Зловещий гость - Харитон Байконурович Мамбурин

струю, так как у меня от смеха уже болело всё, что еще до конца не зажило, а бывшему коту за глаза хватило впечатлений, когда процесс, всё-таки, пошёл.

Заключался же он в том, что Крюгер, вставший в крайне двусмысленную позу над голым эльфом, начал с ним сливаться. Меняющая свои очертания плоть, что кида, что его жертвы, вытягивалась тонкими полосками потекшей кожи, сплетаясь в одно целое по центру. Необычное и даже почти не отвратительное зрелище, но вызвавшее у меня целую кучу сумбурных вопросов. Глядя, как два потерявших все отличные черты куска плоти смешиваются, я вспомнил о дряни, сидевшей в ладони у Должника. Что-то у него там было очень странное и сильное… раз смогло за один удар не только пробить защиту кида-силовика, но еще и очень филигранно воздействовать на его мозг, превратив силача просто в дышащий мешок с кровью.

Фантасмагоричное зрелище длилось недолго, минут пять, а затем бесформенное движущееся нечто, опустившись на пол мясной кляксой, быстро превратилось в Вольта, лежащего на животе с упором на локти. Кулаки его были сжаты настолько крепко, что из-под ногтей сочилась кровь. Напряженное тело касдамского эльфа застыло в этой позе, а вместе с ним застыли и мы, готовясь… к чему-нибудь. Очевидно, что операция по… поглощению, иначе и не скажешь, дается Крюгеру совсем не легко. Мы молча ждали, готовые как подать труженику воды, так и рубить тут всех на бешбармак. Смешно уже не было.

— Он…, — выдохнул, наконец, седой эльф, двигаясь с места, — Он никогда не был простолюдином…

Сев на камень, Крюгеро-Вольт уставился на нас с Волди взглядом, лишенным какого бы то ни было выражения.

— Ну а кем он был, дружище? — фальшиво-участливо спросил я кида в новом облике, — Местной принцессой? Батей Алхимика?

— Нет, — устало качнул головой наш товарищ, оживая буквально на глазах, — Пиратом. Капитаном. А теперь валите отсюда… как можно скорее. Вольт приперся сюда на очень серьезную движуху. Мне придётся закончить за него работу.

Глава 11

Проводить захват эльфа за голову — штука довольно напряжная, особенно если у него нет ушей. Но иногда не остается выбора, когда вышеозначенный эльф внезапно пытается проткнуть тебя ножом, а тебя он интересует живым. Для него внезапно, разумеется, внезапно, я-то видел, что Гравёр сходит с ума от злобы еще за полтинник метров до особняка…

— Мистер Гравёр, будьте добры объяснить ваше поведение! — строго требовал я у хулигана под ошеломленным взглядом его ближайшего соратника, друга и партнера по имени Грайма Акхвал. Людоед, жадно жравший до этого момента жареную птичью ножку (деликатес!), застыл, глядя как его непосредственный начальник рычит у меня подмышкой.

— Убью! — посулили мне не вызывающих сомнений тоном. А затем продолжили вырываться.

— Кажется, я знаю из-за чего это он, — поведал я уже куда более адекватному гномогобу, так и не нашедшему в себе сил на продолжение трапезы, — Но, думается мне, мистера Гравёра ввели в заблуждение!

— А?! — наконец отмерз зеленый волосатый гном, нервно шевеля толстыми волосатыми пальцами.

— Помоги мне! — воззвал к нему непосредственный начальник приглушенным воплем.

— Не стоит, Людоед, — упреждающе покачал я головой, — Пожалеете оба. Давай лучше чуток подождем, пока твой босс придёт в себя. Видишь, я не причиняю ему вреда?

Господин Марто был категорически против, он хотел крови и смерти, но Людоед, не лыком шитый и определенно желающий доесть свою ножку (а может, и пожить подольше), решил прислушаться к моему голосу разума. Наше терпение было вознаграждено тем, что потерявший веру в друга и судьбу Гравёр поведал нам на повышенных тонах, что некий ублюдок, известный нам по имени Шмызл, так сильно нажрался из-за потери своего напарника Кадастриза (мы всем сказали, что Крюгер двинул кони), что решил утешиться в изнасиловании всех пяти дочерей несчастного безухого эльфа. И этот гад, козёл и подонок может даже не отпираться, так как все пятеро предоставили отцу доказательства в виде окровавленного исподнего!

— Что, даже Лайку? — ошеломленно пробормотал полугном, облизывая толстые губы, — Ей же всего…

— Да не надумывай, Людоед, — поморщился я, продолжая фиксировать Гравёра, — К тому же, откуда кровища-то у Опиллы и Лалии? Из них девственницы как из говна пуля. Жопы я им всем напорол, только и всего. Слышишь, Марто?! Где ты видел изнасилованных с целыми рожами?! И без синяков?! Ты вообще насиловал кого-нибудь? Когда-нибудь? Эй!

За что уважаю наш сильный пол, так это за подчинение логике. Если фляга не совсем свистнула или, наоборот, чердак успел хоть немного встать на место, мужик начинает шевелить извилинами. Особенно если его за шкирку держит тот, кому убить как высморкаться, но, почему-то, не убивает. Осевшим голосом преступный босс попросил свободы, а затем, будучи на неё отпущенным, сайгаком понесся проводить своим дурындам повторную органолептическую процедуру.

— Давай пожрём, что ли? — предложил я Людоеду, садясь за стол. Тот, бросив взгляд на недогрызенную птицу, поспешно присоединился.

Пять вертихвосток, младшей из которой едва стукнуло 14 лет, доставали меня сотоварищи буквально с первого дня, как мы прибыли во владение Аккалисов. Отчаянно мучаясь со скуки, юные эльфийки, просидевшие под замком последние два года, искали приключений себе на мягкое место. А тут такие красивые мы целым табором, который еще и клал на них, таких красивых, огромный болт! Клонам они не были нужны от слова «совсем», Волди я строго-настрого запретил девок трогать, от чего тот просто спасался бегством из их общества, Энно не показывался на глаза, а Крюгера во владениях Аккалисов теперь не было. Оставались мы со Стеллой, любящей как следует поорать во время наших постельных забав. Эти звуки мелких нетраханных засранок, некисло так уже на меня залипших, привлекали как говно мух.

В общем, я просто посылал их на три буквы, когда дурищи пытались подсмотреть в окна, а затем еще и отходил их разок особо грязной и вонючей тряпкой. После этого инцидента мы как раз отбыли к Крюгеру, «потеряли» его в пожаре особняка Аккалисов, от чего вернувшись, я заперся в своем доме со Стеллой и начал немного расслабляться. Этот момент засранки и выбрали, попытавшись всыпать в один из стоящих в сенях кувшинов с вином лошадиную дозу снотворного. Понятно зачем, потому как несмотря