Особо охраняемый объект - Михаил Нестеров

– Красин получил служебное поручение, связанное с выездом в Лондон, – покивал Матвеев. – Подробности тебе известны?

– Ты обещал, что не будешь вытягивать из меня детали.

– Ничего подобного. Я не обещал, я сказал, что подумаю, – с невинным лицом ответил Матвеев. – Что с тобой? Ты похож на пассажира падающего аэробуса.

Ерохин с трудом произнес первое, потом второе предложение.

– Красин входил в группу следователей из генпрокуратуры и ФСБ. В Лондоне знакомились с материалами на задержанного Скотленд-Ярдом российского делопута.

– С какой формулировкой Красин был зачислен в группу?

– В связи с оперативной необходимостью.

– Полагаешь, оперативная необходимость имела место?

– Уверен, что никакой необходимости не было. Уголовное дело было возбуждено генпрокуратурой, оперативное сопровождение осуществляла ФСБ. Наш молодой друг решил прокатиться на халяву. Его включили в список в последний момент.

– Это точно?

– Конечно. Он фактически запрыгнул в самолет с отходящего трапа. У него широкие связи в наших верхах, не исключаю покровителей, даже уверен в этом.

Матвеев обратился к последнему листу. Командировка в Каир. Там Сергей обрабатывал заведующего центром молекулярной генетики.

– Как фамилия лондонского делопута?

– Юлий Хинштейн.

– Ни фига себе, делопут, – рассмеялся Матвеев. Хинштейна он видел много раз – по телевизору. Ярый коллекционер, владелец коллекции сервизов, портсигаров, пасхальных яиц, изготовленных ювелирной фирмой Фаберже. Владелец зданий, в которых располагались в начале двадцатого века филиалы фирмы в Одессе и Лондоне в частности. – Каждое новое яйцо для него – светлая капля оптимизма в темном море депрессии, – изрек Матвеев. – Хинштейна задержали по просьбе российской стороны?

– Хинштейна задержали за нарушение налогового законодательства страны, где он имеет второе гражданство. Пользуясь случаем, наша сторона попросила разрешения задать господину Хинштейну несколько вопросов, также связанных с налогами. В свое время он выбрал местом жительства Англию, но, являясь резидентом этой страны, он платил налоги с доходов, полученных в этой стране, а про российские забывал.

– У него большой бизнес в России?

– Очень большой. Он ведет дела по «системе Билла Гейтса»: максимум азарта в сочетании с минимумом правил.

– Отличная система, – чуть рассеянно ответил Матвеев. Он полагал, что нашел человека, через которого Красин надеется продать алмаз. Хинштейн – недостающее звено в этой опасной авантюре, связь Красина с влиятельным лицом из России – именно в таком ключе высказался Красин во время одной из первых встреч с Тамирой. Она докладывала об этом Матвееву. Кажется, та беседа началась в забегаловке на Казанском вокзале. Не исключено, что Хинштейн – игрок азартный – оставит камень себе. Он нагреет Красина, но и последний не останется внакладе.

Они были знакомы, пришел к выводу Матвеев. Хинштейн относится к той породе людей, которые принимают взвешенные решения и никогда не бросаются в омут с головой, работают только с надежными, проверенными людьми. Минимум правил. Да, именно так. Он бы рассмеялся над предложением незнакомого полковника ФСБ поучаствовать в сомнительном мероприятии, которое просилось называться преступным сговором. Краденый камень, он и есть краденый камень.

За последние дни тема алмазов не выходила у Матвеева из головы. Он прочел десятки статей. Отметил, что высококачественные камни подорожали потому, что стали реже встречаться именно тогда, когда мировой спрос на них стал расти. Все это понятно. Но самыми дорогими и желанными камнями оставались камни, связанные с жертвами, с кровью, замешанной на любви и предательстве.

Из раздумий его вывел Ерохин.

– Я на машине. Тебя подбросить?

– Ты в какую сторону?

– В сторону центра. Я сегодня записан на велотренажер.

– Ты приедешь в спортивный клуб на машине, чтобы покрутить педали на тренажере?

– Да ладно тебе, ты же все понимаешь.

– Конечно, – подтвердил Матвеев. – Поэтому пойду пешком – всего четыре остановки. Дома меня ждет одиночество, холодная постель, – посетовал он, невольно представляя жену в уютном дачном домике.

…Три года назад Александр Михайлович избавился от высоченной, под потолок, стенки под орех. Теперь в зале радовал глаз невысокий, без антресолей, полированный набор мебели. Стало просторней, и дышать легче.

Он достал из холодильника початую бутылку водки, налил в рюмку напиток и выпил. Он любил это ощущение холодного спиртного напитка, обжигающего горло. Уединившись в своем кабинете, включил компьютер и стал смотреть на экран монитора во время загрузки. Он не мог объяснить, чем его привлекает это бесцельное созерцание; может быть, все дело в пробуждении, в поре, которую Матвеев любил больше всего. Он возвращался из небытия, выныривал из темноты ночи в зарождающееся утро. За последние несколько лет он ни разу не пропустил восхода солнца. Оттого чувствовал себя бодрым, словно ему было тридцать, а не перевалило за полтинник.

Компьютер загрузился быстро – Матвеев «отрэмил» некоторые службы, которыми не пользовался: повторная загрузка, интернетовские фичи, связанные с медиапроигрывателем, и прочее. В это время дал знать о себе сотовый телефон. Матвеев глянул на экран и поприветствовал Наймушина:

– Привет, Миша. Слушаю тебя.

– Здравствуйте. Я готов к рандеву с ювелиром. Когда приступать?

– Красин не подозревает тебя в двойной игре?

– Ему наплевать. Я могу делать что угодно, но буду за это отвечать. Так он сказал.

– Отлично. Я рассчитывал на это. Значит, так. Навести ювелира завтра утром. Оденься поприличней – никаких джинсов, маек и кроссовок. Говори с ним уверенно, раскованно, не давай ему перехватить инициативу.

– Хорошо.

– Дальше. Прежде чем идти на встречу с ювелиром, найди время посидеть в интернет-кафе. Я сброшу тебе на трубку названия нескольких сайтов и конкретные статьи, которые тебе необходимо прочитать. Статьи посвящены двум темам: «Шаммурамату» и циркону, который часто выдают за алмаз. Сообразишь, что к чему. Один сайт с доменом «com», это означает, что он на английском языке. Хорошенько запомни и повтори вслух специфические термины, они необходимы в разговоре с ювелиром. Заодно освежишь свой английский. Это все. Удачи.

– Одну секунду, Александр Михайлович. Вчера утром во время уборки комнаты Красина я заглянул в его дорожную сумку. Там, кроме паспортов прикрытия, я обнаружил британский паспорт на имя Сергея Красинского. На фото наш полковник.

– Отлично. Это многое проясняет и ставит на место. Жди сообщения.

Александр Михайлович закончил разговор, потом послал Михею месседж с указаниями сайтов и статей, дождался короткого уведомления: «Ок». Задумался. Выводить из игры агентов нельзя. Хотя у него был вариант – обратиться к руководству службы и рассказать о преступных действиях молодого полковника. Но он так и не смог выяснить, действует ли Красин на свой страх и риск или же имеет в этом деле прикрытие сверху. Тогда обращение Матвеева к тому же Михайлову в этом деле, сулившем многие десятки, а может, сотни миллионов долларов, грозило обернуться для отставного полковника подстроенной автомобильной катастрофой. Как и Красин, он решил держаться в стороне от официальных лиц. Только так можно было довести до логического завершения это сложное дело.

Глава 18.

АФЕРИСТЫ

Когда Джону Куинси доложили о молодом человеке, который хотел купить украшение из личной коллекции маэстро, он немедленно спустился вниз.

Куинси обожал такие доклады, точнее, визиты. Порой они заканчивались выгодной сделкой, покупкой, лицевой счет ювелира пополнялся, его настроение поднималось.

Во время доклада он завтракал в своем кабинете – макал галеты в виски и громко посасывал. Перед клиентом он предстал с салфеткой в руке и тут же извинился:

– Простите, я заканчивал завтрак. Нет-нет, я все успел. Здравствуйте. Меня зовут Джон Куинси. Надеюсь, вы не ошиблись адресом, – пошутил он и показал парню, как нужно улыбаться в таких случаях – немного показывая зубы и как бы с ленцой. – Чем могу служить?

– Я интересуюсь драгоценными камнями, – начал Наймушин.

– Похвально для вашего возраста. Вам двадцать?

– Девятнадцать.

«Ему девятнадцать», – повторил Куинси, еще не понимая, почему его настроение стало ухудшаться. А возраст ничего. Пожалуй, один из самых романтических, беззаботных.

– Какие камни вас интересуют? Что-то из «большой четверки» – алмаз, изумруд, рубин, сапфир?

– Они мне не по карману. Я бы приобрел циркон. Причем ограненный по моим собственным наброскам.

Куинси сник. Циркон чаще всего принимают за алмаз, который дает одинарную рефракцию. А циркон обладает способностью двойной рефракции, то есть не только искривляет световой луч, но и делит его на два.