На руинах - Галина Тер-Микаэлян

— Конечно, нет, чего ему сердиться? Он ведь по нескольку дней иногда пропадает у своей, как Петя выражается, дамы сердца. Ладно, девочка, пора ложиться.

Под утро Халиде приснился странный сон. Блестящий серебряный глаз поблескивал в тумане, в мозгу звучал голос и не голос — мысль:

«Только вам двоим под силу их остановить, только я могу вам помочь».

Испуганная, она проснулась, пытаясь удержать ускользавшее из памяти сновидение. Посмотрела на часы, тихо, чтобы не потревожить мужа, выскользнула из-под одеяла и отправилась на кухню готовить завтрак. Сергей не пошевелился, хотя в последнее время спал достаточно чутко. Впервые за много лет ему снилась погибшая дочь. Прижимая к груди руки, Таня пристально смотрела на него и говорила:

«Опасность, папа, опасность! Разорви континуум, разорви!».

Глава одиннадцатая

Согласно показаниям системы прогнозирования, источниками локального возмущения вероятности являются те Разумные Материки, что слились с Носителями Разума еще до Катастрофы. Они составляют ничтожно малую долю общего числа функционирующих на Планете Разумных Материков, но они — часть Носителей Разума и предназначены служить нашим задачам.

Строго следуя своей природе, Слившиеся с Носителями Материки совместно друг с другом создадут жесткие цепочки совокупностей событий. Функционируя или прекращая свое существование в цепи событий, они станут вехами, прокладывающими путь к установлению власти Разума на Планете.

Дианка и Лиза, предупрежденные матерью о приезде Анвара, напекли сладостей, но он с трудом заставил себя съесть кусок пирога.

— Девчонки, умираю — спать.

— Девчонки, только без никаких, — предупредил Тимур, — на моей кровати ему стелите, а я рядом на диване лягу — мы с ним ночью болтать будем.

— У тебя завтра с утра экзамен, — рассудительно заметила Лиза.

— Я могу и позже подойти, это вы, зеленые, к девяти спешите свои «неуды» получить.

— Почему это «неуды»? — вспыхнула Дианка. — У меня, если завтра химию на «отлично» сдам, повышенная стипендия будет.

— Ну и ладно, иди, зубри дальше свою химию.

— А у тебя когда последний экзамен? — спросил Анвар у Лизы.

— Послезавтра, а завтра последняя консультация.

— Ну и идите все, занимайтесь, а я спать лягу.

— А болтать? — встрепенулся Тимур. — Я от тебя ночью все равно не отстану, будешь мне американские анекдоты рассказывать — я про секс жуть, как люблю.

— Про секс тебе не анекдоты надо, иди себе девочку заведи, — фыркнула Лиза, — а то двадцать два года, а ума — как у первоклассника.

— На фиг они мне, бабы все дуры.

— Сам дурак! — это сестры ответили ему дружным хором.

Анвар расхохотался.

— Ладно, ребята, весело живете, но у вас, я смотрю, разговоры уже не те пошли. Стелите мне, я ложусь.

На кровати брата он уснул, как убитый. Призраки прошлого не беспокоили, и даже Тимур, несмотря на все свои попытки, так и не сумел его растолкать и подвигнуть на рассказ американских анекдотов о сексе.

С утра ребята разбрелись по своим делам, а Анвар, проснувшись и доев вчерашних пирожков, попытался заказать билет в Нью-Йорк, но никак не мог дозвониться. Около одиннадцати, когда он вертел телефонный диск, держа у уха трубку, влетела запыхавшаяся Дианка и с порога крикнула:

— Пять! У меня повышенная!

— Поздравляю, — больше Анвар ничего не успел сказать, потому что наконец-таки на другом конце провода ответил приятный женский голос.

Ему предложили на выбор — улететь сегодня или через два дня. Подумав, он решил, что в Москве ему делать в сущности нечего. Окончив разговор и повесив трубку, пошел на кухню к Дианке, собиравшей со стола посуду.

— Так, говоришь, повышенная?

— Представляешь, такой паразит — не хотел ставить «пять», по всему курсу гонял. А ты завтракал? Сейчас я посуду домою, потом сварю тебе что-нибудь вкусненькое, а потом побегу за маслом — в угловом магазине очередь стоит, масло дают.

— Не надо вкусненького, я сейчас уезжаю.

— Да ты что! — от огорчения у нее вытянулось лицо. — Ты же вчера ничего не сказал.

— Только что заказал билет — в четырнадцать тридцать самолет, другого не было. Мне еще нужно будет выкупить билет и прочее, так что минут через сорок нужно выходить. Жалко с ребятами не попрощался, поцелуй их от меня, а с Тимкой я еще созвонюсь.

— Я тебя провожу, — она со вздохом стащила с себя передник.

— Ни в коем случае!

— Ну, до метро хотя бы доведу, а то ты еще заблудишься — столько лет здесь не был. И потом, мне дома все равно неохота сидеть — прогуляюсь, в библиотеку схожу, потом, может быть, в кино. А за маслом пусть Тимка стоит, раз он такой умный, а то я в прошлый вторник три часа стояла. Ой, как жалко, Анварчик, ну почему ты уезжаешь?

— Да мне и самому жалко.

Через полчаса, когда Анвар уже собрался, Дианка сидела у стола и аккуратно дописывала круглым почерком:

«… в библиотеку, потом в кино. Приду часа через три, — она подумала, и исправила, — четыре. Если задержусь — позвоню».

После трагедии, случившейся одиннадцать лет назад, Халида установила в своей семье незыблемый закон: каждый, хотя бы ненадолго отлучаясь из дома, обязан сообщать остальным, где находится и когда вернется, а если что-то изменится, то непременно звонить и предупреждать. Даже живя без матери, Тимур и девочки никогда не нарушали это правило.

— Все, вперед, — положив записку на видном месте, Дианка побежала в прихожую надевать сапоги и шубку.

У метро Анвар в последний раз обнял и расцеловал сестренку.

— Будьте все умниками, не деритесь и держите хвост трубой. Дальше не провожай, в метро я уж как-нибудь дорогу найду.

Дианка постояла, печально глядя ему вслед, потом медленно пошла прочь. Ей было грустно, и уже не хотелось ни в кино, ни в библиотеку. Опечаленная отъездом брата, она брела, глядя себе под ноги и не замечая медленно следовавшего за ней автомобиля.

Самсонов видел, как они прощались у метро, но подойти не решился — двенадцать лет назад, когда они с Анваром виделись в последний раз, тот был уже почти взрослым и вполне мог его узнать. Обогнав Дианку, он остановился и, открыв дверцу, выбрался из машины.

— Диана, какая встреча!

Узнав его, девушка удивилась и обрадовалась.

— Ой, здравствуйте, Леонид! — она протянула ему руку в варежке. — А как вы меня узнали? Когда я в шапке нас с Лизой никто различить не может.

— А я, видите, различил. Что вы здесь делаете?

— Я живу в этом районе, вам разве Женя не говорил?

— Может, и говорил, но я запамятовал, — накрыв маленькую ладошку второй рукой и не выпуская ее, он смотрел на девушку сияющими глазами. — Садитесь, довезу до дома.

— Ой, нет, спасибо, я хотела прогуляться, — ей стало неловко, — я… понимаете, я сегодня сдала последний экзамен. На «отлично», — уточнила она, как будто для него это было столь важно.

Из груди его вырвался тихий и нежный смешок.

— Ну, раз на «отлично», я вас просто обязан прокатить. Садитесь, гулять сейчас холодно.

И Дианка, решившись, забралась в теплый салон.

— Куда едем? — включая зажигание, спросил Самсонов. — Приказывайте, сегодня весь мир принадлежит отличнице.

— Да мне все равно, а вы здесь зачем — по делам?

— Были дела, я их уже закончил и сегодня уезжаю в Париж.

— Ой, в Париж! А у меня брат сегодня тоже уехал — в Америку.

— Родной брат? Тимур?

— Двоюродный. Он физик, его пригласили там работать. И, знаете, он хочет, чтобы Тимка тоже к нему приехал — когда закончит университет.

— Что ж, это правильно, в Америке у Тимура будет больше возможностей, я уже говорил это, когда мы были в ресторане.

Дианка посмотрела в окно — они слились с потоком машин и быстро ехали по Профсоюзной улице к центру.

— Как быстро едем — уже Новые Черемушки проехали. Днем хорошо — нет пробок.

Возле магазина «Березка» Самсонов внезапно притормозил.

— Знаете, я хотел попросить вас об одном одолжении: моя дочь сегодня тоже сдала экзамен, и я хочу сделать ей подарок — какое-нибудь украшение. Поможете выбрать?

Лицо Дианки слегка вытянулось.

— У вас есть дочь? Вы не говорили. А она большая?

— Как вы. Поэтому я и прошу вас помочь.

— Странно, вы такой молодой. А что вы хотите ей купить? Золото сейчас не купишь — если даже бывает, то такие очереди, что с ума сойдешь.

Самсонов негромко засмеялся.

— Естественно, люди хотят хоть во что-то вложить свои деньги. Но купить можно все, что угодно, было бы желание.

Не заходя в торговый зал, он провел девушку прямо в кабинет администратора. Толстый чернявый мужчина, поднявшись им навстречу, угодливо заулыбался.