получить.

Правда, не исключены подарки, как знак особого расположения. Их принято оставлять у Распорядителя, который есть в каждом таком Доме. Джиа обычно предпочитала роль Госпожи (хотя была универсальна в этом вопросе и больше всего любила таких же универсалов - но, увы, встречались они не так часто).  За последний год ей не раз дарили подарки. Это были и наряды для следующей встречи, и роскошные украшения, и сладости, которые мы потом на пару сжирали.

И всё в этом раскладе было не так уж плохо, кроме одного: Джи была влюблена. Увы, не в одного из посетителей Дома Боли, а в нашего самого молодого преподавателя, профессора Кирана, автора известных трудов по прикладной ментальной магии и крайне достойного изменённого. Он был молод, симпатичен и честно сказал Джиа, что её предложения касаемо отношений они обсудят, когда мы доучимся - если она не передумает, конечно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С одной стороны, Джи это обнадёживало, с другой - повергало в некоторую депрессию. Особенно подругу подавлял тот факт, что профессор не был в курсе её пристрастий. И сомнительно, что пришёл бы от них в восторг: хоть тёмным и не свойственна патологическая ревность, но допускать постоянные отлучки своей девушки в один из Домов не каждый сможет.

*

- Итак, новый партнёр... - протянула я, избегая разговоров о профессоре Киране. - Кто таков?

- Инкогнито, как и я, - хмыкнула подруга. - И... потрясающий, если честно. Я впервые сталкиваюсь с тем, кто настолько со мной резонирует. Он обещал ещё прийти, и, надеюсь, так и будет: после пансиона светлых донни мне определённо нужно расслабиться. И позабыть это ужасное место.

Я невольно рассмеялась, оценив иронию. Интересно, насколько ужасным местом те же донни посчитали бы Дом Боли? Впрочем, тут, как ни крути, каждому - своё.

- Значит, ты не пойдёшь смотреть на бой? - уточнила Джиа.

- Вот ещё, - я покачала головой. - К чему мне это?

***

Я смотрела, разумеется. Издали.

Не то чтобы в этом была настоящая нужда (у Дайнора теперь было предостаточно друзей, союзников и просто личностей, желающих подлизаться). Просто хотела лично удостовериться, что ничто не пойдёт наперекосяк, а Эдаки не натворит чего-то совсем уж глупого. На него непохоже, конечно, но - мало ли...

Хотелось бы думать, что мною движет совесть - всё же, это из-за меня Дайнор оказался среди тёмных - но, если честно, это была ни разу не она. Или не только она.

Опасения мои были напрасны - Эдаки легко проиграл. Нет, он устроил интересное прощальное шоу, конечно, но мне показалось, это была больше дань традиции, чем реальное сопротивление. Думаю, парень просто хотел соблюсти негласное правило "Король не уходит без борьбы", дабы сохранить за собой уважение соучеников. На самом деле не исключаю, что он предвидел такой исход с того самого момента, как Дайнор впервые попался ему на глаза: как я уже упоминала, Эдаки сволочь, но - умная сволочь. Как любой неплохой стратег, он просчитал варианты и выбрал то, что наиболее выгодно.

Я наблюдала, как светлого обступили, поздравляя. Первым предсказуемо подбежал Ивас: мальчишка успел очень привязаться к Дайнору, видел в нём эдакого второго старшего брата и при этом был слишком эмоционален, чтобы не поздравить его первым. Потом подошли другие студенты, вежливо пропустив вперёд беловолосого Раонока. Я отметила в толпе суккубу Миару, и, быть может, совершенно случайно сотворила чары приближения, чтобы лучше видеть. Мне хотелось знать, насколько далеко продвинулась первая красавица Академии в охмурении объекта, на который заявила права.

Что сказать? Миара была прекрасна, как и всегда.

Объективно говоря, она была во многом хороша. Как бы я ни ревновала в глубине души, но всё равно полагала, что это не зазорно - отдать мужчину такой сопернице. Миара была красива, умна, да к тому же ещё весьма неплоха в энергетических практиках, пусть и только нисходящих (на созидающие, увы, были способны лишь потомки Древних, Высших и Стихийных демонов).  Опять же, в отличие от меня Миара никогда не планировала строить самостоятельную карьеру - она была вполне очевидно настроена на то, чтобы заиметь покровителя. Или нескольких. В принципе, обычная история для суккуба.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Однако, я не без злорадства отметила, что с Дайнором ей ничего не светит: слишком уж равнодушным был взгляд светлого, а улыбка - приклеенно-вежливой. И уж было отвернулась, забыла думать об этом, когда...

Беана, благополучно спасённая дева-в-беде, попалась светлому на глаза: ручки сложены на груди, очи сияют от благодарности, розовые губки приоткрыты, ресницы трепещут, напяленное вопреки уставу платье, подозрительно напоминающее по покрою наряды светлых донни со фресок, развевается по ветру.