Посторонние (СИ) - Карпенко Вероника

— Кто? — спросила я, хотя в глазок отчетливо видела Артёма.

«Ну что ему нужно?», — мысли забегали, — «Прогнать? Но я уже обнаружила себя! Вот идиотка!».

— Нин, это я, — ответил Тёма.

Пришлось открыть. Он переступил порог.

— Вот, тебе, — сказал Артём, вручая мне пакет.

Я заглянула внутрь: «он считает, что я все это съем?».

— Спасибо.

— Мы можем поговорить? — он топтался на пороге.

«Прогнать!», — подумала я, но вслух зачем-то произнесла:

— Заходи.

Он проследовал за мной на кухню.

— Как себя чувствуешь? — спросил Тёма, наблюдая, как я выкладываю из пакета фрукты.

— Нормально, — я пожала плечами, поправляя полотенце на голове.

— Ты что, купалась?! — его тон изменился.

— Да, — растерянно кивнула я.

— Ты же болеешь!

— И что? Мне теперь грязной ходить?

Артём нахмурился:

— Завтра у нас мероприятие! Придёшь?

— Не надо? —  уточнила я осторожно.

—  Почему?!

Я пожала плечами:

—  Ну, после… того, что было.

—  Нин! —  перебил он.

Но я, в намерении расставить все точки, решительно взяла слово. Стоять вот так, под его взглядом, было трудно. Я будто снова чувствовала его прикосновения…

—  Артём,  давай мы просто представим, что ничего не было? Я понимаю, что ты из жалости… Но этот акт милосердия был ни к чему.

— Почему… почему из жалости? — перебил он.

— А как еще объяснить? Просто я выпила лишнего, расстроилась … Я тебя не виню! Сама виновата!

Артём встал, я машинально попятилась, но опять угодила в ловушку! Сзади холодильник, сбоку тумба…

Он подошел ближе:

— Ну ты тупица!

Я удивленно посмотрела на него. Артём улыбался. Его взгляд излучал тепло. И мне полегчало! «Значит, мир?», — подумала я про себя. Тёма сделал ещё один шаг и, оказавшись рядом, взял в ладони моё лицо…

— Я же тебя люблю! — горячо и так отчаянно прошептал он.

— И я тебя… — рассеянно бросила я, чувствуя его поцелуи на своих щеках.

— Люблю! Люблю! Люблю! — шептал он, обжигая горячим дыханием губы, шею, плечи...

К следующему вечеру я была как огурчик! Насморк прошёл, температура спала. Чего нельзя было сказать об Артёме. Он забрал себе мою простуду, и их романтический ужин, видимо, пришлось отложить.

Глава 20. Артём

Я не планировал! Не думал! Не собирался! Я всего лишь хотел извиниться...

Нинка открыла дверь. В длинном махровом халате и с полотенцем на голове она напоминала плюшевую игрушку.

— Ты что, купалась? — разозлился я.

«Ну, до чего безответственный человек!». Она легкомысленно заявила, что температура ей не помеха.

В последние дни я так переволновался, что успел позабыть о предстоящем дне рождения. «Как? Уже завтра?»

— Придёшь? — спросил я.

Она пожала плечами:

— Не уверена.

—  Почему? — я сглотнул, ожидая услышать обвинения в свой адрес.

—  После…, — она запнулась, — После того, что было…

—  Нин! —  прервал я, желая авансом высказать своё раскаяние.

—  Артём,  давай забудем? —  Нинка скривилась, точно сама мысль об этом была ей противна. Я внимательно изучал её лицо, пытался поймать взгляд. Но он все время ускользал…

— Я понимаю, что ты из жалости… Но этот акт милосердия мне ни к чему!

Я опешил!

— Почему, почему из жалости?!

— А как еще объяснить? —  проговорила она, глядя в сторону, — Просто мы выпили лишнего, были расстроены… Ты ни при чём, сама виновата!

Я встал и пошёл к ней… В тот момент в моей голове все и решилось! «Сейчас, или никогда!», — думал я, наблюдая её растерянность. Полотенце сползло, выпуская наружу водопад каштановых волос. Она поймала его, и полы халата распахнулись, обнажая такое знакомое, такое пленительное тело…

— Ну, ты и тупица! — я подошёл ближе, — Я же люблю тебя! — горячо и так отчаянно выпалил я.

— Я тебя тоже, — прошептала Нинка. А я, не в силах больше сдерживаться, стал покрывать поцелуями ее лицо…

Удивительно, но, приковав себя к ней этим признанием, я наконец-то ощутил абсолютную свободу!

— Люблю! Люблю! Люблю! — шептал я, нащупывая поясок её халата…

Нинка выздоровела! И я радовался, невзирая на собственное разбитое состояние. Хотя, такая проблема была мне на руку! Ведь только благодаря болезни мне удалось избежать супружеской близости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Весь вечер мы переглядывались, ведя безмолвную, незаметную чужому глазу беседу.

— За любовь пьют с левой руки, — сказала Анька, когда Нина предложила тост. Мы выпили! Каждый за свою любовь.

Глава 21. Нина

Он снял квартиру для наших встреч… Со временем они стали регулярными. Я отдавалась ему каждый раз, как в последний. Потому, что и в самом деле так думала!

Я зарекалась, неделями не брала трубку, приучала себя жить без него. Но, стоило ему появиться рядом, как все повторялось вновь. Это был порочный круг, из которого не выбраться! Хотя, я уже и не пыталась…

Глава 22. Артём

Я даже подумывал развестись. Первое время...

Но Денис только что окончил начальную школу, и вступал в самый опасный возрастной период. Было трудно представить, как отразится на нем такое мое решение.

Анька пекла торты, и, увлеченная новым хобби, кажется, ничего не замечала. Рядом с ней было спокойно. Как в тихой заводи, где можно лечь, раскинув руки, и не боясь, что тебя унесет в открытое море.

С Нинкой всё было иначе! Она, то приближала меня к себе, настолько, что я буквально целиком растворялся в ней. То отдаляла, заставляя сходить с ума! Она молчала неделями, а потом… мы занимались сексом. И каждый следующий раз был лучше предыдущего!

Глава 23. Нина

Зойка уехала на выходные с очередным кавалером. И мы с Артёмом устроили спонтанное свидание, используя любую возможность побыть наедине.

Утомлённые, мы отдыхали на скомканной постели. Ещё чувствуя сладкие спазмы внизу живота, я смотрела на него. Он лежал, подмяв под себя подушку. На фоне однотонной простыни его тело казалось смуглым. Покатая линия плеч, изгиб широкой спины, упругие мышцы ягодиц…

В жесткой паутине его волос уже проглядывала первая седина. С годами, словно коньяк, он становился крепче! Еще сильнее опьяняя своей мужской, суровой красотой. Отныне, глядя на него, я каждый раз вспоминала прикосновения, поцелуи и ласки…

Я разрешала ему все! Ведь теперь моё тело принадлежало ему. Целиком! С ним было иначе. Не так, как с другими. Я не стеснялась, не  пыталась казаться лучше, искушеннее. Он позволял мне быть собой, предвосхищая каждое мое желание.

— Ты меняешься, — он нежно погладил мою щеку.

— В смысле? — насторожилась я.

— Взрослеешь, — улыбнулся Тёма.

— Артём! — я, не смущаясь наготы, уселась на кровати, — С возрастом «взрослеешь» перестает быть комплиментом.

Он рассмеялся, привлек к себе:

—  Ты для меня всегда останешься девчонкой. Вздорной и капризной!

— И даже в пятьдесят? — шутливо уточнила я, уворачиваясь от его поцелуев.

— И даже в сто!

Мы откинулись на подушки, намереваясь повторить…

Но в тот же миг в двери повернулся ключ.

— Кто это? — нахмурился Тёма.

Я нервно сглотнула. Ключи от квартиры были только у Зои. Но ведь она уехала!

Отворить дверь мешала щеколда. Оттого замок не поддавался, и Зойка принялась трезвонить. Навязчивая трель, точно будильник, подняла нас с кровати.

— Одевайся! — я бросила Артёму джинсы. — Зойка вернулась!

— И что ей надо? — раздраженно ворчал Тёма, натягивая одежду.

«Вот же настырная!», — думала я, наспех заправляя постель.

Уничтожив «улики», я выдохнула и отправилась открывать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Где ты ходишь? Звоню, звоню! — возмутилась Зойка и уронила к ногам свою «поклажу».

— Ты же уехала!

— Уже вернулась, — с досадой ответила подруга.

Я не стала вникать в детали испорченного уикенда. Артём в гостиной выключил музыку.