Лунная пыль. Я, робот. Стальные пещеры - Артур Кларк

Второй раз за двадцать четыре часа Морис Спенсер совершил посадку на Луне. Случай довольно редкий.

— Так, — сказал капитан Ансон, поднимаясь от пульта управления. — Надеюсь, вид отсюда вас устраивает. Он обойдется вам в кругленькую сумму, а ведь мы еще не говорили о сверхурочных. Профсоюз космических…

— Вы просто бездушный человек, капитан! В такую минуту морочить мне голову какими-то мелочами! Но если это не повлечет за собой новой наценки, позвольте поздравить вас с безупречной посадкой.

— Ну что вы, это заурядный маневр, — ответил капитан; однако он не смог скрыть своего удовольствия. — Кстати, распишитесь, пожалуйста, в судовом журнале… вот здесь, где указано время посадки.

— Это еще зачем? — насторожился Спенсер.

— Вы удостоверяете прибытие на место. Судовой журнал — наш главный юридический документ.

— Рукописный журнал? Уж больно это старомодно, — сказал Спенсер. — Я думал, в наши дни все делает электроника.

— Традиция, — ответил Ансон. — Конечно, самописцы включены все время, пока работают двигатели, по ним всегда можно восстановить полет. Но только в журнале капитана вы найдете маленькие особенности, которые отличают одно путешествие от другого. Скажем: “Утром у одной из пассажирок четвертого класса родились близнецы”. Или: “После шести склянок справа по борту показался Белый Кит”.

— Беру свои слова назад, капитан, — сказал Спенсер. — У вас есть душа.

Он расписался в журнале и прошел к иллюминатору.

Только в рубке управления, на высоте ста пятидесяти метров над грунтом, были смотровые окна. Глазам репортера предстал великолепный вид. С северной стороны, наполовину закрыв небо, высились верхние ярусы Гор Недоступности. Но это название уже устарело: ведь он проник сюда. И раз корабль здесь, недурно бы заодно сделать что-нибудь для науки, хотя бы собрать образцы пород. Газета газетой, но Спенсеру очень хотелось бы что-нибудь открыть. Самый пресыщенный впечатлениями человек не устоит перед соблазном проникнуть в тайны невиданного и неизведанного.

На юг километров на сорок простерлось Море Жажды. Безупречно гладкая серая дуга занимала больше половины поля зрения. Но Спенсера занимало то, что находилось всего в пяти километрах от гор.

С высоты двух тысяч метров он в обычный бинокль отчетливо видел металлический шест — оставленный Лоуренсом ориентир, который теперь связывал “Селену” с внешним миром. Ничего особенного, маленький шип торчит над безбрежной равниной… Но было что-то волнующее в этой выразительной простоте. Отличный вступительный кадр — символ одиночества человека в огромной враждебной Вселенной, которую он пытается покорить. Через несколько часов эта равнина оживет, а пока шест вполне годится как “заставка”, на фоне которой телекомментаторы будут обсуждать план спасательных работ, заполняя паузы подходящими интервью. Но это уже не его забота, ребята в Клавии и на телестудии на Земле придумают, как подать материал. Дело Спенсера поставлять им кадры из своего “орлиного гнезда”. Идеальная прозрачность почти полного вакуума и мощный объектив с переменным фокусным расстоянием поможет показать крупным планом все подробности операции.

Морис Спенсер поглядел на юго-запад. Солнце лениво ползло вверх. Впереди почти две недели дневного света, по земному счету, так что за освещением дело не станет. Сцена готова.

ГЛАВА 17

Главный администратор Ульсен не любил шума, считал за лучшее управлять тихо (но эффективно), из-за кулис, предоставляя общительным малым, вроде начальника “Лунтуриста”, толковать с репортерами. Тем большее впечатление производили его редкие выходы на сцену. Разумеется, он это учитывал.

Сейчас на Ульсена смотрели миллионы людей. Правда, двадцать два человека, к которым он обращался в первую очередь, не могли ею увидеть, так как “Селену” не сочли нужным оснастить телевизором, но голос администратора звучал достаточно убедительно. Они услышали то, что им хотелось знать.

— Алло, “Селена”, — говорил главный администратор. — Я хочу сказать вам, что все средства Луны мобилизованы, чтобы выручить вас Наши инженеры и техники работают круглые сутки. За операцию отвечает мистер Лоуренс, главный инженер Эртсайда; я вполне полагаюсь на него. Сейчас он в Порт-Рорисс, там готовят специальное снаряжение, которое необходимо для спасательных работ. Решено — и вы, конечно, согласитесь с этим — прежде всего пополнить ваши запасы кислорода. Для этого мы собираемся опустить трубы: это можно быстро сделать. Кстати, трубы позволят нам снабжать вас не только кислородом, но, если понадобится, и водой, и продовольствием. Следовательно, как только заработает трубопровод, вашим тревогам конец Понадобится еще какое-то время, чтобы добраться до корабля и вызволить вас, но вы будете уже в безопасности. Ждите спокойно, не волнуйтесь. Я заканчиваю, вы можете использовать этот канал для переговоров с вашими близкими. Досадно, что вам пришлось перенести столько лишений и тревог, но теперь это все позади. Через день-два вы будете наверху. Счастливо!

Едва администратор кончил говорить, кабина “Селены” загудела от голосов. Ульсен достиг своей цели: несчастный случай превратился для пассажиров в увлекательное приключение, на всю жизнь хватит рассказывать друзьям и знакомым. Один Пат Харрис хмурился.

— Что-то наш главный слишком уж уверенно говорил, — сказал он коммодору Ханстену. — У нас на Луне это не принято: как раз нарвешься на сюрприз.

— Я вас отлично понимаю, — ответил коммодор. — Но не будем его упрекать, он заботится о нашем настроении.

— Что ж, настроение отличное. Особенно теперь, когда можно говорить с родными и близкими.

— Кстати: среди пассажиров есть человек, который еще не отправил и не получил ни одной радиограммы. Больше того, он вроде и не собирается ничего посылать.

— Кто же это?

Ханстен совсем понизил голос:

— Редли, новозеландец. Вон сидит, притаился в углу. Не знаю почему, но он мне не нравится.

— Может, у бедняги просто нет никого на Земле?

— Не поверю, чтобы у человека, которому по карману билет на Луну, вовсе не было друзей, — возразил коммодор. Смущенная улыбка на миг разгладила морщины его лица. — Кажется, я становлюсь циником… И все-таки предлагаю присматривать за мистером Редли.

— Вы уже говорили о нем Сью… э, мисс Уилкинз? — Это она обратила мое внимание на него.

“Я мог бы и сам догадаться, — одобрительно подумал Пат. — Она все примечает”.

Теперь, когда будущее выглядело не так мрачно, Пат Харрис всерьез призадумался над своим отношением к Сью и над тем, что она ему говорила. Он и прежде влюблялся, но это нечто совсем другое. Познакомились они больше года назад. Сью сразу ему понравилась, однако до сих пор между ними ничего не было. Как же она все-таки относится к нему? Уже жалеет о маленьком происшествии в переходной камере — или это для нее вообще ничто? Она может заявить (и он тоже, коли на то пошло), что их поцелуй ничего не значит, это был минутный порыв перед лицом смертельной опасности. Забылись, только и всего.