История Русской Церкви. В двух томах - Михаил Владимирович Толстой

татар. Утомившись, он заснул, и татарин отрубил ему сонному голову. Не одолев города, татары отступили. Мощи святого Меркурия почивают под спудом в Смоленском Успенском соборе; тяжелый железный шишак и копье святого витязя висят над его гробницею.

28 Повествуют, что иноки Печерские укрылись в лесах и собирались на молитву в один малый придел, уцелевший среди развалин монастыря. (Карамзин Н.М. История Государства Российского ч. IV).

Книга вторая

Глава I

Состояние Русской земли под игом монголов. Великий князь Ярослав Всеволодович. Состояние Церкви. Блаженный митрополит Кирилл. Победа святого Александра Невского над шведами и ливонскими рыцарями. Мученический подвиг святого князя Михаила Черниговского и боярина его Феодора. Святой Александр на великом княжении. Кончина его.

Страшное иго порабощения легло на Русскую землю. Более двухсот лет Церковь Русская, князья и народ наслаждались свободою; но князья – кровопролитными распрями, а народ – грубыми пороками и суевериями, сохраненными из язычества, навлекли на себя наказание Божие. Наступило время тяжких и продолжительных страданий.

Поработитель Руси, Батый, основал свое пребывание на берегах Волги, назвав столицу свою Сараем. Здесь кочевала Орда его, известная под именем Золотой, или Кипчакской. Но и сам Батый не был полновластным повелителем: он, в свою очередь, зависел от великого хана, наследника Чингиса, который кочевал с большою ордою в пустынях Средней Азии.

Особенно тяжело и безотрадно было положение князей. Покорностью диким завоевателям определялась не только участь самих князей, но и участь народа: по судьбам Вышнего, это было для князей уроком – дорожить счастьем народа. И когда для спокойствия христианской земли своей князья жертвовали своим самолюбием, имуществом, здоровьем и самою жизнию – это была жертва чистая, высокая, христианская1.

В 1243 году Батый назначил в города русские своих надзирателей – баскаков, а князьям приказал являться к нему с изъявлением покорности. Прежде всех подвергся этому унижению великий князь Ярослав Всеволодович: он должен был отправиться в Золотую Орду к Батыю, а одного из сыновей своих послал в Татарию, к великому хану монголов – Октаю. Батый принял Ярослава с уважением и назвал «главою всех князей русских», отдав ему Киев. Поступок великого князя служил примером для князей удельных: они также били челом надменному татарину, чтобы мирно господствовать в областях своих.

Мало-помалу князья начали устраиваться в своих уделах; мало-помалу начали оживать города и селения Русской земли, изнуренной, безлюдной, полной развалин и гробов. Ростовская область поступила в наследство малолетним сыновьям князя-мученика, Борису и Глебу Васильковичам, под опекою матери2; впоследствии младший из них получил в удел Белозерскую область и сделался родоначальником князей Белозерских3. Также и в Ярославле стали княжить сыновья князя Всеволода Константиновича, павшего на берегах Сити4, святые князья Василий и Константин5. На юге князь Михаил Всеволодович должен был, по воле хана, уступить Киев великому князю и возвратиться в Чернигов. Храбрый Даниил Галицкий, после опустошения земли своей монголами, должен был смириться и идти на поклон к Батыю, который в знак особенного благоволения впустил его в свой шатер без всяких суеверных обрядов, ненавистных православным князьям. «Ты долго не хотел меня видеть, – сказал Батый, – но теперь загладил вину повиновением»6. Впрочем, Даниил мечтал об освобождении, при помощи западных государей, входил даже в сношения с папою и хитрил пред ним, изъявляя расположение к покорности римским догматам. Папа Иннокентий IV, со своей стороны, нарек его королем русским, прислал ему корону и скипетр, разрешил совершать литургию на квасном хлебе и наблюдать обычаи, не принятые Римскою Церковью. Храбрый и умный король Галицкий ожидал помощи от западных соседей, которых папа побуждал к всеобщему ополчению против монголов; но так как это ополчение не состоялось, то Даниил снял с себя личину, отрекся от связи с Римом и смеялся над гневом папы7.

Состояние Церкви было так же скорбно, как и состояние государства. На огромном пространстве, от Белого озера до южного Галича, Батый оставил за собою пепел и пустыню: храмы Божии были истреблены огнем или остались грудами камней; священная утварь, иконы, книги сделались добычею богохульных хищников; украшенные сединою служители алтарей умерщвлены, а молодые отведены в плен8. Нелегко было возобновить храмы и все нужное к богослужению; еще труднее – найти способных священнослужителей среди всеобщего опустошения и нищеты, тем более, что образование более или менее сохранилось только на юге – в Галиче и Волыни, странах, менее угнетенных дикими завоевателями. Митрополиты и прочие архипастыри должны были, подобно князьям, являться с поклоном в Орду для утверждения на своих кафедрах. Монголы не поднимали явного гонения на христианскую веру, как некогда римские императоры в первые века христианства. Чингис в «Ясе», принятой преемниками его за основной закон государства, признавал единого высочайшего Бога, но вместе с тем велел чтить всех богов, чьи бы они ни были; отсюда толпы жрецов идольских в Орде и уважение к жрецам всех религий. В ярлыках, выдаваемых ханами русским святителям, запрещалось хулить веру русскую под страхом смертной казни, но произвол дикого завоевателя был для него выше всякой религии; он говорил: «Бог владеет небом, а сын Божий, хан, – землею». Естественно, что ему не могли быть приятны те, которые не признавали мнимо-божественного его достоинства. Естественно, что тот же неукротимый произвол принуждал иногда христиан следовать суевериям языческим. Много страдала Русская Церковь и от ненасытной алчности татар: они нападали внезапно, без всякой причины, на города, покорные их власти, грабили церкви, монастыри, отнимали все, что попадалось в руки.

В премудром намерении Промысла иго монголов было мерою любви, врачевством для нравственных болезней народа русского. Какое же было действие ига на народ? Общее бедствие прежде всего пробудило в народе чувство покаяния: люди русские применили к себе покаяние ниневитян и каялись; вспоминали о рабстве Израиля в Египте и возносились мыслию от земли к Небу. Народ сознавал, что он – народ христианский, а лютые властители его – неверные, ненавистные Богу. Таким образом утвердилась вера в превосходство христианского учения. Эта вера ободряла народ в скорбях, в трудах самых тяжких; она заставляла дорожить тем, что внушало ему христианство. Благодаря вере Христовой народ русский удержал любовь к разоренной родине и не перенял дикой хищности от монголов.

К довершению бедствий Русской Церкви, она в первые, самые тяжкие, годы порабощения Руси оставалась без первосвятителя. Митрополит Иосиф Грек, прибыв из Царьграда пред самым нашествием Батыя, пропал без вести9. Управление митрополией с 1243 года принял на себя Кирилл,