«На суше и на море» - 62. Фантастика - Александр Колпаков

— Скажите нам, как починить двигатели, — умолял его Суинертон. — За это мы попробуем дать вам все, чего вы пожелаете.

Но что может желать существо, которое прожило миллион лет и все знает? И все же Омега бросил в нас словно бомбу.

— Хорошо. Я заключу с вами договор и скажу, как сделать атомную печь для получения сплава. В обмен я хочу получить мозг. Мы не исследовали человеческий мозг вот уже два миллиона лет, с тех пор как в последний раз были на Земле. Вы были едва полулюдьми тогда.

— Мозг? — в ужасе спросил Суинертон.

— Да. Выберите одного среди вас. Он умрет, потому что я поглощу его мозг полностью.

Фантастично? Абсурдно? Я вкратце опишу остальное, хотя все это совершенно невероятно. Получив наше согласие, Омега потребовал нашего штурмана Тарнэя и загипнотизировал его.

Под управлением Омеги Тарнэй стал сверхученым — иначе я не могу назвать его. Как автомат, он собирал провода батареи, призмы, селенобатареи из наших кладовых. Он бешено работал весь день, монтируя детали по какой-то странной схеме. По его коротким приказаниям остальные помогали как могли: наматывали катушки, соединяли батареи, сваривали металлические части-Продолжу завтра. Люди устали, ослеплены, удивляются, будет ли эта машина годиться на что-нибудь. Однако надеемся, что Омега не сыграет с нами какой-нибудь чудовищной шутки.

День двести пятидесятый.

Машина готова. Она работает!

Час назад Тарнэй вставил последнюю деталь, кусочек урана из запасов Линга. В сердце машины был помещен глиняный сосуд из нашей дуговой печи. Когда Тарнэй включил рубильник, раздалось низкое гудение, словно биллионы разгневанных атомов сорвались со своих орбит. Мы ожидали взрыва, который убьет всех вместе с Омегой по самоубийственному плану, порожденному его загадочным мозгом.

Но вместо того глиняный сосуд раскалился докрасна. Куски платины и иридия в нем расплавились за несколько минут. Затем добавили еще металла, и опять получился прекрасный сплав.

Как счастливые дети, мы прыгали и кричали вокруг чудесной печи. Будет нетрудно опускать туда дюзы, покрывая их слоем сплава. Начнем эту работу завтра.

Машина пугает нас. Она дает атомную энергию невероятной мощи. Тарнэй не может объяснить ее устройство, хотя и сделал все своими руками. Каким-то образом радиоактивность кусочка урана создает нагрев, в сравнении с которым электрическая дуга кажется холодной.

Омега спас нас. Но мы должны заплатить свою цену, если обещали.

— В конце концов одной жизнью придется пожертвовать, — горько произнес капитан Атвелл. — Я сказал, что привезу вас всех обратно. Мне это не удалось. Но, по крайней мере, я пошлю вас…

Мы решительно и единодушно остановили его. Нельзя допускать добровольной жертвы. Бросили жребий. Он пал на Линга.

День двести пятьдесят пятый.

Алло, Земля! Я пропустил пять дней, так как экипаж был очень занят ремонтом дюз и подготовкой к отлету. Сейчас все готово. Дюзы сияют новыми поверхностями из платино-придиевого сплава.

Линг с нами! Мы возвращаемся все десятеро! Вы удивляетесь, наверное, тому, как нам удалось обмануть Омегу. Так вот в чем дело.

Когда наша машина была готова, Омега впал в один из своих обычных приступов молчания. Все думали об одном и том же. Если бы работать достаточно быстро и улететь раньше, чем Омега очнется, что он сможет сделать? Это будет его собственная вина.

Мы сделали даже еще один шаг. Почему бы не выбросить Омегу сейчас и не забыть обо всем этом? Какое право он имеет требовать одну из наших жизней? Омега, вероятно, просто счел бы нас дураками, если бы мы заплатили ему.

— Я могу уничтожить вас всех на месте, — раздался телепатический голос Омеги нынче утром. — Вы не можете уйти, не отдав обещанное. Кого вы выбрали?

Суинертон оттолкнул Линга.

— Меня, Омега! — вскрикнул он. — Возьмите меня, скорее! Все окаменели и ждали, что будет дальше.

— Я предпочитаю… — начал Омега.

Мы затаили дыхание, ожидая какого-нибудь луча, какой-нибудь вспышки энергии, готовой поразить либо Линга, либо Суинертона, либо всех нас.

Но Омега молчал. Медленно-медленно чашечка его листьев поникла. На глазах у всех рыхлая масса его мозга превратилась в пыль.

— Он умер, — вздохнул Суинертон.

Капитан Атвелл только что дал сигнал к отлету. Мы будем на Земле через два месяца. Все десятеро. Первая Меркурианская экспедиция кончила.

Примечания

1

Биогеносфера («Сфера возникновения жизни») — часть планеты, образованная литосферой, атмосферой и гидросферой, в пределах которой возникает и развивается жизнь. — Прим. ред.

2

Биогенолог — ученый, занимающийся изучением биогеносферы планеты. — Прим. ред.

3

Ignorabimus (лат.) — абсолютно непознаваемое.

4

Флюктуация (от лат. fluctuatio — колебание, волнообразное движение) — в широком смысле беспорядочные отклонения случайных величин в обе стороны от их средних значений. — Прим ред

5

Нуи — очень сильно, безгранично.

6

Пальма будет расти,Коралл будет ветвиться.

7

Энтропия (греч. entrope — превращение) — особая физическая величина, характеризующая в обычно наблюдаемых явлениях и процессах рассеяние, обесценение энергии, заключающиеся в переходе всех видов энергии в тепловую и равномерном распределении ее между всеми телами природы. — Прим. ред.

8

«Родбариды» — отрывок из научно-фантастического романа Александра Меерова «Сиреневый кристалл».

В своем романе автор развивает мысль о том, что кремний (силиций), как ближайший «родственник» углерода, способен вступать в сложнейшие соединения, подобные углеродистым, так называемым органическим. Автор допускает, что эти соединения, становясь все сложнее и сложнее (как это происходило на нашей планете с углеродистыми соединениями), образовали вещества типа силициевых белков, приведших к зарождению силипиевой жизни, для которой не потребовалось столь исключительных условий, как для зарождения на Земле жизни углеродистой. Автор считает, что миры Вселенной, вероятно, населены силипиевой жизнью в несравненно большей степени, чем углеродистой.