ГОН - Вячеслав Калошин

отваливать от обочины. Тихушники фиговы, не могли на месте решить без лишних поездок. Ладно, на этот случай у меня тоже есть инструкция – следовать следом на предмет подбора пассажира.

Пристроившись за машиной второго секретаря, я притопил газу, сокращая дистанцию. Надо будет закинуть мысль про установку радиостанций на машины. Сейчас бы «первый, я второй, идем туда-то» и разом бы куча вопросов отпала. Кинув взгляд в зеркало заднего вида, увидел, как за мной пристроилась еще одна машина. Ну хоть охрана Брежнева на месте... Ежели чего случится, так хоть свидетели останутся. Немного попетляв по городу, мы выехали на хорошо знакомую мне дорогу. В степь-то вас на кой понесло? Я бросил взгляд на указатель уровня топлива – нет, мы кататься можем долго, но все-таки охота знать...

Но никто никуда не поехал. Просто забравшись подальше, конспираторы тормознули машину и вышли на свежий воздух. Проследив взглядом за тем, как машина охраны объехала нас и встала впереди, я принялся наблюдать. Считай, эксклюзивный театр, где я практически в первом ряду! Но вообще актеры конечно не очень: Пономаренко какой-то прибитый, стоит как будто лимон сожрал. А вот Брежнев с Первухиным вон как руками машут, словно друг другу доклад по политической обстановке в странах Западной Европы читают. Так это что, они настолько боятся прослушки, что выехали сюда? Вот плохо, что звука нет, а то у меня любопытство проснулось и желает знать, ради чего весь этот спектакль творится.

Задумавшись, я начал перебирать известное познанию. Нет, как же все-таки мал у меня доступ. Фамилию председателя зачуханного колхоза узнать как нефиг делать, а вот про то, что творились в кулуарах ЦК – кот наплакал, да и то, наверняка он предварительно был соврамши. Может, глянуть, что будет в следующем году? Типа подготовка уже сейчас идет вовсю?

Первым выползло восстание в Венгрии. Но оно практически через год, в конце октября. Отметаю. Что у нас поближе? Ух ты! А поближе у нас 20й съезд партии. И там будет один очень интересный доклад Никиты Сергеевича «О культе личности и его последствиях». И именно сейчас некий П. Н. Поспелов готовит свой доклад, которым потом и воспользуется Хрущев. Поначалу секретный, потом он будет спущен во все низовые партийные органы с пометкой «не для печати». Но идиотам этого показалось мало и следом отправили урезанное письмо «о культе личности», которое требовалось прочитать всем коммунистам и комсомольцам. И внезапно для «москвы», прочитав это, практически вся Грузия мгновенно встала на дыбы. Оскорбление было нанесено сразу целой национальности. А следом и вся остальная страна напряглась... Может, это оно?

Внезапно ко мне в окно постучали. Ничего себе, так задумался, что пропустил все. Открыв дверь, я выскочил из машины. Леонид Ильич и Михаил Георгиевич. А куда третьего дели? Ни за что не поверю, что замерз – вон какие живчики стоят передо мной.

– Александр, а вы знаете дорогу до Ташкента? – зачем-то оглядевшись, спросил меня Михаил.

– Найду без проблем– я бодро кивнул головой.

– Что вам необходимо для гарантированной, понимаете, Саша, гарантированной, доставки одного очень важного портфеля в Ташкент? – это уже Брежнев.

Проглотив «а чего, по телефону позвонить никак» и «я-то тут причем, у вас же куча народу», я начал прикидывать варианты. В принципе, дороги наверняка есть. Ну как дороги... Даю половину потерянного завтрака, что полуразбитые грунтовки. В любом случае, километров 800-900 возьми и положь. Может, проще на самолете?

– Только надо сделать так, чтобы об этом никто не узнал – тут же добил меня Леонид Ильич – и очень желательно, завершить это все завтра к вечеру.

– Э-э-э... – завис я.

Нифига себе у них заявочки на вечер глядя. В голове почему-то всплыл Д’Артаньян. Это чего, мне сейчас надо рвануть с подвесками к графу Бекингему, а потом обратно? А кто будет в роли Арамиса и Портоса? Ладно бы у меня был мой пепелац, того можно было в открытую загрузить канистрами и объявив об очередном тесте, рвануть по направлению.

– В принципе, ничего особенного. Час времени, немного денег и ... В принципе все. – я уже начал прикидывать последовательность действий – и то, час на то, чтобы заехать на базу и наполнить канистры.

– А если спросят зачем вам канистры? – Первухин тут же включил личину «адвоката дьявола».

– Ну... Вы решили посетить высокогорный каток. Он тут неподалеку, в урочище Медеу. А потом еще куда-нибудь, по желанию вашей начальственной натуры. А там заправок нет... Багажа у вас нет, место свободно, вот я и подстраховываюсь.

– А деньги зачем?

– Бензина все равно не хватит, так что придется заправляться. А у меня заплата только через три дня.

– Действительно, Миша, про это мы не додумали – Брежнев повернулся ко мне – значит, делаем так...

Тайны мадридского двора, тудыть их в качель. Подковерная борьба нанайских мальчиков в полном разгаре. Знать бы только, кто на противоположной стороне – из принципа бы устроил пару сотрясений, чтобы спать не мешали.

Но вообще не зря говорят, что наглость города берет. Заехав на базу, я совершенно открыто и никуда не торопясь, заполнил все доступные канистры под пробку. В какой-то момент мне стало даже немного обидно, что никто так и не поинтересовался, зачем я это делаю. Заливает – значит так надо! В отместку к такой невнимательности и бесчувственности коллег укатил со склада одну запаску. Ведь в горах так много острых камней!

Помятуя о своем утреннем конфузе, следом я метнулся в столовую. Нет, больше никаких голодовок – мой организм это храм, на алтарь которого необходимо делать регулярные подношения! Это пусть другие страдают всякими дюканами и жрут траву на ночь глядя. Мое божество потребляет мясо, макарошки и другие очень полезные продукты. Борщик или котлетка с пюрешкой – самое оно!

Скорчив просительную физиономию, заодно попросил собрать мне перекус. Дескать, пассажир попался широкой души и сколько мне еще ездить – фиг его знает. А как можно быть такому мне хорошему голодным? Поварихи покивали головой и довольно быстро набрали в дорогу. Правда, в качестве тары нашлось только ведро, но мое божество в этом плане не привередливое.

В общем, к дому Брежнева, где сейчас гостил Михаил Георгиевич, я подъезжал в