История теологии - Бенгт Хеггланд

проходило под знаком традиции. В так называемых «catenae»

(цепях комментариев) сопоставлялись патристические толкования

различных мест Библии. Наибольшее значение для будущего имел

комментарий, приписываемый ВАЛАФРИДУ СТРАБОНУ, Т.Н. «Glossa

ordinaria». В т.н. «цветниках» были собраны цитаты из трудов отцов

церкви по различным аспектам вероучения. Они также стали

важным источником для богословских трудов грядущих времен.

Также в англосаксонском регионе выступают выдающиеся

богословы — ФЕО-ДОР КЕНТЕРБЕРИЙСКИЙ (ум. 690) и БЕДА

ДОСТОПОЧТЕННЫЙ (ум. 735), последний наиболее известен своим

произведением «Historia ecclesiastica gentis angloram».90

Богословие этого времени составило основу для дальнейшего

развития, благодаря сохранению античного и патристического на-

следия. По некоторым пунктам вероучения возникли догматичес-

кие споры, заслуживающие более подробного рассмотрения.

Борьба с адопцианской ересью явилась отзвуком

христологических споров древней церкви и касалась дальнейшего

толкования халки-донского определения. Испанский богослов

ЭЛИПАНД ИЗ ТОЛЕДО выдвинул идею о том, что человек Иисус был

соединен с Сыном Божиим, вторым лицом Троицы, таким образом,

что Его можно назвать «filius adoptivus».91 Через решение и волю

Божию Он был определен как Сын Божий. Тем самым желали

воздать должное тому факту, что Христос — один из нас. Кстати,

сама формула «adoptivus» была заимствована из мозарабской

литургии. Самым видным противником этой христологии был

Алкуин. Он сравнивал адопциан-ские идеи с несторианским

представлением о двух личностях во Христе. Следуя выражениям

Элипанда, нужно было признать двух сынов, божественного Логоса,

который по Своей сущности был Сыном Божиим и усыновленного

сына — человека Иисуса.

Адопцианство было осуждено на нескольких франкских соборах

(Регенсбург 792, Франкфурт 794, Аахен 799). Тем самым был под-

90 «Церковная истории англов». — Прим. перев.

91 «Усыновленный сын». — Прим. перев.

123

готовлен путь для принятия византийской христологии также на

Западе. Также как Леонтий и Иоанн Дамаскин, западные бого-

словы представляли божественный Логос как носителя единства

личности, принимающего в Свою личность человеческую природу.

Или как это выражает Алкуин: «Когда Бог принимает плотский

образ, исчезает человеческая личность, но не человеческая

природа» (Migne, PL 101, 156).

Спор о «филиокве» и спор об изображениях. Довольно рано

на Западе в Никео-Константинопольский Символ Веры стали

вставлять слово «филиокве»: «[Spiritus Sanctus] ex Patre Filioque

procedit».92 Франкские богословы сознательно выступили в

поддержку этого изменения и стремились обосновать его

теологически. Среди прочих, ранее упомянутый Ратрамн защищал

его употребление, выступая против патриарха Фотия, и смог при

этом найти поддержку в идеях, разработанных уже у Афанасия и

Августина. Восточная точка зрения характеризовалась как

арианство в вопросе о Святом Духе. В греческой церкви считали,

что божественность Отца стоит выше божественности Сына и

Духа и составляет источник божественной сущности, поэтому Дух

мог исходить лишь от Отца. Изменение в Символ также

отказывались вносить по причине авторитетности. Рим долго

занимал выжидательную позицию, но когда в XI веке Никейский

Символ Веры был введен в мессу, было санкционировано

использование слова «филиокве».

Франкские богословы также вмешались в другой спор с вос-

точной церковью. Седьмой Вселенский Собор в Никее (787) санк-

ционировал почитание («proskynesis») изображений Христа или

святых на основании того, что такое почитание относится

не к изображению как таковому, но к тому, кто на нем изображен.

Поклонение самим изображениям («latreia») было отвергнуто. На

соборе во Франкфурте (794) франкская церковь отвергла это ре-

шение. Карл Великий и его богословы высказали мнение, что

изображения вообще не должны быть объектом почитания. Их

следует рассматривать лишь как предметы украшения или как пе-

дагогические средства. В этом случае франкская точка зрения не

получила всеобщего признания на Западе. Рим никогда не отвергал

решения Никейского Собора и в дальнейшем (на Кон-

стантинопольском Соборе 870 г.) Римская церковь признала по-

читание изображений в том же смысле, как оно было признано

Никейским Собором.

92 «[Дух Святой], от Отца и Сына исходящий». — Прим. перев.

124

Спор о предопределении. ГОТШАЛЬК, родом из Саксонии,

монах франкского монастыря Орбэ, принявший монашество не по

своей воле, считал своей целью проповедовать двойное

предопределение в самой строгой его форме. Он считал (отчасти

правомерно), что находится в согласии с Августином, но излагая

его учение, он вовсе избегает упоминания о свободе человека.

Предопределение основывается на Божией неизменности. У

Готшалька также не возникает вопроса о предопределении к злу.

Справедливое наказание нечестивых предопределено так же, как и

вечная жизнь праведных, значит, в обоих случаях предопределение

есть благо. Но отвержение основано на вечном решении.

Примирение с Богом через Христа также не относится к тому, кто

не определен для вечной жизни. Следующее предложение из

исповедания Готшалька обобщает его взгляды: «Ибо как

неизменный Бог прежде создания мира по Своей свободной

благодати неизменно предназначил всех Своих избранных к вечной

жизни, так подобным образом тот же неизменный Бог неизменно

предназначил всех отвергнутых, которые будут осуждены в день

суда за свои злые дела, к вечной смерти по Своему справедливому

суду, как они того и заслуживают» (Migne, PL 121, 368 А).

Готшальк выступил со своим учением на соборе в Майнце, где

против него выступил один из ведущих богословов своего времени

Рабан Мавр. На соборе в Шьерси, епископ Хинкмар Реймсский, к

епархии которого принадлежал монастырь Готшалька, осудил его

на заточение в монастыре. Хотя некоторые богословы того

времени пытались защитить Готшалька, не принимая, однако, его

взглядов со всеми выводами, его учение осталось официально

осужденным. Готшальк провел в заточении 20 лет, упорно на-

стаивая на своем учении. Со времени его заточения до нас дошли

несколько его стихотворений. В период, когда толкование Авгус-

тина, выдвинутое Григорием, с его подчеркиванием свободы воли и

содействия благодати, являлось одной из основных предпосылок

теологии, Готшальк с его оппозицией оказался в одиночестве.

15. УЧЕНИЕ О ПРИЧАСТИИ В ЭПОХУ РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

из книги БЕНГТ ХЕГГЛУНД - ИСТОРИЯ ТЕОЛОГИИ

Как упоминалось выше, уже в трудах Григория Великого разви-

вается мысль о Причастии как повторении примирительной жертвы

Христа (жертвоприношение мессы). Причастные хлеб и вино есть

тело и кровь Христовы. Как следует это конкретно понимать? Рас-

суждения по этому вопросу были предметом исследований многих

125

богословов империи франков в первой половине IX века. В них

были заложены основания более позднего средневекового учения о

Причастии. Следует отметить, что в этот период Причастие вовсе

не истолковывалось лишь как жертвоприношение мессы. Идея

жертвоприношения мессы была лишь одним из мотивов,

входивших в учение о Причастии в тот период. Столь же сильно

подчеркивалась мысль о сопричастности. Но как в первом, так и

во втором случае в центре оказался вопрос о содержании

реального присутствия.

Реальное присутствие как таковое было превыше всяческих со-

мнений. Но при этом возник вопрос о том, следует ли понимать

присутствие Христа в причастии символически или буквально. При

ответе на этот вопрос важную роль играло толкование Причастия

Августином. Его понимание является скорее «символическим»:

Таинство есть знак («signum»), то есть внешние видимые элементы

являются носителями события, которое невидимо и происходит

полностью на духовном уровне. Августин пытается разрешить эту

проблему, вводя различие между «res»93 и «signum» или между

«sacramentum» и «virtus sacramenti».94 Трудность состояла в соеди-

нении этого понимания Августина с общепринятой предпосылкой

веры: хлеб и вино есть нечто большее, чем знаки, а именно они

реально идентичны телу и крови Христа.

ПАСХАЗИЙ РАДБЕРТ подробно рассматривает эти вопросы в сво-

ем трактате «De corpore et sanguine domini».95 Он убедительно опи-

сывает реальное присутствие: после освящения элементов при-

сутствует не что иное, как плоть и кровь Христа, хотя и

под видом хлеба и вина. Тело, преподаваемое в Причастии, иден-