Школьная любовь - Светлана Лубенец

Таким образом, к среде второй недели «Зарницы» седьмой «Д» по баллам догнал восьмой «Г». Разрыв с девятым «А» сократился и составлял всего лишь каких-то жалких пятнадцать баллов.

– Смотрите у меня! – Джек показал одноклассникам увесистый кулак. – Чтобы никто и не подумал сорвать кросс или эстафету! Лично буду следить за всеми!

На кросс Митя Толоконников шел как на публичную казнь. Его, конечно, поддерживала Ира Пенкина – и добрым словом, и нежным взглядом, но совершенно неизвестно, каким станет ее взгляд, когда Митя при всех самым жалким образом сойдет с дистанции. Они, конечно, теперь навечно связаны с Ирой клятвой, но кто знает, на сколько Пенкиной хватит. Может, вовсе и не навечно. Они дружат-то всего несколько дней. Так быстро человека не узнаешь. Вот если бы у Мити был брат-близнец, который неожиданно вдруг нашелся бы, тогда можно было бы его, как в сказке, спрятать в кустах перед финишем, и – все в порядке! Брат-близнец не стал бы выходить первым, он дождался бы, пока прибежит основная масса одноклассников, и финишировал бы вместе со всеми. Но… брата-близнеца не было. И вообще никакого брата не было, даже и не близнеца.

Старт мальчиков седьмого «Д» был общим с седьмым «В». Это – чтобы Мите позора было побольше. Участники выстроились в одну линию возле школы и после свистка физрука рванули к скверу напротив, который должны были обежать два раза, что и составляло пятьсот метров.

Митя отстал почти сразу же и оказался в пятерке таких же малосильных кроссменов, как и он сам. На кричащих и свистящих зрителей он старался не реагировать, так как знал, что очень скоро от них скроется. На одном из своих поворотов трасса почти вплотную прилегала к забору зонтичной фабрики. Там зрителям стоять было негде.

Именно на этом повороте его догнал запыхавшийся и багровый лицом Сеня Головлев.

– Слышь, Митяй, – еле продышал он. – Давай рванем через сквер. Хоть немного сократим дистанцию…

– С ума сошел! – бросил ему Митя, хотя предложение Головлева ему сразу понравилось.

– Так мы же не ради себя…

– Как это?

– Так это! Мы – ради класса. Ну… чтобы не последними… Джек наверняка одобрил бы…

– Думаешь?

– Уверен…

Митя Толоконников не стал больше ничего спрашивать, а мгновенно юркнул в кусты прямо перед тем, как надо было бы выбегать из-под сени зонтичной фабрики. С необыкновенным проворством Головлев шмыгнул за ним и тут же повалился на начинающую желтеть траву под куст шиповника, не обращая никакого внимания на его колючки. Митя тяжело опустился рядом. Они подождали, пока мимо пробегут последние участники, потом минут пять отдохнули и принялись совещаться, что делать дальше. Головлев предлагал пробраться сквозь кусты к финишу.

– И как ты себе представляешь наш выход? – усмехнулся Митя. – Думаешь, когда ты покажешься из-за кустов, тебе за это медаль дадут?

– А что ты предлагаешь?

– Предлагаю дождаться второго круга и выбежать сразу после лидеров, потому что к финишу мы как раз опять отстанем на приличное расстояние, что будет для нас в самый раз.

– Может, ты и прав, – сказал обрадованный такому решению вопроса Сеня, но глаза его почему-то вдруг мгновенно остекленели от страха.

Митя повернул голову в направлении головлевского взгляда и похолодел. Прямо против них стояла Сильва – мерзкая злющая дворняга, которую все вокруг грозились свести на живодерню за гадкий нрав, но так и не вели, потому что побаивались к ней приближаться. Сильва для начала пару раз негромко взлаяла.

– Если мы сейчас с тобой побежим, – прошептал Сеня, – то либо финишируем первыми, либо…

– Либо эта псина разорвет нас на куски, – таким же шепотом закончил Сенино предложение Митя.

– Что ты предлагаешь?

– Нет у меня никаких предложений…

Сильва еще несколько раз пролаяла и угрожающе зарычала.

– Сильвушка… Холёсенькая псинка… – засюсюкал Сеня, забиваясь в колючие кусты все глубже и глубже. – Иди-ка лучше домой!

– У нее, Сенька, везде дом, – напомнил ему Митя.

Сильве, похоже, это замечание не понравилось. Она оскалила зубы и, продолжая злобно рычать, начала приближаться к мальчишкам.

– У тебя случайно нет для нее чего-нибудь вкусненького? – жалобно спросил Митю Головлев.

– Ага! Я всегда ношу с собой на кросс мозговые косточки и скисшие супы в кастрюльке! – ядовитым тоном ответил Митя.

Больше всего ему хотелось забиться под такие же колючки, но еще одного куста шиповника рядом не было. Вся остальная растительность колючей защиты не имела, и Сильва запросто могла вытащить Митю из-под любого другого куста. Толоконников решил короткими перебежками (чтобы не очень заметно для собаки) двинуться к дорожке, которая вела к колючим зарослям барбариса, но Сильва сразу смекнула, что ее хотят одурачить. Ей хватило одного прыжка, чтобы отрезать Мите путь к отступлению. Собака с осуждением посмотрела в глаза Мите и залаяла так душераздирающе, что Головлев, продравшись сквозь колючки своего шиповника, опять выбежал к трассе кросса. Толоконникову, который остался с разъярившейся псиной один на один, делать было нечего, кроме как отступать туда же.

В это время лидеры как раз бежали мимо зонтичной фабрики вторым кругом. Сильва проводила их вполне доброжелательным взглядом и даже весело вильнула на прощание хвостом. Митя, обрадовавшись смене настроения злобной собаки, только хотел перевести дух, как Сильва с особым смаком рыкнула и бросилась прямо к нему.

– Беги, Сенька! – крикнул Митя и припустил вслед за лидерами школьного кросса на пятьсот метров.

Не стоило бы и говорить, что Головлев выполнил его команду незамедлительно. Таким образом, Митя Толоконников и Сеня Головлев, подгоняемые лающей во всю собачью глотку Сильвой, вместо арьергарда оказались в группе лидеров и финишировали почти сразу после них.

– Толоконников! Головлев! Классный результат! – хохотал физрук. – Теперь всегда буду на уроки физкультуры приглашать Сильву и даже выхлопочу ей в школьной столовой специальный паек!

Злобная псина, пригнавшая Митю с Сеней, как заблудших овец в загон, посчитала свою задачу выполненной, прекратила жуткий лай и в два прыжка покинула финиш школьного кросса.

Лучшее время, как всегда, было у Джека и у Лехи Крашенинникова из седьмого «В». Потом друг за другом шли Летяга с Серегой Раскорядой, которого после иллюзиона с автоматом Калашникова никто уже даже и не помышлял называть Раскорякой. Следующие результаты дали еще три паренька из седьмого «В», а потом… потом – Дмитрий Толоконников и Семен Головлев.

– Колитесь, как вам удалось? – отведя двух героев кросса на безопасное от физрука расстояние, спросил Джек. – Зуб даю, что отсиделись в кустах! У зонтичной фабрики, да?

Митя, может быть, и не согласился бы с этим Джековым заявлением, потому что и так уже был весь во вранье, но Головлев затарахтел, как ненормальный:

– Ну и что, что отсиделись! Ты посмотри, Женька, какая от этого вышла польза классу! Мы бы с Митяем последними приползли, если бы…

– Если бы не Сильва! – усмехнулся Джек, который никак не мог решить, сердиться ему на одноклассников или не стоит.

К ним приблизились Летяга с Серегой Раскорядой.

– Отсиделись у фабрики, – кивнул на Митю с Сеней Джек. – Думаю, стоит признаться, что два результата у нас нечестные.

– Совсем обалдел! – констатировал Летяга. – Кому какое дело, кто где отсиделся! Все видели, что их Сильва пригнала!

– Конечно! Толик прав! – вступил в разговор Серега. – Когда сзади такая собака Баскервилей несется, можно и чемпиона Олимпийских игр обогнать! Все уверены, что они так классно пробежали из-за Сильвы! Зачем физрука разочаровывать! От так смеялся!

– Ну… не знаю… Подумаю… – бросил им ротный командир и пошел к школе.

За ее зданием, на школьном стадионе, уже должен был закончиться девчачий кросс. Рудакову хотелось обсудить создавшееся положение с Тасей. Он встретил ее, раскрасневшуюся и тяжело дышащую, на крыльце школы.

– Ну как? – спросил он ее.

– Нормально! Наташка Яблокова из седьмого «В» первая, я – вторая, Малинина – третья… Ну и дальше тоже неплохо. А как у вас?

– Все как всегда, если не считать… – и он рассказал ей о Головлеве, Толоконникове и собаке Сильве, а закончил свое повествование следующим: – Ума не приложу, как поступить. Что ты на этот счет думаешь?

– Как это что? Это же подлог! – возмутилась Тася. – Отвратительно побеждать с поддельными результатами! Тебе так не кажется?

– Вообще-то кажется… Но, честно говоря, Сильва их чуть не разодрала. От нее и не так пробежать можно! Ты же знаешь: страшенная псина!

– Все равно это нечестно, и я предлагаю признаться во всем физруку.

– Прямо сейчас?

– Конечно! Пока еще результаты не вывесили на стенде. Потом стыднее будет, когда придется на виду у всей школы переправлять цифры.

– А не будет это похоже на ябедничество, предательство, а?