Гремучий Коктейль 5 - Харитон Байконурович Мамбурин

чтобы не подпрыгнуть на месте от раздавшегося сзади низкого рыка, а вот баронесса таки подпрыгнула, обливая себя кофе.

— Тебя ждёт директор… Срочно… — уведомила меня четырехметровая горилла, истаивая в воздухе.

— И тебе не кашлять, Жорм… — скривился я, извлекая из кармана платок и передавая его Арии, — Скотина ты, а не даймон.

Жорм Таргалис меня не любил и студентом, а теперь, когда я стал инструктором, принялся еще подлянки строить по мелочам. Не простил мне заклинания, заставившего его чесаться, зараза такая. Но девчонку-то за что? Вон стоит, грудь вытирает от кипятка и аж шипит…

Ладно, это всё потом.

Директор академии, ни разу не душевный дядя с большим животом и апломбом, видеть меня хотел затем, чтобы провести вдумчивую беседу на тему отсутствия моей жены-студентки в его вотчине. Вопиющая прогульщица наша Кристина Игоревна, бездельница и хулиганка настолько, что даже сама императрица взяла этот вопрос на карандаш!

Крамаров Олег Петрович, тряся своей гривой, разорялся до тех пор, пока не поднял взгляд на моё насмешливое лицо, быстро ему напомнившее, что Дайхард — он, как бы, не студент, а значит, сказка о социальном равенстве ревнителей тут не работает. Бухтеть на Истинного князя дальше показалось ему делом бесперспективным и скучным, а когда князь изложил, что на жизнь его супруги недавно покушались, и что он не выпустит её из дома, пока полиция города не предоставит ему преступников…

— Но позвольте, ваше сиятельство, её императорское величество…

— Если её императорское величество не может понять страхов мужа, едва не потерявшего жену, то мне придётся обратиться в газеты, упомянув и вас, Олег Петрович. А до газет я обращусь к своему непосредственному начальнику, вы его знаете, он у нас наследником престола работает. Так что, пока я здесь и вы здесь, давайте-ка просто быстренько организуем Кристине Игоревне выпускные экзамены. Я сам, собственноручно отвезу всех экзаменаторов к княгине, компенсирую их время и силы.

— Это решительно невозможно!

— Причины?

— Хотя бы то, что сейчас нет в доступности барона Медичи! Он…

— Гостит у меня. Никаких проблем.

— Он отстранен!

— Уважаемый директор, — я чуть нагнулся к старому продажному пердуну, понижая голос, — Признайтесь себе — вы всерьез желаете продолжать находиться между молотом и наковальней? Ладно я, ладно пожелания её императорского величества и их императорских высочеств, но не забывайте, прошу вас, о Терновых, и о том, что им принадлежит. Не берите пример с Андрея Владимировича, господин Древлин уже понял, что если гнуться во все стороны, то отношение окружающих изменится катастрофически…

Старина Древлин с его вечным «очень рад» и поразительным лицемерием, когда дело касалось политики академии, уже воспринимался студентами с легким презрением, за что нужно было благодарить Азова. По самому преподавателю, ценившему свой публичный облик, это ударило настолько серьезно, что не быть в курсе директор не мог.

— Вы же понимаете, что ничего не значите для них? — нахмурился я, — Совершенно ничего, Олег Петрович. Зато если Дайхарды пропадут из академии, велики шансы, что кое-кто утратит к ней интерес. Может быть, настолько резко, что у кое-кого в столице появятся вопросы. Которым я могу поспособствовать. Так что будете делать?

Волосатый дядька, которого крепко защемили за яйца обстоятельства, чувствовал беспомощность и боялся за свою судьбу. Конечно, он гарантированно вызовет большое неудовольствие императрицы, если пойдет навстречу моей просьбе, но, с другой стороны, озадаченный её пожеланиями, но не имеющий возможности их удовлетворить, он пострадает в любом случае. Если только…

— Я уже привлек к происходящему высочайшее внимание, — подлил я масла в огонь, — Если в стенах академии случится хоть что-нибудь, вызывающее резонанс…

Недолго мучилась старушка в бандитских опытных руках. Эмберхарта во мне тошнит от происходящего, меня тошнит тоже, директора тошнит от страха, его секретаршу тошнит, вроде бы, по чисто женским причинам, но дело сделано, договор заключен, экзамены будут сданы. А сто тысяч рублей… какие сто тысяч? Не было никаких денег, вы чего? Ни слова никто не сказал про деньги, все ручками, да на бумажках.

Власть предержащие очень часто забывают, что их гнев и милость являются насквозь эфемерной дрянью. Слишком незначительны бывают те, от кого требуется выполнить то или иное действие, слишком мелочны их запросы, чтобы принимать их во внимание. Поэтому, кстати, многие коронованные особы и сдохли от яда, кинжала или другой напасти. Постоянно забывали, что хорошая порция денег куда более эффективна, чем их большое «спасибо».

— «Хватит, а? Меня сейчас действительно стошнит»

— «Год назад ты бы и не подумал сказать что-то подобное… даже мне»

— «Знаешь, Кейн, временами, глядя, между прочим, на тебя, я немного ностальгирую по своей прежней жизни»

— «Кровавой, беспощадной, в окружении ненавидящих тебя людей, рвущихся к власти и свободе от твоего ига?»

— «Именно так и есть. Любая позиция обладает как плюсами, так и минусами. Не буду скрывать — я долго думал над тем, чтобы предложить тебе заключить контракт с Амадеем. Лучше, конечно, с Адом, но вряд ли бы это было возможно. Подобный союз, как и мои советы, дали бы тебе возможность ликвидировать неудобных без…»

— «А теперь представь, как ты в своем мире… теле, при всех возможностях, нарываешься на кого-нибудь вроде меня. Способного превратить тебя в кусок искристого инея за несколько секунд. Или отбросить Щитом, рефлекторно»

— «…аргумент»

Закончив с делами в академии, я изъял из компании студенток баронессу фон Аркендорф, чтобы увезти её домой. Высадив красноволосую возле входа и получив от охраны отчет, что всё вокруг спокойно, я дал по газам. Предстояла небольшая поездка.

— Век бы не видеть твою угрюмую рожу, сопляк! — рявкнули на меня, как только я вошёл в лавку.

— Как будто твоя харя, старый пердун, вызывает во мне приступы счастья, — ответно оскалился я Орбазу Кинуудену, одному из своих самых старых знакомых в этом мире, — Удивительно, как ты вообще еще жив. Признайся, у тебя в подвале несколько рабов? Не могу поверить, что эти заскорузлые пальцы могут держать иглу!

— А ну послушай сюда, маленький засранец… — начал всерьез заводиться портной, огромный, худой и высокий дед, но внезапно рассмеялся, сменив тон на более дружелюбный, — Еще как могут! Я зарабатывал своим мастерством, когда твой дед еще не влез на твою бабку! Просто послать в жопу Истинного князя — это ж какое удовольствие!

— Времени у меня не особо много, так что только послать