Агентство «Томпсон и K°» - Жюль Верн

Необъяснимый шум с каждым мигом возрастал. Странные звуки вырывались откуда-то. Мычание, вой, лай. Сами погонщики, казалось, были встревожены.

Отогнав своих ослов под защиту покинутой хижины, к счастью находившейся поблизости, все вскоре очутились в безопасности. Только несчастный Блокхед не успел этого сделать вовремя. Круп его осла еще был за постройкой, когда пыльное облако налетело как молния. Этого было достаточно. В одно мгновение злополучный бакалейщик был подхвачен, унесен – исчез!

У товарищей его вырвался крик ужаса.

Но смерч уже миновал, унося дальше свою разрушительную ярость, а Блокхед встал, чихая, по-видимому не раненый.

Бросились к нему. Он не был даже взволнован. На его благодушном лице читалось только истинное изумление. И между тем, как взгляд его следил за пылью, несшейся по склону, неожиданное восклицание сорвалось с уст потрепанного путешественника.

– Какие свиньи! – проговорил Блокхед с выражением истинного удивления.

Конечно, то, что случилось с ним, было неприятно, однако товарищи нашли его выражение несколько сильным. Черт возьми, надо уметь сдерживаться! Дамы отвернулись, подавляя смех.

Но после того, как дело прояснилось, пришлось извинить Блокхеда. То были действительно свиньи, настоящие свиньи, страшный натиск которых он выдержал. Что касается происхождения паники, причины, вызвавшей неудержимый натиск стада этих обыкновенно безобидных животных, то и сами погонщики не знали ее.

Было ровно двенадцать часов дня, когда туристы достигли вершины. Как и на высоте Файаля, величие зрелища приковало их к месту.

Превосходя все, что может представить себе воображение, почва углублялась перед ними в форме необъятного котла глубиной четыреста метров правильного овального очертания, двадцать восемь километров в окружности. По ту сторону узкого хребта спуск немедленно следовал за подъемом. Внутренние склоны, снабженные самой прекрасной растительностью, мягко шли до самой глубины этой впадины, среди которой, омываемая двумя озерами, более голубыми, чем небо, раскинулась хорошенькая деревенька.

Переносясь через пределы этой пропасти, взор свободно пробегал по всему острову. К северу был хаос крутизны, скатов, усеянных купами апельсиновых деревьев, дальше виднелись поля и дома. К востоку – океан вершин и пейзаж, то зеленеющий, то изборожденный черными ложбинами. Наконец, за побережьем острова Св. Михаила замечались блики бесконечного зеркала моря, неясные очертания островов Терсер на северо-западе и Св. Марии – на юго-востоке.

Времени не было для долгой остановки здесь, и компания быстро направилась к деревне. По мере приближения прелесть ее понемногу рассеивалась, а когда подошли к ней вплотную, то оказалось, что она не более и не менее грязная и жалкая, чем другие.

– Семь Городов, – сообщил Робер, указывая на деревню.

Это великолепное название и правда подходило к такому скопищу жалких хижин…

– Лишь бы найти здесь завтрак! – сквозь зубы процедил Рожер.

Ограниченных средств деревни, однако, хватило для сократившейся численно партии туристов. Через полтора часа, кое-как восстановив силы, они могли пуститься в обратный путь. О посещении вулканов, ложбин, многочисленных пропастей в долине кратера не было и речи, равно как и о восхищении живописными водопадами, находящимися в нем. Не хватало времени.

– Это чисто английская манера путешествовать, – весело заметил Рожер своему соотечественнику. – Видеть что-нибудь? К чему? Лишь бы отмахать известное число километров!

Приблизительно одиннадцать миль отделяют деревню Семь Городов от Понта-Дельгады. Отправившись около трех часов пополудни, путешественники должны были легко пройти это расстояние до захода солнца.

Вступили они в долину с северной стороны и теперь поднимались по южному склону, не без того чтобы время от времени бросить взгляд сожаления на деревню, прелесть которой возрастала по мере того, как они удалялись от нее.

В продолжение первой части пути туристы не обменялись ни единым словом. Склонившись на шею своих ослов и мулов, уцепившись за седла, все молчали, поглощенные тяжелым подъемом по каменистой тропинке. Какой вздох облегчения вырвался у них, когда они взобрались на хребет и им прямо в лицо пахнул ветерок с моря. Языки развязались! А о чем было говорить, как не о зрелище, которое открылось?

– Не можете ли сказать нам, господин профессор, – спросил Томпсон Робера, – каково происхождение пропасти, через которую мы только что прошли, и откуда название Семь Городов?

– Право, – отвечал Робер, – происхождения они одного и того же. Дело идет о семи погасших вулканах, кратеры которых заполнила вода. Этот более обширен, чем другие, – вот и все. Что касается названия Семь Городов, то это, вероятно, в память семи городов, основанных на фантастическом острове Антилия семью легендарными епископами, которые удалились из Португалии во время вторжения мавров. Согласно народному поверью, эти города были поглощены морем вместе с островом, на котором находились. Народ, несомненно, хотел увековечить легенду, назвав таким образом этот кратер, происшедший также от провала почвы во время извержения тысяча четыреста сорок пятого года.

– Так недавно! – вскрикнул Томпсон с ужасом, напомнившим страхи Джонсона. – Надо полагать, явления эти по крайней мере давно уже прекратились?

– Да и нет, – сказал Робер. – Другие извержения, очень сильные, происходили в тысяча пятьсот двадцать втором и тысяча шестьсот пятьдесят втором годах. Кроме того, остров Святого Михаила, и особенно западная его часть, где мы находимся, подвержены вулканическим сотрясениям. Последняя серьезная тревога относится к тысяча восемьсот одиннадцатому году. Это сравнительно недавно.

– Ровно девяносто семь лет тому назад! – вскрикнул Томпсон, на этот раз серьезно взволнованный после молчания, посвященного быстрому вычислению.

– Не больше, – философски заметил Робер. Но Томпсон желал быть успокоенным.

– Думаете ли вы, господин профессор, что подобные катастрофы могут снова повториться?

– Право, сударь, положительно ничего не знаю, – ответил Робер, улыбаясь. – Верно, что на Азорских островах, как и в других местах, вулканическая деятельность имеет большую тенденцию к уменьшению, однако…

Робер не успел ответить. Словно почва вдруг провалилась у них под ногами; люди и животные попадали, смешавшись в кучу. Никто, к счастью, не получил ни малейшего ушиба. В одну минуту все были на ногах.

– Вот ответ, – сказал Робер Томпсону.