Флаг родины: романы - Жюль Верн

Итак, поиски и на этот раз ни к чему не привели. Бербанк пришел к убеждению, что он опять пошел по ложному следу.

В этот вечер Джемс Бербанк, Уолтер Стэннард и Эдвард Кэррол собрались, по обыкновению, в холле и толковали о своих неудавшихся поисках. Около девяти часов к ним присоединилась и Алиса, воспользовавшись тем, что миссис Бербанк задремала в своей комнате — вернее ненадолго впала в забытье.

Ночь обещала быть очень темной. Серп луны скрылся уже за горизонтом. Касл-Хаус, плантация и река — все объято было глубокой тишиной. Негры, поместившиеся в уцелевших надворных строениях, собирались ложиться спать. Тишину нарушали только отголоски далекого гула, долетавшего временами из Джэксонвилла, где конфедераты пышно праздновали победу своих войск.

Этот гул тяжкою болью отзывался в сердцах обитателей Касл-Хауса.

— Надо было бы, однако, разузнать поточней, что делается на фронте, — заметил Эдвард Кэррол. — Неужели федералисты в самом деле отказались от занятия Флориды?

— Да, узнать необходимо, — согласился Стэннард. — Невозможно жить дольше в этой тягостной неизвестности.

— Хорошо, — сказал Джемс Бербанк. — Завтра же я отправлюсь в Фернандину и узнаю там…

Но в эту минуту у главного подъезда Касл-Хауса со стороны аллеи, ведущей к берегу Сент-Джонса, кто-то тихонько постучал.

Алиса вскрикнула и побежала к дверям. Джемс Бербанк хотел остановить ее, но она не послушалась.

Стук у дверей повторился, на этот раз громче и настойчивей…

ГЛАВА 13

В течение нескольких часов

Джемс Бербанк тоже подошел к двери. Он никого не ждал, но подумал, что, может быть, это Джон Брюс приехал из Джэксонвилла с важными вестями от мистера Гарвея.

Постучали в третий раз еще сильнее и нетерпеливее.

— Кто там? — спросил Джемс Бербанк.

— Я!.. Отоприте!..

— Джилберт! — вскричала Алиса.

Она не ошиблась. Джилберт в Кэмдлес-Бее! Он воспользовался, вероятно, счастливой возможностью повидаться с родными и с радостью приехал на несколько часов в Кэмдлес-Бей, ничего, должно быть, не зная о несчастии, обрушившемся на его близких.

В один миг молодой офицер очутился в объятиях отца; вошедший с Джилбертом человек старательно запер за собою дверь.

То был Марс, муж Зермы и преданный матрос лейтенанта Джилберта Бербанка.

Поздоровавшись с отцом, Джилберт обернулся и, увидев Алису, нежно пожал ей руку.

— А матушка? — спросил он. — Где же матушка? Неужели правда, что она тяжело больна?

— Как, разве ты уже знаешь?.. — воскликнул Джемс Бербанк.

— Все знаю. Плантацию опустошили джэксонвиллские бандиты, Касл-Хаус подвергся нападению… но матушка, моя матушка, жива ли она?

Всем стало ясно, почему Джилберт, рискуя жизнью и свободой, приехал в Кэмдлес-Бей.

Вот чем вызван был его приезд.

За день перед тем несколько канонерок эскадры коммодора Дюпона проникли в устье Сент-Джонса, поднялись вверх по реке и принуждены были остановиться, не доходя четырех миль до Джэксонвилла, так как тут начиналась песчаная отмель. Несколько часов спустя на канонерку Стивенса, где Джилберт был старшим офицером, явился какой-то человек, назвавшийся смотрителем при маяке Пабло. Этот человек сообщил о джэксонвиллских событиях, о нападении на Кэмдлес-Бей, о разгоне негров и болезни миссис Бербанк. Легко понять, какое впечатление произвел этот рассказ на Джилберта.

Молодым человеком овладело желание повидаться с матерью. Получив разрешение капитана Стивенса, он сел со своим верным Марсом в гичку и, пользуясь темнотою, никем не замеченный, — как ему казалось, — высадился на берег в полумиле ниже Кэмдлес-Бея, чтобы не высаживаться на пристани, за которой, по всей вероятности, наблюдали лазутчики Тексара.

Бедный юноша! Он не знал, да и не мог знать, что попал в ловушку, расставленную испанцем, которому во что бы то ни стало хотелось добыть потребованное у него судьями доказательство, что Джемс Бербанк имеет тайные сношения с федералистами.

Чтобы заманить Джилберта в Кэмдлес-Бей, Тексар поручил одному из сторожей маяка Пабло, — человеку, на преданность которого он мог вполне положиться, — сообщить молодому лейтенанту о том, что произошло в Кэмдлес-Бее, а главное — уведомить его о болезни миссис Бербанк. За Джилбертом следили все время, покуда он плыл вверх по реке, однако он совершенно случайно, сам того не подозревая, сбил шпионов со своего следа. Но если эти шпионы упустили юношу, когда он высаживался на берег, — они надеялись захватить его, когда он поедет назад, так как за всем берегом было установлено наблюдение.

— Но матушка… Где же матушка? — твердил Джилберт.

— Я здесь, Джилберт! — отозвалась сама миссис Бербанк.

Она появилась на лестнице и медленно спускалась в холл, держась за перила. Спустившись, она с трудом добралась до дивана и тяжело на него опустилась. Джилберт подбежал к ней и стал осыпать ее поцелуями.

Больная в полузабытьи услышала стук в дверь, узнала голос сына и, собрав все силы, поспешила к нему, чтобы с ним и со всеми близкими разделить их общее горе.

Молодой человек нежно обнимал ее.

— Моя мама, — говорил он, — мама!.. Как я рад тебя видеть!.. Бедная моя! Ты больна! Но мы тебя вылечим. Тяжелые дни пройдут. Не бойся за меня, никто и не узнает, что мы с Марсом приезжали сюда!

Джилберт заметил, что матери становится хуже, и стал еще нежнее ее успокаивать.

Однако Марсу показалось, что Джилберту и ему сказали еще не все, что несчастие, поразившее семью Бербанков, гораздо значительнее, чем они оба думали. Джемс Бербанк, Кэррол и Стэннард сидели молча, понурив головы. Алиса заливалась слезами. В комнате не было ни Ди, ни Зермы, а между тем Зерме пора бы уж было знать, что приехал ее муж, что он здесь и ждет ее.

С тревожным предчувствием мулат окинул взглядом холл и спросил мистера Бербанка:

— Что случилось, господин?

— А Ди? — спохватился вдруг Джилберт. — Неужели она уже спит? Где сестренка?

— Где моя жена? — спросил Марс.

Через минуту им все уже было известно.

Спрятав лодку и пробираясь берегом в Касл-Хаус, они, несмотря на темноту, успели рассмотреть груды развалин на опустошенной плантации. Но они полагали, что за освобождение негров Бербанк пострадал лишь материально. Теперь же они узнали, что один из них лишился сестры, другой — жены. И никто не мог сказать им, куда их неделю тому назад увез Тексар!

Опустившись на колени, Джилберт со слезами снова обнял плачущую мать. Марс, задыхаясь, с побагровевшим от гнева лицом, метался по холлу, тщетно стараясь овладеть собой.