Мой мир - Лучано Паваротти

Какие-то мелкие недоразумения возникали все время. Иногда были забавные. Каллен Эспериан, одна из двух наших Мими, никогда прежде не бывала на Дальнем Востоке и пришла в ужас, не увидев привычной сантехники в женском туалете, — там было просто отверстие в полу. Я объяснил ей, что на Востоке так принято. Но все равно она и другие молодые женщины в труппе очень беспокоились: что же будет, когда они наденут костюмы девятнадцатого века — пышные платья с нижними юбками?

Когда они справились и с этим, Каллен опять вернулась из туалета расстроенной. Я спросил ее, в чем дело. Оказывается, в женской комнате полно голых китаянок. Здание, в котором шли репетиции, не было театром, скорее всего, это была школа. Мы узнали, что женщины из соседних домов приходили туда мыться под душем и как раз было их время. Сначала многое казалось странным, но всему находилось логичное объяснение.

Кое-кто из моей семьи жаловался на разные неудобства и спрашивал, как отношусь к ним я. Конечно, неудобства были. Они всегда бывают, когда приезжаешь в страну другой культуры. Я понимал, как важно ничего не говорить, даже когда уверен, что китайцы тебя не слышат. Если бы я отметил что-то отрицательное, другие бы тоже начали жаловаться. Ведь по большому счету все это пустяки, особенно в сравнении с главным, ради чего мы сюда приехали.

Как и большинству людей, мне всегда в своем деле нравится поступать по-своему. Работая в Америке или Европе, где другие возможности, можно выдвигать свои требования. Но если то, что мне хотелось бы, невозможно, я не настаиваю. Я человек не настырный и либо постараюсь сам что-то изменить, либо замолчу. Если члены нашей труппы думали, что я буду настаивать на своем, то им пришлось бы долго ждать.

Иногда, если мы попадали в пробку, поездка занимала больше сорока пяти минут. Пробки возникали обычно из-за велосипедов и телег. Но однажды вечером наша машина застряла на улице во время страшного ливня. Я сидел на заднем сиденье «мерседеса», плывшего посредине потока, широкого, как китайская река, и уже не надеялся на то, что мы сможем выбраться. Я размышлял о том, что закончить двадцатипятилетнюю карьеру оперного певца вот так было бы забавно. Наконец помощь пришла, и нас спасли. Мы перебрались в другую машину, вернулись в гостиницу и переоделись во все сухое. Удивительно, но я не простудился. Может быть, меня спасла жара?

В дни, когда не было репетиций, я «наносил визиты» по плану документального фильма. Когда я давал мастер-классы для молодых китайских студентов-вокалистов, то удивился, как много людей изучает здесь западное оперное мастерство. У некоторых были очень хорошие голоса, все серьезно относились к занятиям и внимательно прислушивались к моим замечаниям. Студенты были жизнерадостны, добродушны и благодарны мне даже за критические замечания.

Однажды меня повезли в китайскую оперу. Это совершенно фантастическое зрелище: актеры разодеты в сложные костюмы и сильно загримированы. Их пение для нашего слуха звучит напряженно и искусственно. Для них же эта музыка так же прекрасна и выразительна, как Пуччини для итальянца. Традиция китайской оперы была интересна для меня, ведь я сам провел всю свою жизнь в опере. А что касается этой музыкальной формы, то я знаю, что некоторые люди в Европе и Америке нашу оперу тоже считают странной и искусственной. Китайцы специально для меня поставили несколько сцен в костюмах и гриме. Когда выступление окончилось, я поднялся на сцену, чтобы поздравить певцов, и, повинуясь какому-то порыву, спросил, можно ли мне тоже попробовать.

Я и не представлял себе, во что ввязался! Ведь знал же, что это будет сложно, но не думал, что потребуется четыре часа, чтобы наложить грим и надеть на меня один из костюмов. Но раз начав, не мог остановиться. Честно говоря, я заинтересовался всем этим и не хотел отступать.

Когда я был готов, то выглядел как страж, охраняющий от злых духов вход в храм. Мы вышли на подмостки и сыграли сцену. Китайские артисты пели свои арии для меня. Потом я пел им в ответ. У меня хороший слух и, думаю, неплохая мимика. В ответ на их пение я импровизировал в их манере — мне казалось, что это звучало, как китайская опера. Когда же я смотрел фильм, то не смог разобрать, какой из певцов я: мое лицо было в черно-белом гриме, а головной убор делал меня похожим на принцессу Турандот.

Фильм, снятый в Китае Де Виттом Сажем, шел потом в кинотеатрах под названием «Далекая гармония». Он получился очень красивым и был сделан с большим мастерством и воображением. Конечно, фильм передал дух необычных приключений, пережитых всеми нами в Китае. Для одной сцены меня попросили поехать на площадь Тяньаньмэнь, чтобы снять эпизод в этом замечательном месте. Конечно, куда бы мы ни приезжали, вокруг черного «мерседеса» собирались толпы. Но люди всегда были вежливы и дружелюбны. Всякий раз, когда меня вдруг окружали китайцы, мне доставляло удовольствие общение с ними.

Для эпизода на площади Де Витт попросил меня что-нибудь придумать. Я ответил, что это просто — буду ездить на велосипеде. Де Витт удивился, но я объяснил, что обожаю ездить на велосипеде и всегда делаю это дома в Пезаро. Несмотря на свой вес, я совсем неплохой велосипедист.

Один из операторов остановил проезжавшего мимо студента и показал жестом, что ему нужен велосипед. На мой вопрос, как ему удалось уговорить студента дать велосипед, оператор ответил: «Я дал ему пять долларов. За пять долларов он отдал бы мне даже свою бабушку».

Когда я сел на велосипед и стал ездить по площади Тяньаньмэнь, то испытал удивительное чувство: кататься на велосипеде в самом Китае! Потом поехал дальше. Увидев, что Де Витт с компанией не успевают за мной, я помчался быстрее. Им был нужен всего один кадр, но я уже вошел в раж. Все стали гоняться за мной, пытаясь стащить с велосипеда. Мы уже опаздывали в другое место съемок и весь график работы был нарушен, но я получал такое удовольствие, что мне было море по колено.

Позже мне сказали, что, когда я на велосипеде умчался вперед, моего переводчика господина Ву чуть не хватил удар. Нам объяснили, что он отвечал за мою безопасность перед министерством культуры и когда увидел, что я умчался в город на велосипеде один, ему стало плохо. Но ничего страшного не случилось, и мой «побег одиночки» в Китае окончился благополучно.

Каждый день, даже когда были репетиции, у меня всегда оставалось время для чего-то нового и увлекательного. Моя семья тоже прекрасно проводила время в экскурсиях по городу. Дочерям захотелось съездить на братскую могилу, где похоронена тысяча солдат (они где-то читали о ней). Сначала им ответили, что это слишком далеко от Пекина. Но потом нам позвонили и сказали, что выделили два самолета для тех, кто хочет посетить это примечательное место, — типичный случай проявления внимания со стороны наших хозяев.