История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II - Коллектив авторов

Большевики очень настороженно относились к таджикам – индо-иранскому народу, имевшему глубокую и древнюю культуру (таджикский и персидский языки очень близки, а историческое прошлое двух народов едино). Они опасались, что через культурный ирано-таджикский высший слой в Среднюю Азию будут проникать националистические и исламистские представления, которые не позволят в этом регионе утвердиться «пролетарской идеологии». Поэтому лишь несколько горных районов было выделено в Таджикскую автономию в составе Узбекской ССР 14 октября 1924 г. В 1929 г. Москва все же создала Таджикскую ССР, выведя автономию из состава Узбекистана, чтобы создать плацдарм для экспорта революции в Северный Афганистан, населенный по преимуществу таджиками. Таджики же в результате национальной политики «размежевания» потеряли свои городские центры – Бухару и Самарканд.

Бухарская Народная Советская Республика (БНСР) (1920–1924), как и в случае с Монголией, была образована в результате победы «антифеодальной, антиимпериалистической народной революции», произошедшей в одном из наиболее заповедных очагов средневековья, имевшихся на территории Российской Империи. Бухарская коммунистическая партия (БКП), готовившая свержение эмира, была создана в 1918 г. и, по сути, являлась местным филиалом РКП(б). Построение социализма оказалось более сложным делом, чем проведение боевой операции. Конституция 1921 г., «отражая местные особенности», признавала право частной собственности на землю и основные орудия и средства производства и предоставляла избирательное право «ряду представителей эксплуататорских классов». В 1920–1923 гг. на территории БНСР развернулась ожесточённая борьба с армией ислама, которая освободила от большевиков значительную часть территории Восточной Бухары. Только после её подавления было решено конфисковать земли крупных владельцев. В 1924 г. БНСР была переименована в Бухарскую Советскую Социалистическую Республику и через месяц ликвидирована. Её территория была разделена между Узбекской ССР, Туркменской ССР и Таджикской АССР. Большевицкое правительство было вынуждено заигрывать с мусульманским населением, но по мере «строительства социализма» в 1920-е гг. эта тенденция постепенно сходила на нет, и среднеазиатские республики подтягивались к общебольшевицкому стандарту.

Хорезмская Народная Советская Республика (ХНСР/ХССР) (1920–1924 гг.) явилась следствием победы в Хивинском ханстве всё того же явления, что в Монголии и Бухаре. Первая конституция, как и в случае с Бухарой, «отражала особенности». Советские историки трактовали ХНСР как «переходное народно-демократическое государство», призванное подготовить вступление на социалистический путь развития, минуя капиталистическую стадию. В 1924 г. ХССР была разделена между Узбекской ССР, Туркменской ССР и Каракалпакской АО. Процесс укрепления сталинизма проходил в условиях ожесточённого сопротивления баев, мусульманского духовенства и правых младохивинцев при оказываемой им поддержке со стороны представителей демократических стран, пантюркистов и русских белогвардейских организаций.

А. Авторханов. Империя Кремля. Советский тип колониализма. Вильнюс, 1990.

3.1.19. Некоммунистические «окраины» России – Польша, Финляндия, Эстония, Латвия, Литва

К концу 1922 г. Финляндия, Эстония Латвия и Литва пришли с тяжелым опытом, укрепившим эти национальные общности в уверенности в необходимости собственных национальных государств.

В период с 1919 по август 1922 г. учредительными собраниями Финляндии (1919), Эстонии (1920), Латвии (1922) и Литвы (1922) были приняты конституции. Законодательная власть была передана однопалатным парламентам, на демократических принципах избираемых населением. Представительную власть осуществляли парламентом избираемые президенты в Литве и Латвии, а в Эстонии – глава правительства. Исполнительная власть принадлежала правительствам, подотчетным парламентам.

Важнейшей задачей учредительных собраний всех Прибалтийских республик было решение аграрного вопроса. Около половины обрабатываемой сельскохозяйственной земли (58 % – в Эстонии, 48 % – в Латвии и 40 % – в Литве) принадлежало немецким, польским и русским помещикам. Политики всех партий прекрасно понимали, что решение аграрного вопроса в условиях огромной армии безземельных крестьян, составляющей до половины населения, – это вопрос политического доверия и социального мира. Большевицкая власть землю крестьянам не дала, и прежде всего по этой причине местное население перестало ее поддерживать. Раздел помещичьих и церковных земель устранил социальную напряженность, создав обширный слой мелких сельских хозяев. Количество батраков в Латвии и Эстонии с 60 % сельского населения сократилось до 20 %. Если ранее Прибалтика ввозила зерно, то теперь оно стало экспортироваться на внешний рынок, развитие получило мясо-молочное, сельское хозяйство. Повсюду, кроме Латвии (где было исключительно большое влияние социал-демократов), предусматривалась компенсация прежним землевладельцам.

Решение земельного вопроса дало возможность учредительным собраниям определить политическое устройство на основах демократии. Законодательство Финляндии и Прибалтики предусматривало широкие права граждан: равенство перед законом, неприкосновенность личности и жилища, свободу слова, собраний и организаций, свободу вероисповедания, право на частную собственность. Были ликвидированы сословные различия. Только в годы войны гражданские права были частично ограничены с целью лучшего противодействия произволу большевиков.

В 1920-х гг. большевики во всех странах Прибалтики, а также в Финляндии были не менее опасной силой, чем в России. Небольшие подпольные группы действовали во всех четырех странах под централизованным руководством Коминтерна с целью спровоцировать восстания, дающие право на вторжение со стороны Советской России и присоединения вновь образованных демократических республик к большевицкому СССР. Попытка коммунистического путча была предпринята в 1924 г. в Таллинне, но ее удалось подавить. Парламентская система просуществовала в Эстонии и Латвии до 1934 г., а в Литве – до 1926 г. Попытка антикоммунистического и антидемократического переворота в Финляндии в 1932 г. (так называемое Лапуаское движение) провалилась.

В период парламентской демократии наиболее влиятельной партией повсюду в Прибалтике было левое крыло социал-демократии, считавшее большевиков России своими ближайшими идейными соратниками, с которыми они нередко были лично знакомы по прежней работе в РСДРП, вместе проведенным годам ссылок и эмиграции. Наряду с социал-демократами во всех странах Прибалтики существовали менее влиятельные правые партии. В Латвии и Эстонии такими были, соответственно, Крестьянский союз Латвии и Эстонии. В 1922 г. в Латвии из нескольких мелких партий образовался Демократический центр, подобным образом в Эстонии политический центр формировали национально настроенные Христианская народная партия и Трудовая партия. По причине многочисленности мелких партий в Эстонии и Латвии создавались неустойчивые коалиционные правительства. Партийное соперничество и ссоры снижали уровень доверия населения к власти. В Литве, кроме социал-демократов, была сильная правая партия – клерикальная Христианско-демократическая партия, которая на выборах обычно собирала около половины голосов. Левее центра находилась состоящая из интеллигенции и участников борьбы за независимость Народная партия. В 1926 г. на выборах победила левая коалиция, чье правительство начало просоветскую внешнюю политику и притеснения католической Церкви. В ответ 17 декабря 1926 г. вильнюсский гарнизон захватил государственные учреждения. Депутаты правых партий сейма избрали президентом Атанаса Сметону.

Советская Россия попыталась из Прибалтики создать своеобразный «оффшор»: через Эстонию, в условиях экономической блокады вывозилось российское золото и велась обширная внешняя торговля, Латвия на время стала крупнейшим экспортером драгоценных камней (тайно ввозимых из России), Литва негласно поддерживала Советскую Россию в ее войне против Польши. Рига и Взморье стали излюбленным местом проведения беззаботных «командировок» высших большевицких начальников, дипломатов и шпионов, выслеживавших белую эмиграцию и ведших подрывную деятельность против западных стран. Такие «пролетарские» деятели, как Гуковский, Литвинов, Ганецкий, служившие дипломатическими представителями России в Латвии и Эстонии поражали местных жителей бешеными деньгами, которые они тратили в качестве завсегдатаев самих дорогих ресторанов и клубов Риги и Таллинна.

Иначе складывалась общественно-политическая жизнь в восстановленном Польском государстве, так называемой Второй Речи Посполитой. В отличие от Эстонии, Литвы, Латвии и Финляндии Польша не стала этнически монолитным государством. Как уже говорилось, более трети ее населения составили национальные меньшинства – украинцы, евреи, белорусы, немцы и литовцы, чувствовавшие себя людьми второго сорта. Это вызвало первое острое напряжение в независимой Польше.