Искатель, 1999 №3 - Керен Певзнер

— Ты что, напился до белой горячки?

— Спустись за деньгами немедленно, — рассердился Димка. — Мертвым зарплату не платят, так что в следующий раз ты деньги получишь не скоро.

Отключив телефон, Димка отыскал на одной из найденных в кармане одинаковых визиток адрес фирмы, резко рванул с места. Тяжелая машина оказалась послушной, как темпераментная женщина, и столь же легкой в управлении.

* * *

Особняк на Краснозвездном мрачно глядел на пустынную улицу темными окнами, но на первом этаже стекла светились голубым: охранник смотрел телевизор.

Димка вышел из машины, набрал номер служебного телефона босса, определил, из какой комнаты особняка слышен переливчатый звонок. После этого Димка позвонил в дверь.

— Вы? — удивился охранник, знавший, как и полагается, начальство в лицо.

— У меня сегодня тоже ночное дежурство, — хрипловатым голосом сказал Димка.

Быстро поднявшись на второй этаж, он открыл дверь, безошибочно найдя в связке нужный ключ, включил компьютер. Система потребовала ввести пароль. Димка на минуту замер, держа над клавиатурой расслабленные пальцы, потом позволил им опуститься на те клавиши, нажатие на которые требовало от владельца компьютера наибольших нервных усилий. Читал он только те файлы, которые тоже были защищены паролями. Часа через три Димка понял: достаточно, вся необходимая информация уже получена. Следующий уровень иерархии — в Праге. Там находится штаб-квартира европейского отделения фирмы Soft Products, там собирается и обрабатывается секретная информация, оттуда следят за соблюдением тайны недокументированной функции.

Димка составил в ряд несколько стульев, лег на них, расслабился, отключился. Через пару часов поднялся, полный сил и насыщенный той особой энергией, которая движет людьми, историей и светилами.

* * *

Кабинет босса был оборудован первоклассно: туалет, ванна — все блестело и сияло. Димка принял душ и даже отыскал в шкафчике свежую сорочку. Потом, усевшись в удобное кресло, позвонил в Прагу.

— What’s the matter[1]? — возмутился его очередной шеф. В Праге была глубокая ночь.

— I have problems. We have to meet immediately[2].

Димка знал, что его английский оставляет желать лучшего. Но еще он знал, что именно так, таким голосом и с такими интонациями объяснялся со своим шефом тот, на кого сейчас был очень похож Димка.

Шеф оказался понятливым.

— Where are you[3]?

— I am in Kiev[4].

— I’m flaying to USA today, at seven p.m. We can meet at three p.m. in my office. Is it O.K. for you?

— I hope so. I have no choice.

— Bye-bye.

— See you later[5].

Закончив разговор, Димка немедленно позвонил в аэропорт. К счастью, утренний рейс сегодня был, в девять двадцать пять. Димка заказал билет в бизнес-классе. Вряд ли босс, лицо которого сейчас носил Димка, экономит деньги и летает в туристическом.

* * *

Еще раз проверив документы и отыскав в кармане нужный ключ, а в сейфе — пачку денег, Димка закрыл кабинет, попрощался с охранником и вышел на улицу. Ему хотелось просто побродить по улицам родного города — может быть, в последний раз. План был прост: прикинувшись боссом, выйти на его шефа, затем на следующего в иерархии и так добраться до самого верха. А потом…

Кто-то вновь пытается стать властелином мира. Сколько их уже было, претендентов… Когда-то они пытались добиться этого силами армий, потом — силой хитроумного и беспощадного оружия, теперь борьба ведется не на полях сражений, а в информационном поле. Он, Димка, случайно научился работать со скрытой от большинства людей составляющей этого поля. Его задача — помешать новоявленному претенденту на мировой трон занять его.

Кто поставил перед Димкой столь сложную задачу? Почему делать нужно именно это, а не противоположное? Задай кто-нибудь Димке такие вопросы — он вряд ли ответил бы на них что-то вразумительное. Даже теперь, получив почти прямой доступ к информационному полю, он знал гораздо меньше, чем хотел бы. Это в горах можно вскарабкаться на самую-самую вершину, но в человеческой жизни всякая вершина — всего лишь очередная ступень…

Действовать нужно было быстро. В семь вечера уже самолет в Штаты. И в этом самолете должен — и будет — лететь он, Димка. В очередной раз изменив облик и получив очередную порцию сверхсекретной информации…

* * *

Прежде чем подняться по трапу в самолет, он взглянул на небо. Оно было затянуто облаками, но Димка знал: оттуда, с высоты, на него смотрят звезды.

Павел АМНУЭЛЬ

КЛУБ УБИЙЦ

Роман Бутлер был мрачен.

— Я ничего не могу доказать, — сказал он, — а твой Рувин-ский не хочет мне помочь. В конце концов, это означает противодействие полиции, и я запросто…

— В тебе сейчас говорит обида, — заметил я. — Подумав, ты и сам поймешь, что ничем помочь тебе Моше Рувинский не может.

— Почему? — спросил Роман.

— Потому что эти люди не создают альтернатив, и следовательно, стратификаторы Лоренсона бессильны.

— Не понимаю! — нахмурился комиссар полиции. — Они думают об убийствах. Они рассчитывают свои действия и нашу реакцию. Они…

Он действительно не понимал, и мне пришлось пуститься в объяснения. Чтобы читатель не последовал примеру Романа, объясняю всем — мне совершенно не нужны недоразумения.

Если вы стоите перед светофором, у вас есть две реальные возможности: перейти улицу на красный свет или остаться на месте, пока не вспыхнет зеленый. Секунду вы раздумываете и решительно идете вперед. В то же мгновение мир раздваивается, и возникает Вселенная, в которой вы стоите, ожидая зеленого светофора. Эта, альтернативная, Вселенная уже не зависит от вашего желания, у нее свои планы на будущее, но вы можете в принципе воспользоваться стратификатором, находящимся в Институте альтернативной истории, и поглядеть, каким станет мир лет через десять после того, как вы остановились в ожидании зеленого светофора.

Это, конечно, всего лишь пример. Что такое светофор? Фу, мелочь — возникающая альтернатива почти не отличается от нашей серой реальности, и смотреть на это неинтересно. Но ведь в жизни человека бывают моменты выбора, определяющего всю оставшуюся жизнь. И даже жизнь страны. А то и всего мира. Гитлер, к примеру, мог подумать и в припадке эпилепсии решить не нападать на СССР. Или, скажем, Рабин перед историческим рукопожатием с Арафатом. Наверняка было мгновение, когда премьер размышлял: а не послать ли этого террориста к черту? Возобладал трезвый расчет, но, если мысль о выборе вообще приходила Рабину в голову, то немедленно и возник альтернативный