Наивный наблюдатель - Владимир Моисеев

               — Какая же ты сволочь, — выругался Жека.

               К Грегору подбежали трое митингующих и, подхватив за руки и за ноги, дружно потащили на конспиративную квартиру.

               В последнее время Зимина все чаще и чаще настигало странное чувство сострадания к самому себе. В такие дни он как-то по-особенному, всеми фибрами своей души, — что это значит, оставалось для него тайной, но выражение ему нравилось, — жаждал одиночества. Ему казалось, что в таком состоянии любой разговор с Марго или Грегором приведет к тому, что его бедная голова разорвется на части от нервного перенапряжения. Едва почувствовав первые признаки наступления этого ужасного состояния, Зимин стремился уйти подальше от мест скопления людей.

               Обычно он прятался в живописных развалинах театра оперетты и, усевшись в чудом сохранившееся роскошное кресло, обитое натуральной красной кожей, с упоением наблюдал через пролом в стене за движением гордой, но обычно такой бледной Луной и за сотнями синхронно мерцающих звезд. Казалось, что они собрались на небе специально, чтобы встретиться с ним.

               Он любил рассматривать ночное небо, особенно, здесь, в развалинах. Отсутствие какого бы то ни было освещения в этом районе Трущоб создавало идеальные условия для наблюдений.

               Он давно уже научился узнавать некоторые созвездия: Орион, Лиру, Большую медведицу, Кассиопею, Близнецов, Андромеду, яркие звезды: Вегу, Полярную звезду, Сириус, Бетельгейзе, Спику, Антарес, Альтаир. Но больше всего он любил отслеживать, как со временем меняется видимое положение ярких планет: Марса, Юпитера, Венеры.

               Это занятие действовало на Зимин успокаивающе. Он даже завел специальную тетрадку, куда записывал самые интересные наблюдения. Оказалось, что даже знакомые звезды выглядят каждый раз по-новому. И он догадался почему. Атмосфера, все дело в чистоте атмосферы.

               Иногда ему везло, и Зимин наблюдал, как между звезд перемещаются объекты — метеориты или искусственные спутники. Различать их было трудно, но он научился.

               В тот вечер ему опять стало грустно, и он отправился на свой тайный наблюдательный пункт, когда еще было светло. Удобно устроился в кресле и стал думать. Прошло, как показалось, совсем немного времени, и стало быстро темнеть. Появилась первая звезда. Только это была не звезда, а планета Венера. Он записал в тетрадь: 1. Венера сегодня яркая.

               Небо было чистое, без единого облачка. Зимин был доволен.

               Неожиданно он услышал рядом тихий вежливый голос:

               — Здравствуйте, Зимин.

               Он вздрогнул. Оглянулся, тщетно вглядываясь, во тьму наступившей ночи, но человека, который вступил с ним в разговор, разглядеть не удалось. Оставалось одно — ждать, что произойдет дальше.

               — Хорошо здесь ранней ночью! — неизвестный решил продолжить беседу.

               — Мне нравится, — признался Зимин.

               — Наверное, вам не хватает собеседника?

               — Да я как-то, не особенно… Мне и без собеседника хорошо. Иногда так хочется побыть одному. Есть такие мысли, которые не следует делить с другими.

               — Не сомневаюсь. Но мы с вами знаем, что это до поры до времени. Если мне не изменяет память, вы собираетесь стать писателем. Это так? А в этом деле без собеседников не обойдешься.

               Зимину показалось, что можно рискнуть и подтвердить предположение незнакомца. Он кивнул, и сразу догадался, что совершил бессмысленное действие, поскольку в этой кромешной темноте его кивок нельзя было разглядеть.

               — Да, я хочу стать писателем! — сказал он громко.

               — Для этого нужно постараться!

               — Понимаю. Что я должен сделать?

               — Искренне сожалею, что не смогу быть полезным в вашем начинании.

               — А зачем тогда спрашиваете? Собственно, что вам от меня надо, кто вы такой?

               — Меня зовут Небов.

               «Кто бы сомневался», — почему-то разозлился Зимин.

               — Я догадался, — сказал он довольно грубо. — Знаете, а я ведь хотел с вами встретиться.

               — Вот как.

               — Я знаю, кто вы.

               — Кто же я?

               — Вы — человек из Усадьбы!

               — Браво! Считайте, что экзамен вы сдали.

               — Какой экзамен?

               — Мы набираем людей для работы в Усадьбе. Вы нам подходите, Зимин. Сообразительный работник всегда в цене. Считайте, что вам повезло.

               — Вам понадобились писатели?

               — Нет — засмеялся Небов. — Скорее, разнорабочие.

               — А почему вы решили, что я соглашусь?

               — Да ладно. Неужели вам еще не надоело жить среди трущобников? Людей, у которых не хватает разума жить нормальной человеческой жизнью. Совсем не удивлюсь, если окажется, что подобное сообщество действует самым разлагающим образом даже на перспективного человека. Вот поэтому у вас и нет потребности в собеседниках.

               — Не всем посчастливилось родиться среди умников.  Во все времена и в любом обществе хватает дураков.

               — Мы говорим о концентрации на квадратный метр.

               — Вы хотите убедить меня в том, что в Усадьбе меньше глупцов? Неужели беседа с прилично одетым дурнем чем-то отличается от трепотни со «злюкой»?

               — Умных людей в Усадьбе значительно больше, чем глупых, — заявил Небов. — Вам понравится общаться с образованными людьми. Отбор, знаете ли, приносит свои плоды.

               — Я где-то читал, что литература должна заниматься реальной жизнью. Писать следует о том, что знаешь. Для меня это Трущобы. Какой мне смысл покидать обжитое место?

               — А можно писать и о другом.

               — О чем, например?

               — Вечных тем немного: любовь, смерть, милосердие, будущее, честь, страсть. Сколько веков писатели пишут про все это, но прийти к общему мнению не могут. Время и место событий, случающихся в их книгах, существенной роли не играют. Как и сюжеты. Главное, что мы должны знать: на нас надвигается неминуемое. Задумывались ли вы когда-нибудь о будущем, Зимин? Напрасно. Писателю следует размышлять об этом постоянно.

               — Прекрасно! Вот я и напишу про будущее Грегора, парня из Трущоб. Я про него много знаю.

               Небов рассмеялся.

               — Вам следует поторопиться, Грегор попал в большую беду, сомневаюсь, что у него есть будущее, которое можно будет описать в книжке.

               Зимин потребовал объяснений, и Небов рассказал о том как Грегор, пусть и случайно, попал в семнадцатый квартал, где совершил несколько преступлений, каждое из которых влечет за собой наказание. И если наказание уже применено, поговорить с Грегором не удастся, потому что никаких послаблений не предусмотрено. Даже технически нельзя ничего сделать. Не предусмотрено.

               — Есть надежда, что наказание еще не применили? — спросил Зимин.

               — Каких чудес на свете не бывает!

               — Как мне добраться до семнадцатого квартала?

               — Пожалуй, я вас отвезу, — сказал Небов.

               — Зачем вам это?

               — Мне хочется посмотреть, как вы будете действовать в безнадежной ситуации.

               Небов включил фонарик и легко подтолкнул Зимина к своему мобилю.

               — Давайте, подброшу вас до жилища. А завтра утром, если не передумаете, отправимся в семнадцатый квартал. Покажу вам Грегора.

               — Я могу вам доверять? — спросил Зимин.

               — Да. Больше, чем кому-нибудь другому в Трущобах. Странные вопросы вы, однако, задаете. Надо полагать, что не баловала вас жизнь в последнее время.

               — Ага, — подтвердил Зимин. — Как только мне пять лет исполнилось, так больше и не баловала.

               — Я понял, вы пошутили, — сказал Небов.

               На следующее утро в дверь позвонили в назначенное время. Зимин был удивлен, он почему-то был уверен, что Небов его обманет. Пришлось поторопиться. На сборы ушло меньше пяти минут.

               — Я готов, — сказал Зимин, застегнув последнюю пуговицу на пиджаке.

               — Нет, нет, так дело не пойдет, — неожиданно сказал Небов. — Вы обязательно должны позавтракать, кстати, и я бы не отказался от чашечки кофе.