Клан (ЛП) - Ли Эдвард

- На кого ты работаешь! - потребовал ответа Чанек.

- Я работаю на Властителя.

Снова было это слово. Властитель.

Наверное, это банда. Парня нужно сжечь  в прах; он не был частным детективом.

- Кто сообщил тебе о «жучках», которые я подбросил? Это был Джервис? Декан? Кто?

- Это были сёстры, - объяснил Том. - Они тоже работают на Властителя. Это его дочери, его дети.

Парень был странным. Что хорошего в его убийстве? Эти сёстры, кем бы они ни были, должны знать и о Чанеке, наряду с Бессером и Винни.

«Если я убью парня, я должен убить их всех».

- Вы оказались не в том месте и не в то время, мистер Чанек.

Слишком много всего происходило одновременно; Чанек не мог думать. Например, как парень попал в офис? Он был пуст, в этом Чанек был уверен. И он был уверен, что запер за собой дверь.

- Хорошо, - сказал Чанек. - Вот что мы собираемся делать. Мы с тобой выйдем за эту дверь, как бы мило и легко, а потом мы немного прокатимся.

- Неправильно, - сказал Том. Внезапно в его руках оказалось что-то огромное. Это было похоже на длинный топор с широким лезвием. - Вы будете стоять там, как хороший мальчик, пока я буду всаживать вам это в голову. Красиво и быстро. После я вас похороню.

Теперь даже Чанек не сдержал смех.

- Где ты был, когда раздавали мозги? У меня есть пистолет. Видел?

- Я не против громких звуков, - сказал Том. - Вы можете уйти тяжело или легко. Ваш выбор, детектив.

Это должны были быть наркотики, «ангельская пыль» или что-то в этом роде. На улице было всякое дерьмо, которое сводило людей с ума и лишало страха, как канализационную крысу. Но Чанек не мог стоять здесь всю ночь. Он должен был сделать свой ход сейчас.

- Я здесь не дурачусь. Если ты не опустишь топор, мне придётся тебя убить.

- О, это не топор, - возразил Том. - Это называется «железный дровосек». Колониальные парни использовали их для резки стропил и прочего дерьма. И это также подействует на человеческую голову. Ты бы видел Сладдера.

«Господи, - сообразил Чанек. - Я должен прикончить этого парня».

Лезвие топора блестело. Голос Тома стал тише.

- Простите, детектив Чанек. Боюсь, ваше время вышло.

Чанек крикнул:

- Не надо!

В это время Том, ахиллианский верный слуга, призрак тьмы, поднял топор высоко над головой.

Чанек выдал партию из пяти равномерных выстрелов. Удар пуль скосил парня, как утку на петлях в тире.

Чанек стоял в сухом, жарком молчании. Дым пистолета обжёг глаза. Он равнодушно посмотрел на мёртвого парня.

Затем мёртвый парень встал.

Улыбка Тома не дрогнула. На его чистой белой футболке не было следов крови, только следы от чёрного порошка. Сгруппированные пули пробили дымящуюся дыру в середине его груди. Это была глубокая дыра.

- Не волнуйтесь, - сказал Том. - Я не буду брать с вас плату за футболку.

И снова Чанек подумал:

«Я в дерьме».

Пустой пистолет выпал из его руки, когда девушка вошла в комнату. Раздался странный звонкий гул и сужающаяся чёрная полоса света. Но девушка была всего лишь ребёнком. Она стояла в чёрном плаще, с белым лицом в темноте комнаты. Её нежная аура наполнила голову Чанека.

- Торопись, Том! Мы хотим есть, пожалуйста!

- Уже готов, - сказал Том.

Лезвие массивного топора расплылось. Сестра улыбнулась. Из-за нового дара силы Тома работа Бессера над Сладдером выглядела как детская игра: Чанек был полностью разрублен пополам, с головы до промежности. Между его ног лезвие ударилось об пол с такой силой, что всё здание задрожало. Тело Чанека разделилось и упало на две аккуратно разрезанные части.

Глава 18

Лидия чувствовала только страх. Она чувствовала себя наивной, по-детски неопытной. Она была взрослой, сексуально зрелой женщиной, но чувствовала себя ребёнком. Следующее, что она понимала, это то, что она была с ним в душе. Было единственное слово: бояться. Но она боялась не Уэйда, ни секса, ни близости. Это была она сама.

Холодная вода хлынула ей на лицо. Уэйд стоял позади неё, окутывая её гладкой пеной. Он делал это очень медленно. Волнение Лидии начало исчезать в тот момент, когда его руки коснулись её кожи. Она забыла, что это такое - просто прикосновение…

Ни один из них не сказал ни слова с тех пор, как вошёл в душ. Лидии это нравилось - никаких разговоров, только детальное шипение воды и ощущение его рук, покрывающих её тело, соблазняющих её. Это была шокирующая роскошь - омыться мечтательным потоком, так медленно и внимательно ощущать. Контраст тёплой пены и прохладной воды сразу заставил её соски встать дыбом. Она была счастлива почувствовать своей пятой точкой, что что-то его тоже встало. Теперь его руки размазали пену по её груди. Медленное излучение удовольствия только раздражало его. Он сжал её груди, поднёс их к воде. Пена слилась, и её плоть оставалась гладкой в его руках.

Она почувствовала, как по её ногам стекает пена. Всё больше и больше Лидия чувствовала себя тонкой проволокой, похожей на розовую тетиву, которую можно разорвать. Руки Уэйда скользнули по её бёдрам; затем кусок мыла нагло скользнул в расщелину её ягодиц. От потрясения она вскочила на цыпочки.

Уэйд, казалось, знал, что она больше этого не вынесет. Он обнял её, когда выключил воду, затем вынес её из душа. Комната открылась им в прохладной темноте. Они целовались живот к животу, стекая каплями. Капли воды на её коже стали теплее от его тепла. Её открытый рот прижался к его; их языки резвились. В окне она могла видеть луну, которая, казалось, смотрела как далёкое лицо или часть её прошлого «я».

Руки Уэйда раздвинули её ягодицы и сжали. Его член стоял прямо между их сжатыми животами. Его горячая нижняя сторона пульсировала. Ей очень хотелось увидеть его детали, стать свидетелем его таинственного доказательства.

Затем он оседлал её на кровати. Его стратегия была мучительной: он целовал и облизывал каждый квадратный дюйм её тела, от губ до кончиков пальцев ног - он одевал её поцелуями. Он провёл языком по её линиям загара. Он сосал её соски, пока они не наполнились восхитительной болью. Его рот провёл влажную линию к её пупку, который он целовал, облизывал и сосал с чрезмерным увлечением.

Лидия почувствовала себя жертвой на пытке инквизитора, когда он начал целовать её «киску»; ощущение поднимало горячие волны вверх. Она сошла с ума от этого? А что с ним? Она попыталась схватить его член, но он оставался вне досягаемости. Пока что она могла только поклясться в ответной взаимности. Да, она будет ласкать его член так же жадно, как он теперь заботился о ней. Она будет целовать его, пока он не войдёт в её рот, и это будет только начало.

Эти мысли сбили её с толку.

«Грязная девчонка», - подумала она.

Она обвила ногами его спину. Да, она покажет ему, как только его член окажется в пределах досягаемости.

«Я не люблю этого парня, правда?» - она осмелилась спросить себя, но могла думать только сквозь щели в дразнящем безумии.

Затем волна начала расти.

«О, нет. О…»

Повторяющиеся судороги соединились и лопнули. В неё вошёл палец. Она начала кончать сразу, когда его рот нашёл обнажённый выступ её клитора. (Она часто думала, что клитор - это самое нелепое название, которое можно придумать для места женского сексуального удовольствия.) Язык лизнул, надвигаясь вниз. Стоны были не в стиле Лидии, но она всё равно стонала, корчась от синхронности его языка и рта, которые вызывали у неё импульсы оргазма. Каждое прекрасное освобождение напоминало ей, как давно с ней не случалось ничего подобного. Всё, что она могла сделать, это лечь и уступить ему. Да, действительно, это было очень давно.

Властитель гудел, словно пытаясь поставить оценку своей сложной паутине мыслей. Бездушный за шокирующим лицом, он знал всё. Он смотрел и слушал. И гудел.

«КТО Я?» - подумал Властитель.