Серая сестра - Марк Лоуренс

мере, научиться лгать более убедительно. На следующем уроке ты убедишь меня в своей любви к танцам, или я постараюсь убедить тебя, что ты все еще недостаточно хорошо защищаешься от отравления. Вот мой совет. Мысленно замени то, что ты любишь, тем, что ты ненавидишь. Ясно, что ты не поклонница музыки и самовыражения, поэтому, когда придешь ко мне снова, думай о чем-то другом каждый раз, когда произносишь слово «танец». Тебе нравится бить людей. Когда ты будешь рассказывать мне, как ты соединяешься с музыкой и позволяешь ей говорить через тебя, рассказывай мне вместо этого о меч-кулаке: нанеси эту любовь на слова, выходящие из твоего рта. Так лгут честные люди.

Зоул поджала губы, коротко кивнула и вернулась на свое место.

— Нона, ты из Дома Намсис, и тебе противно, что тебе приходится переселять крестьян с твоей земли, но ты хочешь построить охотничий домик на месте их деревни. Заставь меня поверить в твое возмущение. Иди.

Дверь в пещеру Тени открылась. Как и рты многих послушниц. Надо постучать в дверь Отравительницы, а потом подождать. Нельзя ее просто толкнуть.

Вошедшему мужчине пришлось пригнуться, чтобы не разбить голову о дверной косяк. На нем были белые одежды.

— Инквизитор. — В классе зашептались.

— Тише, девочки. — Сестра Яблоко указала Ноне на ее стол. — Для нас большая честь получить сегодня неожиданный визит от члена Братства Исследующих. — Она повернулась и подняла голову, чтобы посмотреть на мужчину. — Чем мы можем помочь вам, брат?

— Я Пелтер из Зала Вопрошающих Истину. Я здесь только для того, чтобы понаблюдать.

— Алата, принеси Брату Пелтеру стул. — Сестра Яблоко указала на место у двери.

— Я предпочитаю стоять. — Оспины от какой-то детской болезни отмечали одну сторону узкого лица мужчины. Ему было, пожалуй, лет пятьдесят. Тощая шея, выпирающий кадык и седеющие волосы, торчащие вверх, как шерсть плохо остриженной овцы, делали бы его смешным, если бы не ломкая голубизна его глаз. Нона чувствовала, что это глаза человека, который видел ужасы и одобряет их. Она села, радуясь возможности присоединиться к остальным.

— Хорошо. — Сестра Яблоко нахмурилась и сложила руки вместе. — Давайте вернемся к искусству маскировки...

Высокий инквизитор поднес к горлу руку с длинными пальцами.

— Мне кажется, вы обсуждали вопрос о лжи. — Он указал на Нону. — Возможно, эта девушка сумеет убедить меня, что она Сис. Дочь Илона Намсиса. И что она хочет очистить свои земли от крестьян.

Сестра Яблоко жестом велела Ноне подняться.

Взгляд Пелтера прошелся по всему ее телу, острый осмотр, от которого по коже Ноны побежали мурашки. Под ее одеждой Кеот кружил вокруг поясницы. Инквизитор встретился с ней взглядом, и она почувствовала что-то новое, шорох старых воспоминаний, фокус луны сквозь суровые голые ветви, ветер Коридора сквозь деревянные прутья клетки. Нить-работа! Нона крепко прикусила губу, представляя, как кулак ее воли сжимается вокруг каждой нити, привязывавшей ее к миру, и крепко держит их. Ее взгляд упал на руки мужчины, теперь опущенные по бокам. Мало что могло его выдать, только легкое подергивание пальцев, но она уже знала это. Квантал нить-работник, пробегающий грязными пальцами своего разума через ее мысли. Она подняла на него свои черные глаза и увидела, что он на мгновение заколебался. Губы инквизитора скривились, он сильнее потянул за нити, но она удержала их. Отброшенный, Брат Пелтер прищурился, голубизна его глаз превратилась в лед, как тот, что надвигался с севера и юга, чтобы поглотить мир. В его улыбке была только зима.

— Подойди, девочка, — сказал он. — Соври мне.

12

НИКТО ИЗ ПОСЛУШНИЦ не мог объяснить Ноне, почему инквизиция оказалась в Сладком Милосердии. Инквизитор Пелтер взял с собой четырех наблюдателей и поместил их во все те классы, которые не наблюдал лично.

— Шерзал послала их из-за Зоул, — сказала Рули с полной убежденностью, которую приберегала для любых догадок.

— Шерзал не владеет инквизицией, Рули. — Джула продолжала зашивать прореху в своей расе.

— Она — главный инициатор. — Ара по-кошачьи растянулась на кровати. Она похлопала по одеялу, чтобы Нона села на край. — Это очень много значит. Когда Джейкоб продал ей эту роль на пути к получению сана первосвященника, это была в основном почетная должность, но ее архивариусы покопались в свитках и нашли всевозможные связанные с этим права и обязанности, о которых Церковь, похоже, забыла.

Нона отошла от двери и медленно села на край кровати Ары. Она скучала по таким моментам, как этот; ей хотелось расслабленно лежать рядом с Арой после жарких ванн, жаловаться вместе, когда они писали эссе для классов Академии или Духа, просто проводить время. Она уже чувствовала себя чужой в Сером дормитории. Она поморщилась: у нее все еще болели места побоев после драки с подругами Джоэли.

— Если Шерзал так жаждет власти, почему она не натравит инквизицию на своего брата? Или императоры не могут грешить?

Ара усмехнулась:

— Императоры славятся своими грехами, но будь осторожна, когда говоришь это! Однако, единственное место, где инквизиция может привлечь Лансисов к ответу, — их дворцы. Все самые высокопоставленные люди имеют право решать, где их можно судить, а где нельзя.

— Тогда почему бы Шерзал не послать инквизицию в тронный зал Крусикэла?

— Вот тут императоры поступили мудро, — сказала Ара. — Их династия — единственная, которая может отказать в допуске инквизиции. Так что, если Крусикэл не пригласит их войти, инквизиция не сможет его тронуть. Именно это обеспечивает безопасность сестре Шерзал, Велере.

— Император должен просто распустить инквизицию. Я слышала, как они получают свои признания. — Нона содрогнулась.

— Инквизиция хранит нас в чистоте, — сказала Джула. — Кто-то должен следить за тем, чтобы вера не ускользала от своих основ.