Ледяной холод - Тесс Герритсен

"Черт тебя побери", — произнесла она. "Отпусти. Меня. Немедленно".

Собака издала низкое рычание и села рядом с хозяином.

Фигура на корточках у костра медленно повернулась к ней, ее лицо было скрыто тенями, и это пугало Мауру еще больше — то, что она не может видеть его. Молча он полез в свой рюкзак. Когда она увидела, что тот достал, она замерла. Отражение костра блестело в лезвии и отбрасывало тенистую рябь на зубьях. Охотничий нож. Она видела на столе для вскрытий, что такой нож может сделать с человеческой плотью. Маура изучала разрезанную кожу, используя линейку для измерения ран, в которых были рассечены мышцы и сухожилия, а иногда и кости. Она смотрела на лезвие, занесенное над ней и сжалась, когда оно опустилось.

С резким щелчком он перерезал веревки вокруг ее запястий, а затем освободил лодыжки. Кровь прилила к ее рукам. Она отползла в сторону, забившись в темный угол. Там она сжалась, тяжело дыша, сердце колотилось от непривычной нагрузки. Несколько дней она была связана, и освобождалась только чтобы сходить по нужде в ведро. Теперь она чувствовала головокружение и слабость, казалось, их убежище качает, как корабль в открытом море.

Он придвинулся ближе, пока не оказался прямо перед ней, и она не почувствовала запах влажной шерсти. До сих пор его лицо было скрыто тенью. Сейчас она могла разглядеть худые щеки, измазанные сажей, гладкий подбородок. Голодные, глубоко посаженные глаза. Маура уставилась на это худое лицо и пришла к ошеломляющему выводу: он был просто мальчиком, едва ли старше шестнадцати. Но мальчиком, с такими размерами и силой, что он с легкость мог разрезать ее сверху донизу одним взмахом своего ножа.

Собака подсела подле своего хозяина и была вознаграждена поглаживанием по голове. Мальчик и пес смотрели на нее, разглядывая странное существо, которое захватили на дороге.

"Ты должен отпустить меня", — сказала Маура. "Меня будут искать".

"Больше нет". Мальчик засунул нож за пояс и подошел обратно к огню. Тот угасал, и холод уже начал проникать в их жилище. Он подбросил еще полено, и пламя ожило, заплясав в кольце из камней. Когда костер разгорелся, она более подробно разглядела лачугу, которая была ее тюрьмой. Сколько дней я провела здесь? Она не знала. Здесь не было окон, и Маура не знала, день или ночь были на улице. Стены были грубыми и бревенчатыми, замазанные засохшей грязью. Тюфяк с хворостом, накрытый одеялами служил ему постелью. У огня стоял единственный горшок и консервы, сложенные в аккуратную пирамиду. Она увидела выглядящую знакомой банку арахисового масла, это была та самая банка, которую она положила в свой рюкзак.

"Зачем ты это делаешь?" — спросила она. "Чего ты хочешь от меня?"

"Я пытаюсь помочь Вам".

"Притащив меня сюда? Держа меня в плену?" Она не смогла сдержать презрительного смеха. "Ты ненормальный?"

Его глаза сузились и стали такими мрачными и решительными, что она подумала, что своими словами оттолкнула его слишком сильно. "Я спас Вашу жизнь", — произнес он.

"Люди будут искать меня. И они будут продолжать поиски столько, сколько потребуется. Если ты не отпустишь меня…"

"Никто не ищет Вас, мэм. Потому что вы мертвы".

Его слова, произнесенные так спокойно, пробрали ее до мозга костей. Вы мертвы. На один безумный, дизориентированный момент она подумала, что, возможно, это правда, и она умерла. И это был ее ад, ее наказание, быть заточенной вечно в темной и холодной пустыне собственного создания с этим странным спутником, который был наполовину мальчиком, наполовину мужчиной. Он смотрел на ее испуг в жуткой тишине, не говоря ни слова.

"Что ты имеешь в виду?" — прошептала она.

"Они нашли Ваше тело".

"Но я здесь. Я жива".

"Это не то, о чем говорят по радио". Он подбросил еще дров в огонь, и пламя взметнулось вверх, напустив в жилище дыма, который наполнил ее глаза слезами и заставил горло гореть. Затем он пошел в угол, где присел над темным нагромождением одежды и рюкзаков. Порывшись в стопке, он достал небольшое радио. Он включил его и заиграла музыка, прерываемая статическими помехами. Кантри-песня, которую пела женщина, плача о любви и предательстве. Он протянул радио ей. "Ждите новости".

Но ее взгляд неотрывно смотрел на кучку вещей в углу. Она увидела свой рюкзак, который она одела, покидая долину. И она разглядела кое-что другое, поразившее ее.

"Ты взял сумочку Элейн", — сказала она. "Ты- вор".

"Хотел знать, кто появился в долине".

"Это были твои следы от снегоступов. Ты наблюдал за нами".

"Я ждал, что кто-то вернется. Я увидел ваш огонь".

"Почему ты просто не поговорил с нами? Почему прятался рядом?"

"Я не знал, может, вы были из его людей. Одними из них".

"О ком это ты?"

"О Собрании", — тихо сказал он.

Она вспомнила слова, которые были вытиснены золотом на кожаном переплете "Библии". Слова нашего Пророка. Мудрость Собрания. И еще она вспомнила портрет, висевший в каждом доме. Одни из его людей, сказал мальчик. Людей пророка.

Кантри-песня закончилась. Они оба повернулись к радио, когда зазвучал голос ди-джея.

"Больше подробностей стало известно об аварии и пожаре на Скайвью-роуд. Четверо туристов погибли на прошлой неделе, когда их взятый в аренду внедорожник сорвался с края дороги и упал с высоты пятидесяти футов в овраг. В настоящее время выяснены имена жертв, это были Арло Зелински и доктор Дуглас Комли из Сан-Диего, а также тринадцатилетняя дочь доктора Комли, Грейс. Четвертой жертвой была доктор Маура Айлз из Бостона. Айлз и Комли приехали в город на медицинскую конференцию. Обледеневшие дороги и плохая видимость во время метели в прошлую субботу, скорее всего, послужили факторами для этого инцидента".

Мальчик выключил радио. "Это Вы, не так ли? Вы — врач из Бостона". Он полез в свой рюкзак и достал ее бумажник. "Я нашел Ваши водительские права".

"Я не понимаю", — пробормотала она. "Это ужасная ошибка. Они не мертвы. Они были живы, когда я ушла оттуда. Грейс, Элейн и Арло, они были живы".

"Они подумали, что она — это Вы". Он показал на сумочку Элейн.

"Там не было никакой аварии! И Дуг уехал на лыжах несколько дней назад!"

"Он не доехал".

"Откуда ты знаешь?"

"Вы слышали, о чем сказали по радио. Они поймали его прежде, чем он спустился с горы. Никто не выжил кроме Вас. И только потому, что Вас не было там, когда они пришли".

"Но они ехали, чтобы спасти нас! Там был снегоочиститель. Я слышала его, выйдя на дорогу. Перед тем, как ты…" Внезапно, сбитая с толку, она опустила голову между коленей. Это неправильно, все неправильно. Мальчик лгал ей. Вводил в заблуждение, пугал, чтобы она осталась с ним. Но как радио тоже могло ошибаться? В новостях сказали, что внедорожник разбился и четверо людей погибло.

Одной из жертв была доктор Маура Айлз из Бостона.

Ее голова пульсировала, удар мальчика, опустившийся на ее череп, заставил Мауру замолчать. Последним воспоминанием перед ударом была рука, зажавшая ей рот, пока она махала руками, затем он оттащил ее подальше от дороги, подальше от яркого света во мрак деревьев.

Там, в лесу, воспоминания резко обрывались.

Она прижала пальцы к вискам, пытаясь думать сквозь боль, пытаясь понять все, что она услышала. Возможно, от его удара у меня разорвался сосуд. Может быть, мой мозг медленно разрушает кровоизлияние. Вот почему это не имеет смысла. Я должна сосредоточиться. Мне надо сконцентрировать внимание на том, что я знаю, в правдивости чего я абсолютно уверена. Я знаю, что я жива. Я знаю, что Элейн и Грейс не погибли в автокатастрофе. Радио ошибается. Мальчик лжет.

Медленно она попыталась встать. Мальчик и собака смотрели, как она поднялась на ноги, шатаясь, словно новорожденный теленок. До входной двери была всего пара шагов, но после стольких дней в неволе ее ноги были слабыми и неустойчивыми. Если она попытается бежать, она знала, что не сможет обогнать их.

"Вы же на самом деле не хотите уходить", — сказал он.

"Ты не можешь держать меня в плену".

"Если вы уйдете, они найдут Вас".

"Но ты не собираешься останавливать меня?"

Он вздохнул. "Я не могу, мэм. Если Вы не хотите спастись". Он посмотрел на пса, как бы ища его одобрения. Почувствовав расстройство своего хозяина, пес заскулил и облизал руку мальчика.

Она медленно двигалась в сторону двери, наполовину ожидая, что мальчик потащит ее назад. Подросток оставался неподвижным, в то время, как она распахнула дверь и вышла на улицу, в кромешную ночь. Маура по бедра провалилась в глубокий снег. Вытащив ноги из сугроба, она обнаружила, что стоит посреди полной черноты леса. Позади нее через открытую дверь призывно горел огонь. Оглянувшись, она увидела мальчика, который стоял и смотрел на нее, огонь от костра обрисовывал его плечи. Она снова посмотрела вперед на деревья, сделала два шага и остановилась. Я не знаю, где я и куда идти. Я не знаю, что ждет меня в этих лесах. Она не видела ни дороги, ни автомобиля, ничего, кроме деревьев, вызывающих клаустрофобию, окружающих жалкую лачугу. Конечно, Царство Божие должно быть в пределах пешей досягаемости. Как далеко мог один истощенный мальчик оттащить ее бесчувственное тело?