Призрак войны - Джефферсон Свайкеффер

Сэм, слушая воспоминания Гранта, улыбался. Он совсем развеселился, когда Мадлен отпустила издевательское замечание в связи с подвигами Гранта:

– Этот туннель строили против засухи, чтобы отвести воду из озера в долину?

– Да, – ответил Грант, предвкушая неладное.

– Это то озеро, которое высохло после окончания туннеля.

– Гм… да… – Грант помолчал. – Канал получился слишком широким, а озеро мельче, чем мы рассчитывали.

Сэм покачал головой. Если приключения Гранта были правдой, они служили хорошим объяснением потери Британией своего престижа в Индии в послевоенные годы. Погруженный в диалог впереди, он не слышал звука шагов погони.

Они прибыли в первую камеру и увидели горящую нефть. Эта камера была как пузырек воздуха в массе скалы. Ее пол был устлан большими камнями. Одна из стен была покрыта сажей. Бочки с нефтью у другой стены в какой-то мере объясняли происхождение огня. Грант пробрался в центр каверны.

Мадлен, Дельта и Сэм осторожно пробрались к нему.

Сэм остановился подле Мадлен отчасти из страха. Красноватый колеблющийся свет открытого огня отражался на красных скалах. Наверху были углубления, похожие на норы летучих мышей.

Даже Дельта говорила приглушенно:

– Омикрон по-прежнему под нами, пятьсот ярдов в этом направлении. – Она указала серебристой рукой.

– Мне кажется, я вижу вход в туннель, – пробормотал Грант. Он начал пробираться с камня на камень. Остальные последовали за ним, с неохотой покидая светлое место, но увлекаемые его энергией. По крайней мере, он не боялся темноты. Сэм, который опять завершал шествие, размышлял на тему о том, боится ли Грант вообще чего-либо.

В следующей каверне стояла вонь. У Сэма не было ни малейшего представления, чем пахнет. Грант и Мадлен, умудренные опытом, признали, что так пахнет на бойнях. Вскоре Грант увидел скелет, кожу и другие остатки мертвой лошади.

– Не имеет ни малейшего понятия о разделке конины, – сказал он с презрением в голосе.

Мадлен и Дельта смотрели с различными оттенками отсутствия интереса.

– Да. Разорвано вниз-вверх ножом нуждающегося.

– Нуждающегося? – спросил Грант, упирая руки в боки.

Мадлен ответила без тени смущения:

– Не то слово? Означает экстравагантно расточительный, нерасчетливый и извращенный.

– Это означает не совсем то… – Грант потер подбородок.

Сэма тошнило, он пребывал в крайнем возбуждении. Он хотел, но не мог прервать их болтовню. Обычно их рассуждения успокаивали его, но сегодня, в этом адски красноватом туннеле, он желал только одного – выбраться отсюда.

Вскоре Грант возобновил движение вперед. Туннель привел их к другой каверне, затем еще к следующей.

Они спускались сквозь кошмарное царство, созданное Омикроном в скалах. Дельта прислушалась. Омикрон был в трехстах ярдах, затем – в двухстах. Потом осталось сто ярдов.

Временами туннель расширялся, и по нему можно было пройти вчетвером, а иногда он сужался, и тогда в душе Сэма обострялся страх быть похороненным здесь. Катакомбы были подходящим местом для этого.

Потом наступило нечто ужасное. За очередным поворотом туннеля Грант остановился перед человеческими останками. Их было несколько.

Сэм отвернулся. Грант и Мадлен подошли ближе. Дельта выждала и присоединилась к Сэму.

Это были трупы солдат, убитых разными способами. Некоторые были в проти shy;вогазах. Грант подобрал валявшуюся винтовку и со знанием дела осмотрел ее.

Дельта положила руку на плечо Сэма и увидела, что его лицо залито слезами.

– Сэм?

Он повернулся к ней, схватил ее и обнял с силой, рожденной отчаянием и страхом.

– Я хочу вон отсюда! – зарыдал он.

Она прижала его, не находя слов для успокоения. Своими объятиями она хотела защитить его. Постепенно его страх улетучился. Они стояли и держали друг друга в объятиях теплых и любовных, как брат и сестра. Сердце Сэма было переполнено любовью к ней.

Наконец он отступил и вытер лицо рукавом рубашки.

– Все в порядке.

Он огляделся и увидел в отдалении Гранта и Мадлен. Они понимали деликатность момента и делали вид, что заняты трупами. Они тихо переговаривались, делая вид, что им привычна обстановка с трупами солдат.

Сэм вздрогнул и принудил себя к улыбке, приободряя сам себя. Они действительно провели часть жизни среди мертвых. Две мировых войны и несколько малых сформировали их характер. Грант был военным человеком, а Мадлен была солдатом в той же мере, что научным работником.

– Двинулись, – пробормотал Сэм. Грант вновь повел свою команду.

Они прошли совсем немного, когда Дельта остановила Гранта прикосновением руки.

– Он идет, – прошептала она.

Грант кивнул головой и встал позади нее, признавая ее приоритет. Он передал фонарь Мадлен и снял с плеч тяжелое ружье.

Мадлен подозвала Сэма, и они вместе спрятались за углом туннеля. Мадлен твердо держала фонарь, чтобы Грант мог прицелиться.

– Двадцать ярдов, – сказала Дельта. Прошла пара секунд. Вдруг Сэм спешно снял рюкзак и открыл его. Когда-то его электронное оборудование обнаружило сигнал Омикрона. Может быть, он сейчас узнает что-нибудь новое о враге. Лихорадочно он собирал воедино электронные блоки.

Появился Омикрон, выбираясь из туннеля неутомимыми движениями.

– Остановись, враг! – внезапно воззвала Дельта и выступила вперед.

Омикрон остановился, поднял обе руки, обратив их ладонями к людям. Остро направленный луч слепящего света появился, проливая энергию. Луч коснулся туловища Дельты, но отскочил от нее, рассыпавшись на множество искр с дюжиной оттенков синего и белого цветов. Песок и камни, принявшие на себя удар, задымились.

Затем наступил час Гранта. Последовало сотрясение туннеля, которого прежде не слыхал никто из присутствовавших людей. Звук выстрела произвел шок, потрясший Дельту, повергнувший Мадлен на колени, исказивший лицо Сэма, как от удара. Отзвуки в туннеле усилили эф shy;фект. Мадлен, которая на близком расстоянии слышала стрелявшие гаубицы, в первый раз пережила подобный шок. Гранту это напомнило стрельбу из пушек при осаде Сингапура. Бравируя силой, он выстрелил из двух стволов одновременно и дорого заплатил за это.

Плечо Гранта было вывернуто, ключица сломана в восьми местах. Лопатка была сдвинута. Два ребра были надломлены. Ружейной отдачей почти вырвало ружье из рук.

Дела Омикрона обстояли лучше. Массивные свинцовые пули отскочили рикошетом от его плеча и лба. Он был сбит моментом силы пуль, но не поврежден.

Грант лежал повергнутый наземь, в шоковом состоянии. Дельта возобновила свое движение в направлении своего врага. Омикрон, будучи не в силах победить свою преследовательницу, вновь бежал с поля боя.

Некоторое время никто не двигался, осматриваясь. Все, кроме Дельты, были оглушены. Она видела, как Мадлен наклонилась над Грантом, осматривая его повреждения, как Сэм тряс головой в шоке, как Грант сжимал зубы от боли и самобичевания.

Омикрон не был ранен. Дельта знала, куда он идет, – вниз, глубже в западню, которую он себе уготовил. Но смысла в ее преследовании Омикрона было все меньше.

Должно быть, он, как и она, не мог быть поврежден. Эта мысль привела ее в замешательство, пока она не вспомнила о своей поврежденной ноге. Она стала размышлять. Она повредила ногу в быстром водном потоке в горах. Тогда она не знала средств собственной самозащиты. Ее слабость была в неведении. Может быть, у Омикрона есть свои слабости.

Она встала и подошла, чтобы помочь Мадлен. Ей казалось странным, что все разговаривали одновременно, не слушая друг друга.

Шок достиг и других ушей. Данкен Кантрел стоял в каверне над убитыми солдатами глубоко потрясенный. Шериф де Сото направился вперед, как будто он был больше других заинтересован в поимке серебристого робота, учинившего разгром на земле. Ханк Кантрел отвернулся на стены, пытаясь сохранить в себе здравый смысл. Энди Уэлти, как это было с ним частенько, говорил бессвязно о чем-то не shy;важном.

Тут они услышали грохот выстрела. Все они подскочили.

Звуковая волна достигла пика и пропала. Эхо мешало определить происхождение звука: был ли это один выстрел, два или дюжина.

– Черт побери, – наконец сказал Энди, когда звук и его отголоски замерли.

– Динамит? – спросил Ханк.

– Не думаю, – сказал Данкен, приподняв и опустив свое ружье.

Де Сото не сказал ничего. Он стоял у входа в туннель.

– Ну, ладно, давайте… – он ухмыльнулся и замолчал, скомкав конец фразы, – давайте пойдем до самого дна.

Потому что понял, что катакомбы могут быть бесконечны. Он подумал об обстановке, и ему стало смешно. Будучи шерифом, он нарушил больше законов, чем большинство мелких преступников, с которыми ему приходилось иметь дело. Будучи законником, он обходил закон в пользу независимого исполнения. Но больше всего его забавляло то, что он, во всем прочем здравомыслящий человек, ныне стоял у огнедышащей ямы, преследуя серебристого робота из соображений реванша.