Узник опала - Альфред Мейсон

В конце коридора узкие каменные ступеньки спускались в темноту. Посмотрев вниз, Ано повернулся к своим спутникам и покачал головой. При свете фонарика его лицо выглядело бледным и отчаянно испуганным. Страх передался остальным, и на миг их охватило предчувствие неудачи.

– Но я не мог ошибиться! – прошептал детектив.

Никто не возражал, но и не соглашался. Все сгрудились вместе, словно в ожидании ужасающей катастрофы. Ано вскинул голову.

– Я не мог ошибиться! – упрямо повторил он.

Быстрыми взмахами руки детектив велел двум своим людям и Рикардо оставаться на месте, а остальным следовать за ним. Он начал спускаться по лестнице, но все еще оставался в поле зрения, когда снизу послышался пронзительный крик. Охваченный паникой мистер Рикардо прижался к стене, хватая ртом воздух. Однако он был не только испуган, но и удивлен при виде облегчения и триумфа на лице Ано. Их было нелегко примирить с воплем, который, казалось, ни одно человеческое существо не могло издать и продолжать жить. Но потом Рикардо понял. Ано не ошибся – он поспел вовремя.

Хлопнула тяжелая дверь, и весь дом словно содрогнулся. Ано прыгнул вниз.

– Пришло время не подчиняться приказам! – крикнул мистер Рикардо двум полицейским, остававшимся с ним, смутно припоминая аналогичный возглас одного из национальных героев.

– Осторожно! – послышался звонкий голос Ано.

Предупреждение было своевременным. Прыгнув следом за детективом, мистер Рикардо приземлился на краю дыры, зияющей в полу погреба. Восстановив равновесие, он увидел, как полоса света под дверью в противоположной стене исчезла, и услышал звук тяжелого фонаря, упавшего на пол. Прежде чем смолкло эхо, Ано оказался у плотной деревянной двери и толкнул ее. Она оказалось запертой, но в панели на уровне глаз было вентиляционное отверстие. Детектив просунул внутрь левую руку с электрическим фонариком, пошарив лучом по потолку, стене и полу, йотом его правая рука извлекла из кармана пистолет и тоже скользнула в отверстие.

– Руки вверх – все трое! – скомандовал он. – Вот так! – Ано обернулся к стоящим позади помощникам. – Зажгите большой фонарь! Быстро! – Чиркнула спичка, и фонарь загорелся. – А теперь, вдова Шишоль, откройте эту дверь!

После паузы послышалось шарканье ног в матерчатых шлепанцах по каменным плиткам.

– Лапы вверх, мамаша, прежде чем подойдете к двери! – приказал Ано. – Так-то лучше!

Он вытащил из отверстия пистолет, чтобы женщина не выхватила оружие у него из руки. Раздался скрип ржавого засова, и дверь открылась. Ано шагнул внутрь и повесил фонарь на гвоздь. Он стоял в маленьком квадратном помещении с кирпичными стенами, лишь кое-где сохранившими штукатурку. Проникавший только через вентиляционное отверстие и щель под дверью воздух был спертым и в то же время влажным. Если закрыть дверь и отверстие, здесь воцарился бы непроницаемый мрак. Женщина, отодвинувшая засов, вернулась в угол справа от двери и присела на корточки рядом со своими компаньонками. Их было трое: молодая девушка с угрюмым лицом и черными как смоль волосами, женщина средних лет, широкоплечая и крепкая, как мужчина, с перепачканными глиной руками, и сама вдова Шишоль – отвратительная мегера с глубоко запавшими глазами и черными пятнами на физиономии, как будто ее тело еще при жизни начало разлагаться. Хотя она шаркала по полу в матерчатых шлепанцах, на ней было черное шелковое платье со старомодными оборками и стеклярусом в соответствии со статусом хозяйки дома. Это нелепое сочетание делало всю сцену похожей на ночной кошмар.

– Я не причинила ей никакого вреда, мосье! – захныкала вдова. – Можете сами убедиться!

– Еще бы! Вы отвели ей роскошный будуар для отдыха, а за дверью приготовили спальню, – отозвался Ано с убийственной иронией, заставив старуху отпрянуть.

– Те, кто поважнее меня, виноваты больше! Я бедная невежественная женщина… Что я могла сделать, когда мне приказывали и угрожали? Я все расскажу вам об этих злых людях…

– Л это что такое? – прервал Ано, протянув руку.

Через его плечо Рикардо увидел веревку с петлей, которая свисала с крюка в низком потолке, очевидно предназначенного для лампы.

– Подходящее ожерелье для обитательницы этого будуара! Подарок хорошей девушке, верно, вдова? Мосье! – Он повернулся к мужчине, стоявшему в дверях с властным видом. – Эти звери – ваша добыча!

Когда мужчина и три его помощника вошли в помещение и окружили трех женщин, угол напротив двери открылся взору мистера Рикардо, и в этому углу он увидел прижавшуюся к стене Джойс Уиппл.

Странное одеяние девушки заставило Рикардо усомниться, стоит ли он на ногах или на голове и не перевернулся ли весь мир вверх дном. Тот факт, что Джойс в ночь исчезновения оставила в Сювлаке свое серебристое платье, теперь был вполне объясним, но объясняющие его обстоятельства выглядели еще более странными. Девушка была одета в черный бархатный костюм с бриджами до колен и черными чулками, казавшийся мистеру Рикардо подходящим праздничным облачением для мальчика. Разумеется, черные атласные туфли на ногах были ее собственными – это подтверждали следы в саду Сювлака. Но смысл этого маскарада был непостижим для мистера Рикардо. Облачение довершала алая бархатная безрукавка, доходящая до бедер и надевающаяся через голову, как джемпер, похожая на камзол средневекового пажа или, как ни странно, на короткую алую сутану.

Снова посмотрев на Джойс Уиппл, мистер Рикардо почувствовал, что его захлестывает волна жалости и ужаса, заставляющая забыть обо всех несуразностях в одежде. Расширенные от страха глаза девушки блестели на белом как мел лице. Она дрожала так сильно, что казалось, вот-вот упадет, а ее волосы и одежда были покрыты пылью и штукатуркой. Джойс переводила глаза с одного лица на другое, пока не увидела Рикардо. Он был единственным из всей группы, кого она видела раньше, и ее взгляд наконец прояснился.

– Это вы! – хриплым от жажды голосом произнесла Джойс и внезапно протянула к нему руки, скованные на запястьях наручниками. – Снимите их! – взмолилась она. – Иначе я умру от страха!

Ано быстро шагнул к ней:

– Сейчас, мадемуазель! Вот и все! Вы свободны!

– Да, – прошептала девушка, разведя руки в разные стороны и недоверчиво глядя на них. – Да, я свободна!

Ано посмотрел на наручники.

– Моро! Взгляните-ка сюда! – Он указал на какие-то отметины на стали.

– Государственное имущество! – воскликнул Моро. – Похоже, этим ребятам наглости не занимать!

– Вполне естественно, – заметил Ано. – В конце концов, наручники не растут на кустах, и, если нужно утихомирить слишком любознательную молодую леди, их заимствуют там, где это сделать удобнее всего. Так что этого следовало ожидать. – Он протянул наручники ассистенту, а Джойс Уиппл со вздохом опустилась на пол.

Детектив склонился над ней:

– Бодритесь, мадемуазель!

В ответ послышался слабый смех Джойс:

– Легко сказать! Но что мадемуазель делать, если у псе подкашиваются ноги? Только сидеть на полу и рассказывать печальные истории о смерти королей… – Внезапно она закрыла лицо руками, и слезы потекли у нее между пальцев.

Ано, хотя и не понял слов Джойс, отлично понимал ее состояние. Он потребовал стакан воды, опустился на колени рядом с девушкой, обнял ее за плечи, приподнял ей голову и поднес стакан к губам.

Джойс жадно сделала большой глоток и, боясь, что детектив заберет стакан, стиснула его запястье обеими руками.

– Еще? – спросил Ано, когда она осушила стакан.

– Да, и как можно больше! – со смехом отозвалась она.

Теперь в ее голосе не ощущалось истерии, и Ано засмеялся в ответ. Моро держал в руках графин с водой и наполнил стакан снова. Стоя перед девушкой, пока она пила, Ано подал знак увести арестованных. Но это сделали недостаточно быстро, и Джойс с криком прижалась к стене.

– Вы в безопасности, мадемуазель, – успокоил ее детектив, но девушка его не слышала.

Ее взгляд был устремлен на дверь, за которой скрылись женщины. Она снова дрожала всем телом и была на грани паники.

– Бояться нечего, мадемуазель. – Ано обернулся к Моро: – Проследите, чтобы этих женщин заперли в одной из комнат, пока мы не уйдем, и пошлите кого-нибудь на площадь за автомобилем мистера Рикардо. – Он снова обратился к Джойс Уиппл: – Сейчас мы отвезем вас в великолепной машине мистера Рикардо в его великолепный отель, где друг будет присматривать за вами…

– Друг? – Джойс нахмурилась. – Не из…

– Нет-нет, не из Шато-Сювлак. Будете вы меня слушаться или нет? – с притворным гневом осведомился Ано. – Сейчас я вами распоряжаюсь. Я ваш козел.

– Он имеет в виду «ваша няня»,[58] – объяснил мистер Рикардо, и все засмеялись: Джойс – инстинктивно ощущая, что должна радоваться любым пустякам, если хочет поскорее избавиться от пережитого ужаса; Ано – понимая, что веселье спасает от страха, хотя повод для этого веселья был ему не вполне ясен.