Осколки (СИ) - Эльданова Александра

И я начал бояться. Оказалось, что люди не вечные, что все совсем не так, как кажется. Почему-то такого не было, когда не стало бабушек — наверное, это какие-то механизмы психики — мы подсознательно понимаем, что старших не станет раньше.

Если раньше я боялся только за родителей и близких, то теперь до ужаса боюсь за Сашу. Наверное, даже сильнее, чем обычно. Если бы еще не было причин и этот страх был бы только моим заскоком…

Никогда не думал, что возможно так прикипеть к человеку за такой короткий срок. Отпуск этот… самое лучшее что случалось за последние несколько лет. Я увозил ее с определенными целями — отвлечь, дать передохнуть и не с кем не делить, хотя бы десять дней. И последнее было просто восхитительно.

Дверь открылась.

— Что случилось? — я поднялся Саше навстречу.

— Ничего хорошего, — девушка привычным уже движением, бросила сумку на диван и подошла ко мне, — я встречалась со старшим Ольшанским.

— И?

— Честно сказать, я не знаю с чего начать — с того, что Наталья не сама умерла или с того, что Дима действительно может быть жив.

— Давай по порядку.

— Дядя Игорь сказал, что у Натальи в легких была вода. Значит тонула она еще живая, вены вскрыли уже потом, это реально — кровь не сразу сворачивается.

— И у тебя только одна кандидатура на роль убийцы? — я смотрел, как она нервно ходит от одного края ковра до другого.

— Ты дослушай, — и Саша вывалила на меня то, что сама услышала полчаса назад. И если я надеялся, что это все просто легкая паранойя, то теперь… Слишком гладко и правдоподобно.

— Ольшанский пообещал выбить разрешение на эксгумацию, — сказала Саша, — в течении пары дней позвонить. Просил пока в городе пожить, — она устало вздохнула, — снова.

— И какие мысли по этому поводу?

— Сниму квартиру в городе, кто знает, насколько все это затянется.

— Квартиру? — я посмотрел на нее, — Серьезно?

— А что?

— Одна ты там будешь в безопасности, конечно, — я неодобрительно покачал головой, — Поехали, соберешь вещи, поживаешь у меня. И прежде, чем ты возразишь — у меня охраняемый подъезд и в окно восьмого этажа точно никто не залезет. А ещё мне будет гораздо спокойнее, если ты будешь рядом.

— У меня собака, — напомнила Саша, — и кот.

— Зета мне нравится, коту придется смириться.

— Не хочу тебя обременять зоопарком.

— Глупости не болтай.

— Я серьезно.

— И я серьезно.

Она посмотрела на меня, потом подошла, подняла руку, касаясь виска.

— Я знаю, что ты скажешь, — я потерся щекой о ее ладонь, — "Ты понимаешь, что это ответственность? Тебе точно это нужно?". Нужно. Мне вообще нравится мысль не отпускать тебя по утрам.

— Давно нравится? — она не смогла сдержать улыбку.

— С Черногории. Это оказалось так хорошо, когда ты никуда не уходишь.

— Торопишься, — покачала головой Саша.

— Нет. Чего ждать? Есть какие-то общепринятые официальные сроки и я их нарушаю?

— Быстро очень.

— Боишься?

— Опасаюсь. Я никогда не с кем не жила.

— Вот и попробуешь. Поехали? Вещи соберёшь?

— Сейчас.

Только она меня так и не отпустила, а я не возражал.

— Хорошая моя?

— Сейчас, — это уже зарываясь носом в шею. Щекотно, но я терплю, — Сереж, почему так? Я сюда ехала, руки тряслись, а с тобой рядом почему-то не страшно.

— Я очень положительный и надежный. Лучший вариант для совместной жизни. Поехали, а то потом по темноте таскаться мало хочется.

* * *

Александра.

Я немножко лукавила, говоря, что мне спокойно. Действительно все слишком как-то быстро и вынуждено. Я про переезд. Да, никто не мешает, когда все закончится, вернуться домой, вот только захочу я этого? А Сергей? Я ведь никогда ни с кем не жила, кроме родителей. С Димой мы собирались съезжаться после росписи, квартира в городе должна была стать моим свадебным подарком, я даже ездила ее смотреть. Хорошо мама не успела внести залог.

И вот теперь я раскладываю свои вещи в чужом шкафу и мучаюсь дурацким мыслями и опасениями, борясь со странным чувством неловкости.

В Черногории мы тоже почти жили вместе, потому что Топольский снял не номер в гостинице, а маленький домик на две комнатки, но в двух шагах от моря и с большим пышным садом. Вот только быта как такового у нас там не было — еда из ресторанов, раз в два дня заглядывала помощница хозяйки и прибиралась. Сейчас все будет иначе. Честно сказать, я вообще не планировала съезжаться в ближайшее время, потому что меня полностью устраивал сценарий, где мы ночуем друг у друга, хотя, когда Сергей оставался в Луговом было даже лучше — большой дом, сад, разговоры на крыльце, все это было слишком прекрасно. Даже в перспективе какой-то совместной жизни я рассчитывала, что не я перееду к Топольскому, а он ко мне — переделать мою комнату под второй кабинет достаточно просто. Да, я уже распланировала, но это ничего не значит… Или нет?

— Что-то не так? — спросил Сергей. Я не слышала, как он вошел и остановился на пороге, прислонившись к дверному косяку.

— Да нет, нормально.

— А честно? — я до сих пор не поняла, как он понимает, о чем я думаю на самом деле.

— Не в своей тарелке себя чувствую, — созналась я, — Вроде все как-то наладилось, и вдруг снова надо бояться.

— Не надо. Еще никто ничего конкретного не сказал, — Топольский подошел ко мне, притянул поближе за плечи, обнимая.

— По-твоему, Наталью могло много людей утопить?

— Саша, мы всего все равно не знаем, давай дождемся результатов… экспертизы.

— Это почти неделя. Я с ума сойду за это время.

— Не сойдешь. Хочешь, съездим куда-нибудь?

— Нет, у тебя студия, альбом, куда мы сейчас? Да и вечно бегать не будешь.

— Вот и не накручивай. Или еще что-то есть?

— Я боюсь таких резких перемен, — сказала и выдохнула.

Сергей отстранился, посмотрел мне в глаза.

— Ты мне веришь?

— Да. Но…

— Вот и расслабься. Демоверсия совместного быта, как ты говоришь. Попробуем, притремся. Думаю, мне хватит ума не скатиться в бытовуху и сгладить острые углы, по крайней мере, пока получается. Что еще? Боишься, что увидишь раскиданные носки и разлюбишь меня? Или это ты носки раскидываешь?

— Что ты привязался к носкам? Нет, просто конфетно-букетный период кончился как-то слишком быстро, я не успела его распробовать, а жизнь под одной крышей к чему-то уже обязывает.

Сергей вдруг тихо засмеялся:

— Глупышка ты. Кто сказал, что кончился? А насчет обязывает… К чему? К серьезным отношениям? Так мы уже, нет? К бытовому рабству? К борщам? Я, моя хорошая, собираюсь жить с тобой, потому что мне это нравится и мне так спокойнее, а не потому что хочу навесить на тебя какие-то обязательства.

— Смешно тебе, да?

— Нет, я все понимаю, но иногда ты правда такая глупышка. Давай к этому разговору вернемся, когда все закончится? А пока расслабься, ладно?

— Думаешь?

— Уверен.

* * *

В подъезд я прошмыгнула в обход домофона — придержала дверь бабушке с собачкой и, дождавшись, пока они выйдут, зашла. Лифт у Лешки похож на капсулу смерти, поэтому проще пешком — всего три этажа по широкой лестнице.

В глазок младший Ольшанский не смотрит принципиально, поэтому дверь распахнулась почти сразу.

— Привет.

— Привет. Батя звонил?

— И батя тоже, — я протиснулась мимо Лехи в квартиру и поморщилась. Вот уж у кого холостяцкая берлога!

— Лечить будешь?

— Неа, я поговорить. Ты ж меня игноришь, друг, товарищ и брат.

— Не игнорю я.

— Вот и не игнорь. У тебя чай есть? Или только то, что горит?

— Батя нажаловался?

— А я сама не вижу? — я кивнула в сторону мусорного ведра, из которого торчали горлышки бутылок.

— Шур, вот че ты приехала?

— Соскучилась. Чай мой где?

Лешка со вздохом щелкнул чайником, а я внимательно рассмотрела голую спину. Синяков нет, может в этот раз без историй обошлось?

— Ты б оделся.

— А что? Я такой красивый?