Волшебники - Майк Эшли

— А зачем, собственно, ты сюда явился и сообщил это мне?! Ты же бог пророчеств! Иди и посмотри в Книгу Небес!

— Я уже посмотрел, Отец, — ответил Империон. — И обнаружил, что при самом воцарении богов я предсказал появление Мудреца-Ниспровергателя. Сказано, что Мудрец родится и я об этом ничего не узнаю.

— Но тогда как так вышло, — подловил его Зенд, заработав очко, — что ты сообщаешь мне, будто он родился?

— Сам факт, — сказал Империон, — что я посмел прийти сюда и прервать Фестиваль Воды, показывает, что Мудрец родился. Наше Низвержение уже началось, это очевидно!

Водяные божества разом оцепенели. Они жались по дальним углам покоев, стараясь держаться подальше от Империона, но им было все слышно. Зенд попытался собраться с мыслями. Пар от Империона и пена отчаяния, которая так и валила от остальных, привели небесные покои в состояние настолько близкое к хаосу, что такого Зенд не видел целые тысячелетия. Еще немного, и никакого Мудреца с его вопросами уже не потребуется.

— Оставьте нас, — велел Зснд водяным божествам. — События, неподвластные даже моему контролю, вынуждают меня прервать Фестиваль. Вам сообщат о принятом мною решении. — К ужасу Зенда, водяные не спешили уходить — еще одно свидетельство Низвержения. — Честное слово, — добавил он.

Тогда водяные образумились. Они стали покидать покои волнами — все, кроме одного. Этим одним был Окк, бог всех океанов. Окк по статусу был равен Империону и не боялся жара. Он остался на месте.

Зенду это не понравилось. Ему всегда казалось, что Окк менее других богов склонен к порядку. Он не знал своего места. Он был не менее беспокоен и непостижим, чем само человечество. Но если Низвержение уже началось, что может поделать какой-то Зенд?

— Тебе позволено остаться, — милостиво сказал он Окку и снова обратился к Империону: — Так откуда же ты узнал, что родился Мудрец-Ниспровергатель?

— Я справлялся с Книгой Небес по другому вопросу, — сказал Империон, — и она открылась на странице с моим пророчеством о Мудреце-Ниспровергателе. Поскольку там говорится, что я не смогу предсказать день и час, когда родится Мудрец, отсюда следует, что он уже родился. Остальная часть пророчества, однако, оказалась похвально точной. Через двадцать лет начиная с этого дня он примется задавать вопросы Небесам. Что же нам предпринять, чтобы остановить его?

— Ума не приложу, — беспомощно ответил Зенд. — Пророчество есть пророчество.

— Но надо же что-то делать! — взорвался Империон. — Я требую! Я же бог порядка еще в большей степени, чем ты! Только подумай, что случится, если солнце пойдет по небу не так, как надо! Мне от этого придется даже хуже, чем прочим! Я требую, чтобы Мудреца-Ниспровергателя нашли и уничтожили прежде, чем он сможет задавать вопросы!

Зенд оторопел:

— Но это немыслимо! Если в пророчестве говорится, что он будет задавать вопросы, тогда он должен их задавать!

Тут к ним подошел Окк.

— В каждом пророчестве есть свое слабое место, — напомнил он.

— Конечно! — рявкнул Империон. — Я и сам вижу, не хуже тебя! Воспользовавшись преимуществом того беспорядка, который начнется из-за рождения Мудреца, я прошу Зенда Вседержителя убить его и тем самым опровергнуть пророчество. Порядок будет восстановлен.

— Я не имел в виду логические фокусы, — заметил Окк.

Два бога уставились друг на друга. Пар от Окка окутывал Империона, а потом проливался дождем обратно на Окка — с регулярностью дыхания.

— А что ты в таком случае имел в виду? — поинтересовался Империон.

— По всей очевидности, — объяснил Окк, — в пророчестве не говорится, в каком именно мире Мудрец будет задавать свои вопросы. Существует множество иных миров. Человечество называет их возможными мирами — в том смысле, что они когда-то составляли с Тирой единое целое, но после каждого неоднозначного исторического события откалывались и начинали жить самостоятельной жизнью. У каждого возможного мира свои собственные Небеса. Наверняка есть хотя бы один мир, в котором среди богов нет того порядка, что у нас. Пусть Мудрец окажется в таком мире. Пусть он там задает свои предопределенные вопросы.

— Отличная мысль! — Зенд захлопал в ладоши от облегчения, не подумав, что насылает на всю Тиру страшные грозы. — Ну что, Империон, согласен?

— Да, — ответил Империон. Он вспыхнул от радости. А поскольку удержать его было некому, он немедленно впал в пророческий транс. — Но должен предупредить, — заявил он, — что там, где играют в игрушки с Судьбой, происходят странные вещи.

— Странные — вероятно, но не беспорядочные, — отрезал Зенд.

Он призвал водяных божеств обратно, а с ними и всех богов Тиры. Он объявил, что только что родился младенец, которому на роду написано сокрушать все подряд, и что всем богам предписывается разыскать этого младенца хотя бы на краю земли.

(«Край земли» — формулировка совершенно официальная. Разумеется, Зенд не считал, что Тира плоская. Но это выражение не менялось долгие годы, как и весь уклад Небес. Оно означало «везде».)

Обитатели Небес перевернули Тиру вверх дном. Нимфы и дриады прочесали горы, пещеры и леса. Домашние боги заглянули во все колыбельки. Водяные боги обшарили побережья, пляжи и отмели. Богиня любви подняла все свои записи, чтобы дознаться, кем могли быть родители Мудреца. Невидимые драконы обыскали баржи и плавучие домики. Поскольку свои боги в Тире были решительно для всего, ничего не было упущено и все было осмотрено. Империон искал даже усерднее прочих, заглянув во все уголки и трещинки на одной стороне мира и заставив богиню луны проделать то же самое на другой.

И никто Мудреца не нашел. Были, конечно, две-три ложные тревоги, — например, одна домашняя богиня доложила о некоем младенце, который вопил не переставая. От этого ребенка впору было на стенку полезть, сказала она, и если это не Низвержение, тогда что же? Были также отчеты о младенцах, которые родились с зубами, с шестью пальцами и прочими странностями. Но во всех этих случаях Зенду удавалось доказать, что эти дети не имеют ничего общего с Низвержением. Через месяц стало ясно, что младенца-Мудреца не найдут.

Империон был в отчаянии, ведь, как он и говорил Окку, порядок значил для него больше, чем для всех прочих богов. Он так разволновался, что даже солнце стало остывать. В конце концов богиня любви посоветовала ему отправиться вниз на землю и расслабиться со смертной женщиной, а то как бы он сам не стал Ниспровергателем.

Империон понял, что она права. Он спустился на землю навестить женщину, которую любил уже несколько лет. Среди богов было признанной традицией любить смертных. Некоторые являлись возлюбленным во всякого рода иллюзорных обличьях, а у некоторых было несколько возлюбленных разом. Но Империон был и честным, и верным. Он никогда не являлся Нестире иначе как в облике прекрасного мужчины и любил ее очень преданно. Три года назад она подарила ему сына, которого Империон любил почти так же, как и Нестиру. Пока не родился Мудрец, который так сильно тревожил Империона, он и вовсе пытался чуточку изменить небесные законы и добиться того, чтобы его сына тоже признали богом.