Солнцеворот желаний - Даша Игоревна Пар

контакт прямо под носом Богарта? – недоуменно и с легкой иронией в голосе спросил Деян, скрещивая руки на груди и напряженно размышляя. Он помнил летнюю чистку, лишившую его почти всех близких родственников. Несмотря на молодость, канцлер действовал умно и шустро, а его серые мыши – безжалостно. – Даже мы с Кали не рискнем вернуться в столицу: Никлосу уже должны были доложить, что мы самовольно покинули Лапалию. Так что наше возвращение окончится тюрьмой Лакраш.

– Зачем так высоко метить? – укоризненно ответил старик, качая головой и подмигивая нахмуренной Калисте, неуютно чувствовавшей себя на этом совете.

– А мы точно знаем, что это не обман и Селеста действительно написала подруге такое опасное письмо? Эта драконица не производила впечатления такой уж хранительницы секретов. Почему она? Может, это ловушка? – сказала Кали, видя восторженный энтузиазм маршала. – Не стоит недооценивать врага.

– Это она, точно она. В письме Паули сказано, что Селеста скучает по цветам родины – это напоминание о тех подарках, что я делал даже в столице. Жена скучает по мне, – дрогнувшим голосом пояснил Арт, опираясь кулаками о стол. – Она просит выиграть время. Просит о помощи. Из этого письма не узнать, что конкретно ей нужно, а ведь мы только в начале пути. И даже Се́дова здесь пока нет! – воскликнул он, постучав костяшками по дубовой поверхности, уперевшись взглядом в старика, который, будто читая мысли друга, закивал, соглашаясь с невысказанным предложением.

– Я готов рискнуть, – заявил он, и отставной маршал облегченно выдохнул. – В конце концов, эльфы приняли меня только из милости. Не стоит злоупотреблять их доверием. Пора помочь прелестной белокрылой. А кто лучше поможет: опальные, вечно под подозрением драконы или никому не известный Клычок, тем не менее, имеющий самые разные каналы связи со всем миром?

Глава 11

Военные маневры

Никлос

Здесь, среди ветров, на мокрых скалах, в простынях, измазанных сажей и пеплом, он видел ее. Нагую, беззащитную, раскрытую нараспашку – и целиком его. Где-то там, в реальности, остались Артан и запретные имена, разделяющие их, как линия огня. Здесь же – только они вдвоем. И так может длиться до бесконечности. Каким бы кошмаром ни оборачивался финал этой связи, он никогда не успевал насытиться ее вниманием, теплом, объятиями и тем, как она тянется к нему.

Да, он знал, что для Селесты все иначе, что она иначе видит это место, и другие руки обнимают ее, но… Он так устал видеть отчуждение в реальности, что минуты тепла здесь придавали ему сил. Он, в отличие от девушки, верил, что это обязательно произойдет и наяву. Что достаточно разрушить злые чары слияния – и все получится.

И именно так он воспринимал ее падение, то, как она выскальзывает у него из рук. Нет, он никак не мог убить ее! Это чары слияния забирают Селесту и уволакивают на дно, к русалкам и подводному королю, с которым спелся Артан Гадельер. Да, все именно так! Бывший друг перешел на сторону подводников – иного объяснения нет. Поэтому он и выжил. Поэтому он и будет до конца мучить их, мешая настоящей любви!

Король просыпается в ярости. Вокруг летают перья от разрезанных подушек, а на губах – отвратительный привкус серы. Поворачивая голову, он видит пустую постель. Вот уже которую ночь они спят порознь, ведь не было причин тратить драгоценные силы. Призванный буремесяц обрушивает на королевство миллионы литров своей водяной мощи, и соль больше не в силах причинить им вред. Осталась только вода. И грозы, и ураганы, и штормовые ветра, и волны, вздымающиеся над берегом, брызгами почти дотягивающиеся до окон первого этажа дворца.

С внезапным раздражением прислушавшись к порывам ветра, от которых едва-едва поскрипывали деревянные ставни, Ник откинул край одеяла, выбрался наружу и быстро пересек комнату, задержавшись у двери, а потом чуть приоткрыв ее. И в гневе распахнул так, что она звучно ударилась о стену, и задрожали вазы с прекрасными голубыми розами на прикроватных столиках у пустой постели. Ее опять не было.

Вот уже двенадцать дней бушевал шторм, и Селеста в самую рань уезжала в Клэрийский собор, задерживаясь там до полудня, чтобы потом заниматься детьми из королевского приюта, и только затем – делами короны. Она упорствовала в своих визитах к монахиням, а у короля не было ни единого соглядатая на территории собора.

Прежде Никлосу и в голову не приходило, какой на самом деле властью обладают монашки. Ведь даже ему неведомо, что творится за закрытыми дверями. Их покорность и служение королевству никогда не вызывали вопросов, и даже досадный инцидент пару сотен лет назад был понятен тогдашнему королю. И вот внезапно оказывается, что это гидра, пригретая на груди черных драконов, спящая, но готовая вскинуть голову и укусить, посмей ее тронуть.

Король попросту не знал, что с ними делать, ведь даже безотказный Богарт сомневался в разумности противостояния Кандире Мойер, не понимая, в чем именно Никлос ее подозревает. Для всех интерес Селесты к Ордену объясним и понятен, и только король видел двойное дно, не веря в наставления монахинь белокрылой. Самое досадное – Ник никак не мог даже придумать, что именно она там делает. Это раздражало, ведь его собственные планы требовали времени. А он чувствовал, как оно ускользает между пальцев…

Разумеется, он мог просто запретить Селесте ходить туда. Это условие Сделки – он может приказать ей это. Но ведь он сам пообещал, что никогда не будет злоупотреблять этой властью!

От обиды Никлос скривился – и, под стать его настроению, зеркало над комодом покрылось тонкой паутиной трещин, в которой виднелись почти красные глаза короля. В полумраке он сам себе показался черным зверем, демоном из песчаных туннелей-лабиринтов, в которых он когда-то бродил на пару с Артаном.

Это лишь на миг отрезвило его мысли, но чуть позже их вновь заволокло черным дурманом…

* * *

К полудню шторм разыгрался не на шутку. Даже запланированные маневры собирались свернуть, однако правитель, пребывая в плохом расположении духа, запретил это делать. Приказал только усилить защитные пологи зрительских трибун и королевской ложи. Он заявил, что война не знает плохой погоды. А значит, военные всегда должны быть готовы выступать, независимо от того, льет ли как из ведра или вовсю шпарит солнце. Поэтому мероприятие началось без задержек, никто из гостей и участников не посмел пропустить его, и на трибунах не осталось ни одного свободного места.

За поднимавшимся над водой туманом и струями дождя почти не было видно