Зов ангела - Гийом Мюссо

Дежурная провела его до дверей служебного кабинета, где работал Флаэрти вместе с одним молодым лейтенантом.

— Главный детектив вас примет.

Джонатан поприветствовал лейтенанта и прошел внутрь. Над столом детектива он сразу увидел плакат «Канто», который Флаэрти приклеил скотчем рядом с афишей концерта группы «Клеш».

Неплохо он здесь устроился…

На стене висела пробковая доска. К ней были приколоты несколько фотографий — дни рождения, вечеринки по случаю ухода на пенсию, прочие увеселительные мероприятия, — причем все они относились к тому времени, когда Маделин еще работала в участке. Наконец в правом верхнем углу Джонатан заметил пожелтевшую от времени листовку, напечатанную в период исчезновения Элис Диксон. Флаэрти не только не выбросил ее, но даже повесил рядом с портретом своей бывшей напарницы. Отрицать очевидное было бесполезно: у женщин был один и тот же взгляд, грустный и задумчивый; та же красота… Джонатан смотрел на фотографии, и ему казалось, что он находится где-то далеко-далеко, в мире, который принадлежит только им обоим…

— Могу я вам чем-то помочь? — спросил Флаэрти, прикрыв дверь так, чтобы их не могли побеспокоить.

Джонатан поздоровался с полицейским. Внешне русоволосый Джим производил довольно приятное впечатление, а его размеры как в ширину, так и в высоту внушали уважение. На фотографиях он был, пожалуй, даже привлекательным, однако с тех пор прошло много лет, и было видно, что детектив себя порядком запустил. В частности, это касалось его необъятного живота: во всяком случае, несколько недель диеты Дюкана ему бы точно не повредили.

— У нас есть общая знакомая, лейтенант, — начал Джонатан, присаживаясь на стул.

— Кто же?

— Маделин Грин.

В глазах Флаэрти забрезжила едва заметная искорка.

— Маделин… С момента ее отставки я о ней ничего не слышал. Как она?

— Думаю, все в порядке. У нее свой цветочный магазин в Париже.

— Да, мне говорили.

— Вообще-то, я хотел поговорить не о Маделин, а об Элис Диксон.

Флаэрти нахмурился и сурово посмотрел на него. Джонатан почти физически ощутил возросшее между ними напряжение, и ему сразу же расхотелось что-либо советовать по поводу диеты.

— Вы один из этих дерьмовых прощелыг-журналистов?

— Отнюдь. Я шеф.

— Шеф чего?

— Шеф-повар.

Коп окинул его скептическим взглядом, но вскоре смягчился:

— Раньше вас показывали по телевизору, не так ли?

— Да, это был я.

— Ну и каким ветром вас занесло в мой кабинет?

— У меня есть кое-какие сведения, которые могли бы вас заинтересовать.

Полицейский украдкой посмотрел на своего коллегу, затем быстро перевел взгляд на настенные часы, которые показывали час дня.

— Вы обедали? — спросил он.

— Нет еще. Я вылетел из Сан-Франциско и приземлился в Лондоне сегодня утром.

— Только ради того, чтобы со мной поговорить?

— Именно так.

— Тут недалеко есть одно местечко, куда часто захаживают копы. Не откажетесь от рыбы с жареным картофелем?

— Охотно пообедаю с вами, — откликнулся Джонатан, поднимаясь со стула.

— Но я вас сразу предупреждаю, это не «Фэт Дак»…[35]

Тут он не соврал. В забегаловке было шумно, пахло пивом, потом и фритюром.

Едва они расположились за столиком, Флаэрти взял быка за рога:

— Вы мне нравитесь, но скажу вам прямо: дело Элис Диксон вот уже два года как закрыто, понятно вам? Так вот, если вы собираетесь мне вешать на уши всякую лапшу и кормить меня нелепыми догадками, я начищу вам морду вашей же тарелкой, ясно?

— Как день, — ответил Джонатан.

«Пожалуй, это не лучшее выражение, которое можно было бы подобрать в данной ситуации», — подумал он, глядя в окно, потемневшее от хлещущих в него косых струй дождя.

— В таком случае я вас слушаю, — проворчал Джим и разом заглотил чуть ли не половину жареной рыбы.

— Что стало с Эрин Диксон? — начал Джонатан.

— С матерью девчонки? Она умерла в прошлом году от передозировки. Все деньги, что ей заплатили телевизионщики, она спустила на наркоту. И не рассчитывайте, что я испытываю к ней хоть малейшую жалость…

— Почему дело было так быстро закрыто?

— Быстро? Мы получили сердце девочки два с половиной года назад, весной 2009 года, за десять дней до ареста Харальда Бишопа, Ливерпульского Мясника. У нас есть доказательства убийства Элис и убийца за решеткой. По-вашему, этого не достаточно?

— Я читал, что Бишопу присудили несколько убийств, которых он не совершал…

— Да, это обычное дело, когда речь идет об этих серийных убийцах. Мы до сих пор не в курсе всего, что натворил Бишоп. Говорит он много, но все больше не о том, что мы хотели бы от него услышать. Как и большинство маньяков, он совершенно чокнутый, но вместе с тем — чрезвычайно расчетлив. На допросах он просто издевается: сначала признается в чем-то, потом откажется от своих слов — и все по новой. Мы провели тщательный анализ всех останков, найденных у него в саду. Образцы не совпадают с ДНК Элис, но это вовсе не значит, что он ее не убивал.

Джонатан проглотил кусок жареной рыбы и вдруг почувствовал легкое недомогание. В кафе было слишком тесно, да и жарко, как в печи. Ему стало плохо. Он расстегнул воротничок своей рубашки и заказал бутылку «Перье».

— Вы все еще любите Маделин Грин? — спросил он, вскрывая бутылку.

Флаэрти ошарашенно уставился на него. В Джонатане вдруг заклокотала слепая ярость.

— Ну же, Джим, признайтесь! Она красивая, умная, предприимчивая женщина… и этот ее маленький шрам, который только делает ее привлекательнее!.. Ее трудно не любить, разве нет?

Флаэрти грохнул кулаком по столу.

— Откуда у вас эти…

— Достаточно просто посмотреть на фотографии в вашем кабинете. С тех пор как Маделин ушла, на сколько кило вы поправились? На пятнадцать? Двадцать? Вы совсем перестали за собой следить, Джим. Я думаю, что ее отставка опустошила вас, что вы…

— Кончайте чушь пороть! — прошипел коп, хватая его за воротник.

Но Джонатан продолжил:

— Я также думаю, что вы вовсе не убеждены в том, что это Бишоп убил Элис. Вы оставили у себя в кабинете листовку о ее пропаже, то есть вы не хотите мириться с тем, что дело закрыто. Я уверен, вы думаете об Элис каждый божий день. А еще я полагаю, что вы начали собственное расследование и, быть может, даже нашли что-нибудь новенькое. Разумеется, это не доказательства, которые позволили бы вновь открыть дело, — нет; это маленькие детали, незначительные для следствия, но крайне важные для вас. Достаточно важные, чтобы вы не спали по ночам…

Взгляд Флаэрти затуманился. Совершенно сбитый с толку, он даже отпустил воротник Джонатана. Тот встал, натянул свою куртку и положил на стол купюру в десять фунтов, после чего вышел на улицу. Он прошел несколько метров под дождем, перешел через дорогу и решил переждать ливень под козырьком какой-то школы.

— Подождите! — к нему спешил Флаэрти. — Вы сказали, что у вас для меня есть какие-то сведения.

Оба сели на деревянную скамью под навесом. В разгар рождественских каникул на школьном дворе было тихо и безлюдно. Ливень превратился в настоящую бурю и теперь обрушивал на квартал нескончаемые потоки воды.

— Я не Санта-Клаус, — предупредил Джонатан. — Прежде чем поделиться с вами моими соображениями, я хотел бы знать, как обстоят дела с расследованием.

Джим вздохнул и начал свой рассказ.

— Вы правы: несмотря на то что дело закрыто, я продолжал в свободное время проверять зацепки, которые в свое время нашла Маделин. В частности, речь шла о личном дневнике Элис. Он нас сразу заинтересовал.

— Почему?

— Потому что в нем описывались вполне будничные вещи. «Личного» же не было ничего…

— Вы отдали его на анализ?

— Да, сначала графологу, который подтвердил его подлинность, затем — химикам. Выявить дату появления современных печатных документов довольно сложно, но вот страницы, написанные от руки, — совсем другое дело. Например, вам известно, что некоторые производители добавляют в чернила своих ручек так называемые химические маркеры, по которым в дальнейшем можно определить год их выпуска?

Джонатан покачал головой. Джим продолжил:

— Чернила начинают стареть только после соприкосновения с бумагой. Их составляющие разлагаются на множество элементов, которые можно обработать и изучить при помощи инфракрасного света. Не буду вдаваться в подробности… Короче говоря, анализ показал, что страницы были действительно написаны рукой Элис, однако записи в дневнике, охватывающие временной период более чем в год, были выполнены одной ручкой!

Джонатан не был уверен, что все понял. Джим пояснил:

— Я уверен, что это была «отредактированная» копия дневника, которую Элис сделала специально, чтобы замести следы.