Свобода от воспитания - Дима Зицер

Единственное, что здесь нужно сделать, – заплатить соседу за стекло. Не следует намеренно показывать ребенку, что старший всегда решит его проблемы. Надо просто вместе уладить ситуацию: можно сходить и извиниться, можно возместить часть стоимости окна из карманных денег сына – сам факт возмещения вреда станет для ребенка хорошим примером.

Если ребенок ведет себя жестоко, понятно, что в этом, скорее всего, есть вина близких. Но когда мы имеем дело с конкретным гадким поступком, что могут сделать родители немедленно, пока идет долгий процесс исправления отношений?

Защитить того, по отношению к кому ребенок ведет себя плохо. Защитить не означает избить того, кто нападает, но иногда нужно поставить достаточно жесткую, в том числе физическую грань. Если ребенок тянет кошку за хвост, для меня совершенно допустимо взять его руку и отвести от кошки, в этот момент я защищаю животное, а не наказываю ребенка. И конечно, я демонстрирую ему модель поведения: «Я не позволю тебе обижать слабого».

Поощрение – что это такое и почему вы против?

Поощрение – это инструмент выработки определенного условного рефлекса. Иными словами, каждый раз, когда животное совершает нужное дрессировщику действие, оно вводится в привычку некой положительной эмоцией, которая вызывается едой, поглаживанием, похвалой. А почему я против – понятно из определения. В этом подходе не признается самость ребенка, допускается только самость взрослого, высшего существа, которое манипулирует низшим существом.

Из этого состояния нет пути к взаимодействию. Ну, научу я человека сидеть сложа руки одну на другую, чего я достиг-то? Я построил ситуацию, в которой мне, взрослому, удобно. Ну и что? Это не имеет отношения к характеру, развитию, самоисследованию, это имеет отношение лишь к дрессуре. Вот почему я против.

Еще одна цитата: «В рамках этого метода [поощрений и наказаний] происходит очень быстрая, а часто и изначальная подмена мотивации участника». Разве интерес к знаниям не может существовать параллельно желанию отличиться и понравиться родителям и учителям? Тем более что оценки дают как раз за знания.

Нет, не может. Потому что одно неминуемо начинает мешать другому, происходит соревнование мотиваций. В одной ситуации я могу исследовать химию, а в другой – стараться понравиться девушке или маме. Заниматься этими двумя делами одновременно невозможно. Мама будет довольна, если я получу пятерку, а я как исследователь понимаю, что постановка вопроса в задаче скучная, что намного интереснее поставить вопрос иначе. Мой научный руководитель рассказала мне об уроке математики, на котором учитель задал классическую задачу: «Из пункта А в пункт Б едут две машины с разной скоростью, какая из них приедет раньше». Кто-то поднимает руку и выдает ожидаемый ответ. А кто-то говорит: «Послушайте, но ведь они могли в это время где-то остановиться, у них могла лопнуть шина» и т. д. И из этого возникает целая игра. Так вот верный ответ на задачу – это ответ первый и самый скучный, а исследование математики – это ответ второй, третий, четвертый.

Похвала – это всегда поощрение?

Если похвала – это оценка другого, то, конечно, да. Поэтому надо быть очень осторожным, чтобы твое мнение не воспринималось как оценка. Во избежание этого можно, например, изменить формулировку – говорить не о собеседнике, а о себе: «Меня поразила твоя картина», а не «Ты молодец, и твоя картина хорошая». Тем самым я в некоторой степени снимаю с себя ответственность за восприятие другим человеком его самого.

Если ребенок делает что-то приятное для родителей, как продемонстрировать благодарность, не переводя отношения в товарно-денежный формат?

Например, сказать: «Мне приятно». Сказать спасибо. Правду сказать. Можно еще раз привести пример из чувственной области человеческих отношений. Если один человек делает другому приятно, неужели за это нужно немедленно заплатить? Им ведь обоим хорошо, одному приятно потому, что он делает приятно другому. А похвала может разрушить все раз и навсегда.

Не влияет ли негативно на характер ребенка восхищение со стороны взрослых его внешностью?

Я не могу точно сказать, влияет или нет, но хорошего в этом, конечно, мало. Потому что это опять же оценка, причем оценка того, что от человека не зависит, это действие на грани расизма. «Ах, мне так нравится, что ты светленькая/темненькая/худенькая/русская!..» Можно аккуратно говорить о собственных чувствах, не давая непосредственной оценки, хотя я и не понимаю зачем. «Я тебя люблю, мне хорошо с тобой» – отличная, вполне достаточная формулировка.

Если все-таки очень хочется поощрить маленького ребенка, который сделал что-то сложное и важное, стоит ли дарить ему деньги?

Нет, на мой взгляд, следует воздержаться. Если нам приятно что-то подарить другому человеку – пожалуйста, надо обязательно это сделать. Но в описываемой ситуации лучше остановиться, потому что это похоже не на подарок, а на расплату, некий взаимозачет. Нужно подумать, какая есть связь между поступком человека и моим подарком, и увидеть то плохое, что всплыло во мне в этот момент. Очень интересно узнать, почему и как это со мной происходит, но ребенок здесь совершенно ни при чем.

Что посеешь, то и пожнешь

Итак, как мы уже неоднократно говорили, если что-то и воспитывает, то это только рамки (модели, правила игры), в которых человек растет и развивается.

Расхожее выражение «Вместо воспитания ребенка воспитывайте себя – все равно он будет похож на вас» не просто имеет смысл, в нем заключена суть так называемого воспитательного процесса. Вот, собственно, и все.

«Что посеешь, то и пожнешь» – страшный и опасный педагогический принцип.

Потому что он работает. Удивительно, но в педагогике паттерны перенимаются с такой скоростью, что часто и не уследишь…

Скажем, для мамы очень-очень важно, чтобы обувь ребенка всегда находилась на своем месте. За это она готова биться день и ночь любыми доступными ей способами. Бьется она, бьется – и добивается на первый взгляд неожиданного эффекта: сын перенимает ее нетерпимость, усваивает материал, как и положено хорошему ученику, и начинает пользоваться новым навыком. Ботинки он на место, может, и не ставит, но грубит маме виртуозно. Причем с каждым днем все лучше и лучше, в особенности если опыт подкрепляется новыми «уроками». Разве это не типичный образовательный процесс? «Он постоянно устраивает истерики!» Интересно, как он этому научился?..

Или вот еще: «Он с детства хотел быть самым сильным, наверное, поэтому он и не делает того, о чем я прошу, считает это слабостью». Начинаем разговаривать, и быстро выясняется, что установка «мужчина должен быть грубым, властным, самостоятельным» возведена у мужской части семьи в основной принцип жизни: лишь бы не показать слабину, лишь бы не проиграть. «Ага, значит, люди живут именно так», – рассуждает ребенок и учится этому, перенимая модель легко, как и положено в его возрасте.

Кстати, парадигма войны, столь свойственная нынешним детям, не просто идет от взрослого мира, она жестко навязывается им, демонстрируется как единственно возможный способ существования. Мир глубоко враждебен, поэтому нужно быть сильным и стойким, чтобы непременно всех победить, выиграть соревнование (которого, вероятнее всего, нет и не было), одолеть противника. Подтверждений тому сколько угодно. Скажем, ведет учитель урок на самую что ни на есть гуманную тему: «Образ Мышкина из “Идиота”». Предположим, говорит он о смирении и принятии другого. Кто-то из учеников ведет себя плохо – разговаривает, вертится, запускает самолетики. Учитель закипает: «Вон из класса!» Что, на ваш взгляд, воспримет ученик? Неужели теоретическая информация о любви к ближнему окажется сильнее практики? Ни-за-что! Урок был блистательным. Ученик усвоил материал. Правда, не совсем тот, который собирался преподать учитель, но что поделаешь: издержки профессии. Хотел научить принятию, а научил насилию…

Как вы думаете, сколько раз человеку нужно увидеть собственную маму в состоянии агрессии, обиды, унижения, чтобы перенять соответствующую модель? Правильно, нескольких раз достаточно. Что будет потом? Вариантов много, уж точно больше одного. Возможно, человек уяснит для себя, что мир враждебен и следует затаиться; возможно, подумает, что необходимо всегда быть готовым дать отпор; может быть, испугается и решит не связываться – бывает по-разному (в частности, зависит от характера). В одном можно быть уверенным: урок состоится и будет успешным.

Самые интересные и сложные ситуации бывают у нас в школе, когда человек приходит к нам из другой системы. То есть когда он уже «обучен». Чаще всего (хотя и не всегда) ребенок абсолютно убежден в том, что мир враждебен. Силы, которые человек тратит на то, чтобы доказать, что ОН ЕСТЬ, воистину огромны. Поначалу он не может поверить, что его воспринимают вне зависимости от побед и поражений и что они зачастую существуют лишь в его голове. Как это происходит? Какую школу он прошел? Почему первое, что приходит ему на ум при общении с другими, – это то, что его хотят победить? Что он существует только в сравнении с другими, только если он сильнее/важнее/страшнее/богаче… Удивительно, что одновременно у такого человека существуют две тенденции поведения: либо побеждать (драться, ссориться, грубить, отнимать что-то у других), то есть сражаться за себя любым способом, либо просто не принимать участия в том, что, на его взгляд, не принесет так называемой победы, – от урока до игры.