Хроники Расколотого королевства - Фрэнсис Хардинг

— Вон она, наша баржа, — сказала Мошка.

«Пылкая дева» стояла в самом конце причала, чуть поодаль от прочих судов, словно робея вопреки своему имени. На палубе виднелся единственный моряк, он сидел на корточках и складывал канат, который казался совсем белым в загорелых руках.

— Воистину, Мошка, — сказал Клент, — джентльмену часто приходится щадить чувства других, невзирая на собственные. Капитан Куропат, скорее всего, сейчас пребывает в подавленном настроении после всего, что в пылу момента наговорил обо мне. Если я поднимусь на борт, мой вид может вызвать в нем…

— Желание подвесить вас за причиндал.

— Мошка!

Клент поежился и прикрыл глаза. Открыв их, он достал кошелек и протянул его Мошке.

— Возьми деньги. Верни себе гуся. И покончим с этим.

Мошка приближалась к «Пылкой деве» с нелегким сердцем, утешаясь только тем, что Куропата не видно на палубе.

— Доброе утро, сэр, — обратилась она к матросу.

Тот поднял на нее взгляд, и канат выпал у него из рук.

— Разрази меня гром! Эй, Дозерил, ребята! Смотрите-ка, племянница явилась.

Откуда-то из-под палубы прозвучало скорбное мычание, похожее на вой кошки, закрытой в бочке. Но с нотами облегчения.

— Залезай сюда, — сказал моряк, протягивая Мошке руку.

Мошка схватилась за нее и ступила на палубу «Пылкой девы».

— А мистер Куропат далеко? — спросила она, стараясь скрыть волнение.

— Да уж не близко. И я надеюсь, у тебя к нему нет срочного дела, потому что где найти его, я не знаю. Он еще вчера сошел на берег, сказал, по делам — я так смекаю, решил навестить кабак. Когда он не вернулся к ночи, стало ясно, что он нырнул в бутылку. Раз он и с утра не показался, видать, так он в той бутылке и потоп…

— Вы говорили с ним вчера вечером? — поинтересовалась Мошка, не решаясь спросить прямо, не оставил ли Куропат команде приказов насчет Клента и его племянницы.

— Нет. Как в обед ушел, так и нет его. Но капитан скоро будет, помяни мое слово, никуда он не денется. А пока — сидим ждем.

Моряк вдруг окинул Мошку недобрым взглядом и сказал:

— Мыслишка такая появилась, что капитан наш сидит где-нибудь в кандалах. Что скажешь, а? Может, твой дядя решил счеты свести?

— Нет…

Мошка закусила губу, не вполне понимая, о чем ее спрашивают, но уверенная в том, что надо все отрицать. Чтобы сменить тему, она спросила, показывая пальцем вниз:

— С ним там все в порядке?

— Жить будет. Лодыжку сломал. До свадьбы заживет.

— Я совсем не… — начала было Мошка, но запнулась.

На самом деле она хотела спросить, как чувствует себя ее любимый гусь, а вовсе не бедняга Дозерил. И тут из-под палубы донесся скорбный голос:

— Ну, чего вы ждете? Достаньте отсюда этого гада! Святые Почтенные, он ходит по мне…

Моряк приподнял край парусины и кивком пригласил Мошку под навес. Три доски были вынуты, и под ними в темноте клубилась пыль. Мошка сняла чепец, распустила волосы и опустила голову в темноту.

Первым, что она увидела, был Сарацин, его белое оперение светилось в темноте. При виде Мошки он приветственно загоготал.

Из темноты под Сарацином донесся безрадостный возглас.

— Мистер Дозерил, — позвала Мошка. — Вы не волнуйтесь. Сарацин залезает только на тех, кто ему нравится.

— Не могу сказать, что у нас это взаимно, — промычал Дозерил.

Мошка разглядела, что он лежит на груде идолов, неуклюже упираясь в них локтями, и в одной руке стискивает статую Добрячки Сиропии Всепрощающей. На лице его читалось напряжение.

— Пожалуйста, — попросила Мошка, — не бейте Сарацина статуей. Не берите грех на душу. И не рискуйте здоровьем. Вы напугаете его, а этого делать не стоит. Однажды дикая собака пыталась его укусить, и он свернул ей шею.

Рука Дозерила задрожала и выпустила статую.

— Ну, иди ко мне, Сарацин, — сказала Мошка. — Мы найдем тебе ячмень.

— Ячмень? — возмутился Дозерил. — Да эта тварь уже сожрала хлеб, сыр, печенье и вяленое мясо! Все, что ребята кидали мне, пожрал этот гусь!

Сарацин вразвалку, тихо гогоча, подошел к свисавшим волосам Мошки и потерся о них. Она обхватила его округлое, упитанное тело и поднялась вместе с ним.

Мошка надела чепец и вышла из-под навеса. При виде гуся моряк, провожавший Мошку, поспешил вернуться к своему канату и чуть не споткнулся о ящики. Когда же Мошка попробовала подойти к нему, чтобы попрощаться, он взял канат и ретировался на корму.

— Вы не хотите, чтобы я дождалась возвращения мистера Куропата?

— Нет! Ты лучше… Вы оба уходите отсюда.

— Вы что, даже не возьмете…

И Мошка сунула руку в карман, за кошельком.

— Нет!

— Ну ладно.

Когда Мошка с Сарацином сошли по трапу на причал, команда вздохнула с облегчением.

Увидев Мошку с гусем под мышкой, Клент просиял.

— Ну-ка, дай мне рассмотреть нового рекрута в нашей дружной команде, — произнес он в своей театральной манере и оглядел Сарацина с показным интересом, стараясь держаться подальше от клюва. — Хм, он, кажется, немного похудел, но глаза горят отвагой. Осанка что надо, грудь колесом. Да, мадам, я полагаю, ваш друг вполне годится в солдаты.

Чем дальше они уходили от Рыбацкой бухты, тем благодушнее становился Клент, а Мошка так чуть не пела от радости. Клент то и дело улыбался Сарацину, как блудному сыну, и Мошка почувствовала прилив благодарности. Не настолько сильный, чтобы вернуть все деньги, хотя она и призналась, что после выкупа осталась кое-какая мелочь.

— Чудесно! Не сомневаюсь, ты хорошо срезала цену своим острым язычком. Это нужно отметить. — Клент подбросил на ладони кошелек и, к разочарованию местных мальчишек, ловко поймал его. — Теперь у нас есть средства, чтобы с достоинством разместиться в апартаментах «Серого мастифа» завтра вечером. Я слышал, вино там — настоящая симфония. А за два пенса можно купить кремовый пудинг размером с таз. Туда заглядывают многие знатные леди и джентльмены, так что не бойся, если кто-то тебя увидит. Но сперва нужно привести себя в подобающий вид. Твоим несчастным ботинкам требуются новые подметки, и боюсь, нам придется подобрать намордник и поводок для нашего пернатого соратника. Чтобы он нечаянно не угнал еще одну баржу.

Почему-то у Мошки сложилось ощущение, что они внезапно разбогатели, а не просто сберегли часть собственных денег. А ведь совсем недавно Клент отчаянно возражал против того, чтобы отдать в ремонт ее обувь и тем более выкупить Сарацина. Теперь он решительно отбросил экономию, словно человек, сметающий со стола посуду, чтобы развернуть на нем карту клада.

Кожевеннику Клент завернул душещипательную историю о том, как гусь спас Мошку из горящей церкви, и теперь лишь намордник с поводком способен уберечь гуся от неприятностей, чтобы тот спасал остальных членов их большого семейства. Мастер уперся и цену не сбавил, зато дал обоим по глотку джина, отчего у Мошки зачесался нос, а в груди загорелся огонек. В итоге они купили намордник для щенка гончей. Мошка изловчилась и надела его на Сарацина. Как тот ни пытался высвободиться, намордник сидел хорошо.