Первый (СИ) - Джокер Ольга

— Все вы так говорите.

— И ты в свою очередь не захочешь, чтобы я была с другим.

— Жека... — открыто улыбается, но не заканчивает фразу.

Лучше не надо.

Я обвиваю ногами его бёдра и жмусь всем телом к нему. В глазах напротив звучит безмолвный вопрос: «Так ты хотела?». Тянусь рукой к светильнику, гашу свет до минимума. Обнимаю гонщика за шею, довольно прищуриваюсь.

— Да. Медленно, неспешно. С ласками и длительными взглядами.

Бакурин вновь заполняет меня собой, даря болезненно-приятные ощущения, которые заставляют низ живота налиться свинцом.

— Что-то в этом есть, — негромко произносит и тут же целует уголок моего рта.

Глава 34

Будильник звонит в пять тридцать, вытаскивая меня из сладкого глубокого сна.

Я с трудом открываю глаза, нащупываю телефон под подушкой и выключаю раздражающую мелодию, которая разбудит и мёртвого.

В спальне тихо, светло и прохладно из-за работающего кондиционера. Андрей спит на животе на другой половине кровати, отвернувшись к окну. Я не вижу его лица, но блаженно улыбаюсь от воспоминаний и тягучей неги, растекающейся по телу. Кончики пальцев ощутимо покалывает из-за сумасшедшего желания пододвинуться ближе и коснуться Бакурина. Я с огромным трудом пытаюсь держать себя в руках.

Ложусь на спину, смотрю в потолок. Сейчас даже не вспомню, в котором часу мне удалось уснуть, но кажется, не раньше трёх. Это случилось быстро, когда уже ни на что не осталось сил. Стоило гонщику скрыться в душе, как организм включил защитную реакцию и дал возможность передохнуть после длительного секс-марафона. Наверное, только после вчерашней ночи я, наконец, осознала всю суть предложения Андрея тогда за обедом. Часто – это действительно часто.

Откинув одеяло, я встаю с постели и бесшумно крадусь в ванную комнату. Умываюсь, чищу зубы и расчёсываю волосы. У нас с Юлей была договорённость проснуться пораньше и сделать фотографии на восходе солнца. Искреннее надеюсь, что всё в силе.

Надев белый купальник с тонкими завязками по бокам, я рассматриваю себя в зеркало. Мелкие синяки и засосы на груди и шее никуда не делись. Их видно невооружённым взглядом, но, в случае чего, фотографию можно отретушировать, а вот перед подругой Андрея всё же немного стыдно.

Поверх купальника я надеваю длинный в пол сарафан, подкрашиваю губы и так же тихо крадусь на выход из номера. Не дожидаясь лифта, спускаюсь по лестнице в лобби и ищу глазами Юлю, но кроме зевающего за стойкой администратора и уборщицы, которая волочит пылесос в начало зала, здесь никого нет.

Я успеваю немного расстроиться. Зря, что ли, так рано просыпалась? Правда, когда лезу в сумку за телефоном, то подруга Андрея появляется на первом этаже гостиницы в сопровождении мужа.

— Доброе утро, Жень, — приветливо целует меня в обе щеки. – Я взяла с собой Тоху. Он, как ни как, раньше подрабатывал фотографом на торжествах. Даже камеру с собой взял, чтобы снимки получились эффектнее.

— О, здорово. Давно хотела поработать с профи.

— Рада, что ты не против.

Присутствие Антона меня не отпугивает. Вчера он показался мне довольно милым и умным. Сегодня мнение о нём такое же. Высокий, худощавый и жилистый. С короткой стрижкой и небольшой аккуратной бородкой. Я априори знаю, что друзья Андрея – хорошие люди. Иначе и быть не может.

На пляже ни единой души, что здорово упрощает задачу. Сначала Антон фотографирует супругу, а я осматриваюсь по сторонам и размышляю, какие кадры хотела бы получить: нежные или откровенные? Ни тех, ни других у меня нет.

Юля делает снимки в коротком золотистом платье. Сначала на берегу, затем заходит в воду. Чуть позже стаскивает одежду и остаётся лишь в одном купальнике. Мой взгляд цепляется за округлые бёдра, тонкую талию и большую тяжёлую грудь, которую едва прикрывают маленькие треугольники лифа. Я обожаю подобный тип фигуры, но природа наделила меня кардинально другими формами.

— Теперь ты! – восклицает Юля, выбираясь из воды.

Для начала я позирую в сарафане. Снимает и Антон, и его жена – на мой телефон. Я чувствую скованность. Злюсь на себя за то, что не могу как следует расслабиться и вести себя более свободно.

— Тебе никогда не предлагали работать моделью? – спрашивает Юля. – Высокая, худенькая. Шикарные волосы. Не девочка, а загляденье.

— Нет, никогда. Да и папа не позволил бы.

После услышанных комплиментов во мне пробуждается азарт. Я снимаю сарафан, осторожно складываю его на берегу и сажусь на мокрый песок. Прохладная вода невесомо касается ступней.

— Приспусти бретельку, — предлагает Антон. – Мне кажется, получится очень даже чувственно.

Стараясь ни о чём не думать, я следую совету. Зарываюсь пальцами в вязкий песок, прогибаюсь в спине и подставляю лицо восходящему солнцу.

На фотосессию уходит час. За это время на пляже по-прежнему не появляется ни единого человека, чему я сильно удивляюсь. Когда мы отдыхали на море с родителями, то ранний подъем был почти что законом.

«Мы же не спать сюда приехали?» — всегда возмущалась мама, поднимая меня в шесть утра и пытаясь растолкать отца. Тот злился, а я была за. Обожала, когда мы проводили время вместе.

— Вы давно знакомы с Андреем? – спрашиваю у Юли на опережение.

Если подобный вопрос задаст мне она, придётся соврать, но я уже знаю, что именно. Например, что наше знакомство состоялось на реабилитации. Я — медсестра, Андрей — пациент. Звучит довольно романтично, не то что настоящая правда.

— Да, с универа. Не знаю, насколько уместно упоминать жену Бакурина, но сразу мы подружились с ней, потому что были соседками по комнате в общежитии.

— Уместно, — киваю в ответ.

Солнце поднимается из-за горизонта, вода не кажется такой уж холодной. Антон ушёл на перекур, а мы, модели, решили передохнуть на берегу, попивая апельсиновый сок.

— Так вот, — продолжает Юля. – Андрей долго добивался Алинку. Таскал ей букеты, подарки и звал на свидания. Она ломалась и отказывалась, но потом сдалась и предложила сделать встречу парной. Бакурин взял с собой Антона, Алина – меня. С тех пор мы не разлучались. У нас даже свадьбы состоялись с разницей в две недели. Да и свидетелями мы были друг у друга.

Я жадно вслушиваюсь в каждое сказанное слово. Представляю Андрея влюблённым романтиком, и… никак не получается. Чёрт. Я знаю его другим. Обозлённым, циничным. Порой жестким и грубым. Реже — снисходительным. А ещё я ловлю себя на мысли, что сильно, прямо до дрожи, завидую Бакуриной.

— Жень, не знаю, насколько у вас с Андреем серьёзно… Но я рада, что ты есть у него, — произносит Юля, рисуя сердце указательным пальцем на мокром песке. – У него такой сложный период, что рядом просто обязан быть человек. С женой нелады, отец умер. С матерью и сестрой общения уже давно нет.

— Да, я в курсе.

— Травма его размазала. Он, конечно же, восстановится и вернётся в автоспорт, но как не сойти с ума в этот долгий восстановительный период – понятия не имею. Только отвлекаться, жить, дышать и быть кому-то нужным.

Я складываю руки на коленях и отвожу взгляд. Вина прямо-таки сплющивает грудную клетку.

— Он мне нужен.

— Это прекрасно, — отвечает Юля.

Антон подходит к нам в следующую же секунду и предлагает сделать ещё несколько красочных снимков. Идеи он подсмотрел в интернете, пока курил.

На второй час фотосесии мы с его женой успеваем сделать даже совместные кадры. На берегу, в воде. Обнимаясь, брызгаясь и ныряя. Скованность куда-то испаряется. Я чувствую себя действительно красивой и эффектной, поэтому рискую снять верх и, стоя спиной к Антону, попасть в кадр топлес.

— Давай помогу застегнуть лиф, — предлагает Юля, когда я нервно дёргаю застёжку сзади.

Она подплывает ближе, убирает волосы и с первого раза справляется.

— О, а вот и Андрей, — произносит секундой позже, начав махать рукой и подпрыгивать от радости.

Я оборачиваюсь, ловлю на себе выразительный взгляд. Пульс тут же учащает удары.