Ключ от опасной двери (СИ) - Чейз Бекки

Широкий матрас вырисовывается из полумрака в дальней части номера. В приятной расслабленности я тянусь к выключателю, чтобы подсветить арку над кроватью, когда от окна отделяется темный силуэт.

Охнув, я делаю шаг назад под язвительный смешок Рида.

— Думала, я тебя не найду?

Со смесью гнева и ликования в голосе он надвигается на меня, вынуждая отступать.

— Я велел тебе отправляться в номер.

— Переезд был инициативой вашего брата, — продолжая пятиться, я чувствую себя наедине с диким зверем.

Во время учебы в колледже нам показывали репортаж о бенгальских тиграх с советами, как вести себя при встрече — не убегать, не делать резких движений и не показывать страх, потому что он провоцирует нападение.

Возможно, тактика бы сработала и с двуногим хищником, но выдержки не хватает, и я нарушаю все три запрета. Плевать, что кроме халата на мне ничего нет. В панике я кидаюсь к выходу полуголой и босой.

Сомкнувшиеся под грудью руки рывком оттаскивают меня от спасительной двери.

— Мы не договорили, Кэтрин.

От вкрадчивого шепота за ухом обреченно щемит сердце.

— Вашему брату это не понравится! — бросаю я в запале. — Теперь я работаю на него.

Я не собиралась сталкивать их лбами, но Рид не оставил выбора.

— Незаменимых не бывает, — он с рычанием сдавливает мои ребра. — Чейз подтвердит это первым.

Жар ладоней проникает даже через плотную ткань, разогревая кожу до лихорадочного жжения. Задыхаясь, я упрямо бьюсь в жестких тисках, хоть и знаю, чем все закончится. Рид снова докажет превосходство. Не только надо мной, но и над Чейзом. Ведь тот меня спрятал. Намеренно лишил привычной игрушки, а Рид отыскал, невзирая на ухищрения. И теперь насладится победой в полной мере.

— Так давайте позвоним ему и спросим, — шиплю я.

— Напрасно храбришься, — навалившись сзади, Рид подталкивает меня к стене.

Впечатавшись в шероховатую поверхность, я больно ударяюсь коленом, но извиваться не прекращаю. Чтобы удержать рядом, Риду хватает одной руки. Второй он неторопливо скользит по бедру, задирая халат, и перемещается выше. Я наивно полагаю, что для шлепка, но пальцы раздвигают ягодицы.

— Нет! — взвиваюсь я, мгновенно распознав намерения.

Я не готова к анальному сексу. Я в принципе ни к какому не готова, вот только Рид не считается с чужими желаниями.

— Ты же понимаешь, я не оставлю побег безнаказанным? — он трогает без нажима, но даже от малейшего прикосновения тело колотит в ознобе.

— Ридан, пожалуйста…

Без смазки он меня разорвет.

В отчаянии я дергаюсь вперед, насколько позволяет расстояние до стены.

— Теперь ты умоляешь меня, — Рид коленом отводит мое бедро в сторону, не давая свести ноги. — А совсем недавно прикрывалась именем Чейза. Ну и где он сейчас?

Едкая ирония надламывает мой внутренний стержень, и я выгибаюсь до рези в мышцах. Агония умирающего в муках. Сколько бы я ни билась, как бы ни сопротивлялась, это не изменит исхода.

— Здесь нет ни его, ни охраны, — палец надавливает снова — без проникновения, но весьма ощутимо. — Потому что Чейзу плевать на тебя.

Силы оставляют меня вместе с гордостью.

Рид прав. Чейз оградил меня лишь формально. Знал, что этого недостаточно, но защищать не намеревался. Меня и на задании с легкостью пустят в расход, если что-то пойдет не так.

Запрокинув голову, я всхлипываю Риду в шею:

— Он хотя бы не причиняет боль.

Поэтому даже при таком раскладе Чейз — наименьшее из зол. И неважно, с угрозой для жизни или без.

— А ты меня ломаешь… Наказываешь за чужую ошибку. Даже сейчас.

— Ты заслужила, — вздувшаяся вена над белоснежным воротничком рубашки напряженно дергается, когда Рид сглатывает. — За побег и за сговор.

Еще недавно бурлившая кровь стынет от сбивчивого шепота. Я поджимаю заледеневшие пальцы на ногах, почти не чувствуя их.

— За упрямство, — губы Рида щекотно задевают висок, и я снова вздрагиваю. — За то, что ты…

Похожа на нее. Он не произносит этого вслух, но уверена, думает именно так.

— Ты заслужила, Кэтрин, — мое имя Рид процеживает сквозь зубы с особым раздражением.

Все-таки я ошиблась. Сейчас он мстит мне. Не Кристине.

Давление на ягодицы исчезает, и пока Рид возится с брюками, я мысленно просчитываю шансы выкрутиться. Без наказания он вряд ли выпустит меня из номера, значит, пусть получит желаемое. Я выдержу. Уступлю для вида, а когда Рид перестанет бушевать, пойду к Чейзу, и тот сам разберется с братом. Вот только смириться нужно так, чтобы Рид поверил. К примеру, сыграть на тщеславии — сказать, что он хочет услышать. Как там учила Дейдра?

Не задерживать дыхание.

Короткую паузу сменяет ровный вдох.

Не смотреть пристально в глаза.

Я стыдливо опускаю голову:

— Заслужила.

Рид на мгновение замирает.

Да! Не зря он это повторил. Остается надеяться, что видимость контроля ослабит злость.

Спрятав победную улыбку, я медленно поднимаю руки и прикладываю ладони к стене.

Рид не глуп и прекрасно понимает, что покорность мнимая, но игры его заводят, а значит, есть все шансы свести ярость на нет. К тому же моя цель не обмануть, а ослабить бдительность. И уступив, я потеряю меньше, чем если продолжу сопротивляться.

Расставив ноги, я стараюсь не думать, как развратно это выглядит сзади. Дыхание Рида тяжелеет.

— Шире, Кэтрин.

От хриплого голоса на коже проступают мурашки.

Я подчиняюсь, ликуя и страшась одновременно. Рид принял правила игры. Теперь бы мне самой не заиграться.

Хватка на ребрах ослабевает, а вслед за ней и узел на поясе. Потянув за него, Рид распахивает халат и отдает новый приказ:

— Наклонись.

Послушно прогибаюсь в пояснице, пока грудь не упирается в горячие ладони. Соски реагируют сразу же, и Рид с довольной усмешкой сдавливает их под мое едва слышное всхлипывание. Мягкие подушечки пальцев обводят по кругу съежившуюся кожу. Стискивают, легонько тянут и отпускают только после нового, более громкого стона.

Я зажмуриваюсь от досады из-за провалившегося плана. С кем-то другим пришлось бы притворяться, но Рид знает мои слабые места. Знает, где надо нежно тронуть, где куснуть, где провести языком — совсем как сейчас, когда от влажного касания к выпирающему позвонку на шее у меня подгибаются колени. Покачнувшись, я ругаю себя за нарастающее возбуждение.

Какой к черту из меня манипулятор с полным отсутствием самоконтроля?

— Не дергайся, — Рид перемещает свободную руку к молнии на брюках и высвобождает член.

В тревоге я вонзаю ногти в стену, когда головка упирается в тугое кольцо мышц. Готовлюсь закричать… и шумно выдыхаю, ощутив, как она проскальзывает ниже, к набухшим складкам.

— Это позже, — хмыкает Рид, заметив мое облегчение. — Когда вернешься к себе в номер.

Что?

Обдумать мешает напористый толчок. Рид берет меня сзади и стягивает в кулак волосы на затылке. Рефлекторно запрокинув голову назад, я вскрикиваю. В этой позе проникновение ощущается особенно глубоко. Как и следующее.

— Когда я закончу, — вместе с членом Рид вбивает в меня приказ. — Скажешь Чейзу, что передумала.

Вот еще!

Возразить не дает усиливающееся трение между ног. Тяжело дыша, я двигаюсь синхронно с бедрами Рида. Скулю от резких выпадов. Не из-за притворства, а просто потому, что с ним не умею иначе. Пора это признать.

— Ты поняла? — Рид звонко прикладывается ладонью к ягодицам.

От шлепка остается жгучий след, но я чувствую его лишь несколько секунд. Мысли путаются, по шее стекает пот, глаза не в состоянии сфокусировать взгляд, и он мечется по потолку, ни за что не цепляясь.

— Я жду, Кэтрин, — Рид всаживается резче, требуя ответ.

— Поняла, — всхлипываю я, приподнимаясь на мысках.

Пусть думает, что и в этом я уступаю, вот только отказ из меня не выбить. В отличие от кислорода, с чем Рид справляется легко, то наращивая, то замедляя темп. Я изгибаюсь, чтобы принять его в себя до предела. Рид отвечает на животную мольбу тела, вонзается жестко и глубоко. Задает ритм, подчиняет, а я следую за ним. Реальность распадается на смазанные эпизоды как в старых кинохрониках. Я ощущаю происходящее урывками.