Вождь чернокожих. Black Alert (СИ) - Птица Алексей

— Я многое знаю, мрак веков открыт передо мною. Я иду к великой цели, но тропа, по которой я иду, ещё не превратилась в широкую дорогу, и боюсь, так никогда и не превратится. Тому есть причины. Мы слабы, а мой народ дик, ленив и не имеет ни письменной культуры, ни какой-либо другой, они только-только вышли из родоплеменного строя, а некоторые племена, так до сих пор и не вышли.

— Почему арабы и другие кочевые племена победили? А потому, что у них уже образовалось феодальное общество. Вот мы ничего и не можем противопоставить вам, европейцам, так же, как и арабы, потому что у вас уже возник и торжествует капитализм и технический прогресс.

— А мои подданные, до сих пор, ещё в каменном веке и ничего не хотят, кроме как есть, пить, размножаться, и изредка работать, чтобы было что есть, пить, и были силы размножаться.

— Самая главная штука, что я в душе и сам европеец, да и азиат, в принципе тоже, и поэтому, всё прекрасно понимаю, потому и делаю на шаг больше, чем мои явные и тайные противники. Но, дело даже не в этом. Дело в том, что я боюсь, что снова потеряю женщину, которая будет рядом со мной. И это, поверь… невыносимо. Я не прощу себе потерю человека, которого полюбил, а другого я не хочу.

— Ну и, если честно, то моё сердце закрыто, и я просто не вижу никого возле себя. Единственный выход, это династический брак. Поэтому, поезжай, мой друг, как только сможешь, в Адис-Абебу. Мне уже два раза предлагали одну из их благородных девиц, некую Хайдди Селассие. Поезжай, посмотри, что она из себя представляет. А если не подходит она мне, то присмотри для меня другую, я верю и не обижу тебя.

— Ладно, ладно, я вижу, что ты разгневан. Не горячись, друг. Я пошутил. Мой дом всегда будет твоим домом, даже если я стану императором всей Африки. У тебя тоже родились дочери. Наверное, это судьба! Но, всё-таки, для тебя ещё не всё потеряно, Луиш, надо стараться…

И он громко, во все лёгкие, рассмеялся, над, так и не сумевшим вставить хоть одно слово, Луишем. Отсмеявшись, он обнял Луиша и снова спросил его.

— Поедешь, Луиш, за невестой для меня?

— Мамба, да я, да я… Я найду! У тебя будет десять лучших представительниц древнейших родов Абиссинии и Египта, а хочешь, и до Аравийских шейхов доеду?

— Нет Луиш, так далеко не надо. Спасибо тебе за всё, я очень обрадован нашей встрече. Иди к жене, отдыхай. И не забудь мои слова о сыне, надо каждый день стараться, ну ты меня понял. Ха-ха-ха!

И он снова стал громко смеяться, теперь уже вместе с Луишем, который перестал на него обижаться. Да и как можно обижаться на друга, который спас тебе жизнь и всегда рад тебе.

* * *

Президент САСШ Уи́льям Мак-Ки́нли имел личную встречу с главою правительства Бельгии. Речь шла о пустяке. О продаже бельгийцами портов в устье Конго, включая и столицу Конго, Бомо.

Территория Мамбы ограничивалась Матади, и ничего не мешало продать эти территории американцам, тем более, что бельгийцы стремились вернуть себе хоть какие-то деньги, отчаявшись вернуть себе контроль над огромными территориями, занятыми людьми Мамбы.

Сделка прошла успешно, цена была согласована, и в конце 1898 года Бома, Банана и другие мелкие посёлки, вместе с территорией, вплоть до Матади, были переданы американской администрации.

К этому времени, у испанцев были отбиты Гавайские острова и Куба, но на этом американские притязания не закончились. Быстрый экономический рост и рост промышленного производства, в связи с проводимой Мак-Кинли политикой протекционизма и высоких налоговых пошлин на ввозимые промышленные товары, принесли свои плоды.

Англии и Франции было сейчас не до САСШ и её местных разборок с испанцами, и поэтому они никак не отреагировали на эти военные действия, а вот события в Африке имели значение, но ещё не до такой степени, чтобы стать глобальными.

Германия хотела было вмешаться и помочь испанцам, но ей это не позволили сделать Англия и Франция, недвусмысленно сосредоточив войска на границе с Германией и патрулируя Ла-Манш своими военными флотами. Вследствие чего, кайзер решил не вмешиваться, о чём, впрочем, быстро пожалел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Между тем, вся политика Британской империи была нацелена на достижение успеха в Судане и Капской колонии, где уже полным ходом шла подготовка к войне республикой Оранжевая и Трансваалем.

Последующие события насторожили САСШ, но в свете того, что всё это происходило у границ Германского Камеруна, они не вмешались. Не стала вмешиваться и Франция. Потеряв Габон, она сняла блокаду с побережья Гвинейского залива, отнимающую много сил и средств, и не стала вмешиваться, в том числе, и по той же причине, по которой не вмешалась и Англия.

А события, которые проигнорировали две великие державы, были такими. 12 декабря 1898 года эскадра САСШ, состоящая из двух броненосцев, семи транспортов и множества мелких кораблей обеспечения, пришвартовалась у морских пирсов Либревиля и приступила к разгрузке доставленных войск.

Выгрузка прошла успешно, отогнав любопытных афроамериканцев, из числа немногих выживших и ассимилировавшихся в Габоне, войска построились в походные колонны и направились в сторону границы с испанской колонией Рио-Муни.

Рио-Муни была захвачена за два дня. Никто не смог оказать должного сопротивления. Все испанцы и те, кто пожелал быть с испанцами, были экстрадированы на остров Фернандо-По, находящийся в заливе Биафра, напротив германского Камеруна.

Но на этом американцы не успокоились. Повторно загрузив свои суда, они отправились в Кабинду, этот маленький прыщ, на большом теле Габона. Повторив операцию, они аннексировали и её территорию.

Разразился международный скандал. Португальцы смогли противопоставить военно-морским силам САСШ только один панцирный корвет, да десяток канонерских лодок, которые ещё нужно было собрать со всего побережья Африки. Перспектива так себе, с учётом противостояния против двух броненосцев.

Накануне Нового года во французском Нанте были проведены консультации между правительствами Франции, САСШ, Британской империи, Германии, Португалии и Испании, где были перераспределены африканские территории, в пользу других государств.

САСШ отказалась от территории Либерии, оставив за собой только Монровию, со своим морским портом, и территорию, прилегающую к этому городу. Часть территории, до Гран — Бассы, отходила Англии, остальное — Франции. САСШ доставалась вся территория Рио-Муни, а также, Габон и Кабинда, вместе с выкупленными у бельгийцев территориями бывшего Бельгийского Конго. Испанцы ничего не получили, а только утирали кровавые сопли.

Португальцам было гарантировано сохранение их других территорий, в тех же границах, что и сейчас, и разрешена беспошлинная торговля с САСШ. На их же товары, поставляемые в САСШ, устанавливалась минимальная торговая пошлина, что в принципе, их устраивало.

На этом все разногласия были утрясены, и карта африканских владений была, в очередной раз, перекроена. Британия уступила Германии территории, простирающиеся, вплоть, до реки Бенуэ, что в Нигерии.

За счёт этого, территория германского Камеруна немного увеличилась. Соответствующий договор был подписан, и дипломаты разъехались, кто в радостном настроении, а кто и в гадостном. А история совершила очередной непредсказуемый виток своего неминуемого развития.

Глава 15 Семён Ворох

Семён Ворох, во главе своей интернациональной банды, количество членов которой давно перевалило за две тысячи, терроризировал территории нынешнего Джибути, временами забредая и на территорию Британского Сомали, и в Абиссинию, посещая, даже, итальянское Сомали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Так он и курсировал, вдоль побережья, пользуясь поддержкой местных племён, с которыми делил добычу. Всё это продолжалось до тех пор, пока за его голову не назначили большую награду, а администрации французских и английских протекторатов не озаботились его поимкой.

Отряд резко сократился, сначала до полутора тысяч, а потом, и ещё меньше. Постоянно теряя в схватках своих людей, Семён прослышал, что далеко на юго-западе, за Абиссинией, появился чернокожий вождь, который, не спрашивая о прошлом, привечает любого, готового воевать за него.