Заповедник людей - Андрей Стригин

На резиновую лодку грузят длинные копья. Виктор берёт с собой Антона, вешает на шею бинокль Мирослава, резко отталкивается веслом от берега, лодка проворно прыгает на волну и легко скользит по морю. А на берегу застыла Нина, в её глазах отражается свет утренней Луны и сейчас она похожа на сказочную нимфу, такая прекрасная и зыбкая в утренних сумерках. Её губы слегка дрогнули:- Берегите себя! — она взмахивает рукой. Голос слегка дрожит, но в нём явственно прослеживаются нотки гордости за своего мужчину.

Викентий Петрович привычно перекрестил воздух, поправляет автомат, с усмешкой глянул на насупившуюся Аню, у которой в глазах тоже надежда, но какая-та мрачная. Игнат пытается её обнять, но она передёргивает плечами, эротично колыхнув полными грудями, что-то со злостью говорит и уходит, а он покорно следует за ней, в растерянности почёсывая густую бороду. Павел Сергеевич уже привычно обнимает за талию Виолетту Степановну, очень похоже, что их отношения приближаются к весьма понятному финалу. Толик Белов и Света, держатся за руки, словно школьники на выпускном вечере. Парень выпячивает перед ней грудь, а она застенчиво улыбается и краснеет под его взглядом, но иной раз, да и стрельнёт взглядом из приспущенных ресниц на тренера бойцов Николая Андреевича. Одним словом, жизнь налаживается со всеми своими житейскими проблемами.

Море с ночного сна ещё не успело разболтаться, лениво шлёпает лёгкой волной по скалистому берегу, тёплый ветерок обдувает лица, а воздух пронзительно чистый и вкусный, что хочется дышать и дышать. Вытряхнув со своего могучего тела людей, словно кусающихся блох, Земля стремительно выздоравливает. Некому сейчас гадить в атмосферу, извергая клубы вонючего дыма из многочисленных труб. Нефтяные пятна скукожились и, без постоянной подпитки, скручиваются, рассыпаются и уходят в глубину, а там на них как звери накидываются голодные бактерии. Лёгкие Земли — растения, получив приток свежего кислорода, расправляются, всюду стремительно поднимается изумрудная трава, и вытягиваются ветви — будущие исполинские деревья.

Антон берётся за вёсла и с удовольствием гребёт, стараясь не уходить далеко от берега:- Такое чувство, что мы на рыбалку собрались, вот так с батей выходили на ловлю кефали, — с ностальгией вспоминает он.

— Сейчас кефаль не поймаешь, — замечает Виктор, — больше тунец ловится, рыба вкусная, но согласен, иногда так хочется черноморской ставридки, окуней, да и от ершёй не отказался.

— Мне ставридка нравится зажаренная до хрустящей корочки, можно даже с косточками есть. Сейчас бы полную тарелку и холодным пивком запивать, — закатывает глаза Антон.

— Ты в море сильно отворачиваешь, — беспокоится Виктор, — акулы могут появится… от пивка я тоже не отказался, — продолжает развивать тему он и поднимает к глазам бинокль:- Акул пока не видно, — он с напряжённым вниманием всматривается в свинцовую поверхность моря, затем переводит взгляд на берег и с тревогой произносит:- Собаки, целая стая, бегут параллельно нам.

— Странное поведение, — бросает вёсла Антон и тоже смотрит на берег.

— Ничего странного, — криво ухмыляется Виктор, — они ждут, когда мы пристанем к берегу.

— Обнаглели, твари, — чернеет лицом Антон.

— Наверное, на землю не раз выбрасывало людей, цепляющихся за обломки, собаки привыкли на них охотиться. Они настоящие людоеды и человека совсем не боятся.

— Виктор, у нас гости, — отпрянул в центр лодки Антон.

— Становись на вёсла, правь к берегу, отмель поищем, — Виктор так же видит чёрный плавник огромной белой акулы. Он не спеша берёт копьё, прислоняется к борту и направляет остриё в воду.

Одичавшие собаки тоже её замечают, возбуждённо прыгают по берегу, хрипло лают, виляют хвостами и всем своим видом выражают радость.

— Они предвидят результат, — хмурится Виктор, бросая неприязненный взгляд на ликующую свору. — Греби к берегу, надо оказать этим умникам кто настоящий хозяин на плато.

Антон сильно смыкает губы и уверенно налегает на вёсла, стараясь уйти от приближающейся акулы. Собаки скачут в траве, подвывают, некоторые самые наглые бросаются в море, бегают по мелководью и отрывисто лают.

— Правь к тому кабелю, это вожак, — Виктор удобнее перехватывает копьё.

Матёрый пёс страшен, шерсть на холке вздыблена, морда скалится, но он не лает, а пристально смотрит и от его взгляда становится неуютно и под лопатками зашевелился нехороший холодок.

— Кавказец, — замечает Антон.

— Это он с волчицей был. Вот он нам и нужен, а в воду не заходит, опытный боец, — с неудовольствием произносит Виктор.

Белая акула проплывает в непосредственной близости, делает круг вокруг лодки, Виктор выставляет копьё, с хрустом сжимаются пальцы, напряжение растёт.

— Метров шесть, — шепчет Антон, осторожно вытягивая вёсла из воды.

— Это самка… изучает нас. Даже если слегка носом подденет, лодка мигом перевернётся.

— Большая дура. Что делать будем? — Антон не сводит взгляда с морской хищницы.

— Расслабиться получать удовольствие, — шутит Виктор. — Главное не дёргаться и пока грести не стоит, может она просто от любопытства плавает вокруг нас.

— Ага, вот и собаки так считают. Смотри, с какой радость прыгают по берегу, — Антон с ненавистью бросает взгляд на берег.

Возбуждение в стае доходит до придела, псы уже не просто лают, хрипят, выплёвывая из пастей пену. Белая акула лениво проплывает рядом с берегом, и даже самые смелые собаки выскакивают на берег и с шумом отряхиваются, смешно шатаясь на лапах. Они прекрасно знаю, для акулы нет разницы между человеком и жилистым псом.

Лодка медленно дрейфует к берегу и неожиданно акула скрывается под водой.

— А теперь держись, — белеет от страха Виктор и накланяется над бортом, водя по сторонам копьём. Впрочем, оно для морской хищницы, словно спичка в зад, лишь разозлит.

Проходит время, а её всё нет, уже и глаза болят от напряжения, высматривая её в глубине. Вот и собаки волнуются, недоумевают, зачем она бросила лодку? Вновь несколько псов с опаской заходят в воду, но очень скоро распаляются и лают громче прежнего, лишь вожак выжидает на брегу — умудрённая жизнью сволочь.

Как взрыв взлетают брызги вперемешку с пеной, огромная туша как торпеда летит на отмель, истошный визг и жалобный скулёж, белая акула хватает одного пса и сползает назад в глубину.

Антон вскакивает, едва не перевернув лодку, хохочет, бьёт по ляжкам. Виктор с силой усаживает его на прежнее место:- Что так разволновался? — с укором произносит он. — Становись на вёсла, живее уходим отсюда, за теми скалами собаки нас не достанут.

Они гребут по очереди, лёгкая резиновая лодка уверенно прыгает по мелкой волне. Берег, со сворой одичавших собак, скрывается за красноватыми скалами и вновь он безжизненный и первобытно дикий.

— Как быстро всё дичает, — Антон сейчас отдыхает и с интересом смотрит на проплывающий берег, но не забывает придерживать копьё, акула может вернуться, что ей для огромного желудка дрожащий тощий пёс.

— Это мы дичаем, — с усмешкой говорит Виктор, с силой налегая на вёсла, — а земля, наоборот, возрождается. Ты посмотри, как всё изменилось за столь короткий срок. Каменистая поверхность с чахлой растительностью словно взорвалась и распушилась густыми травами.

— Говоришь как поэт, — улыбнулся Антон. — А скажи, кем ты был в прошлой жизни?

Виктор на миг перестаёт грести, пожимает плечами:- Кем я был? — переспрашивает он. — Сам не знаю… человеком… наверное.

— Я имею ввиду, до катастрофы, — уточняет Антон.

— И я это и имею ввиду, — серьёзно заявляет Виктор и усмехается. — Мне многое не нравилось, и было не понятно, почему грамотные, добрые, трудолюбивые люди, как бы они не пыжились, топчутся где-то внизу, а наглые и далеко не всегда умные, но хитрые — на недосягаемой высоте. Почему, допустим, космонавт, выходящий в открытый космос, рискующий каждый миг жизнью или учёный, переворачивающий неким открытием понимание мироздания Вселенной, инженер, конструирующий механизмы и прочие-прочие по уровню жизни далеко относительно какого-нибудь обычного чиновника дорвавшегося до власти или известного пародиста, ростовщика, суживающего деньги под проценты или футболиста…

— Ты не любишь футбол? — не преминул съязвить Антон.

— Обожаю, — хмыкает Виктор, — но только не тот, в котором играют бизнесмены, а тот, где играют патриоты, у которых в глазах не баксы, а флаг страны.

— Как высокопарно, — улыбается Антон.

— Ты думаешь? — Виктор странно улыбается.

— Это, конечно, верно, но природу человека не сломаешь. По своему характеру он хищник и всегда на высоте будут те, кто сильнее, — с сомнением в голосе изрекает Антон.

— Считаешь, что какое-нибудь мурло, путём крупномасштабного мошенничества, ставший олигархом, должен быть сильнее нас?