Тендер на любовь (СИ) - Леонова Юлия Сергеевна

— Десять, - выдохнул Сабуров. – Десять более, чем достаточно, или ничего.

— Вы не в том положении, Руслан, чтобы торговаться.

— Мне в отличие от вас есть, что терять, - возразил Сабуров. – Сколько у вас времени? Вам ведь тоже совсем скоро начнут задавать вопросы?

— Дерзкий, - ухмыльнулся старик. – Хочешь на его место? – указал он на Никольского.

— А вы? – парировал Сабуров. – Или думаете, вас не коснётся?

Леонид Аркадьевич по-стариковски пожевал губами, оценивая собственные перспективы. Не хотелось признавать правоту оппонента, но времени и в самом деле было немного. День-два от силы, а после его самого вздёрнут на дыбу за то, что облажался по полной. Ну, убьёт он Никольского, его это от расправы не спасёт, не смотря на возраст и былые заслуги. Такие, как Сабуров: молодые, сильные, голодные и жадные до удовольствий наступают на пятки.

— Уговорил, - согласился Кутузов.

— Мне нужно сделать несколько звонков, чтобы подготовили документы, - отчеканил Руслан.

— Звоните, при мне звоните, Руслан, - потребовал Леонид Аркадьевич.

— Если мы договорились, отпустите Никиту и девушку.

Леонид Аркадьевич кивнул, после чего бритоголовый опустил цепь и принялся распутывать верёвки на запястьях Никольского.

— Забирай их, - повернулся Сабуров к Калинину, который всё время стоял у входа, не проронив ни слова.

 Калинин подхватил на руки Веронику, которой ноги отказывались служить, и вопросительно посмотрел на Сабурова.

— Помоги ему, - приказал Кутузов бритоголовому, имея в виду Никольского.

Руслан набрал Ветрова.

— Слушай и не перебивай. Сегодня подготовишь пакет документов о передаче моей доли в десять процентов. Имя нового учредителя сообщу позже. Как только всё будет готово, вылетай ко мне первым же рейсом. И, Гена, прошу поторопись.

Сабуров сбросил вызов.

— Я всё сделал, - развёл он руками.

— Не взыщите, Руслан, но до тех пор, пока не приедет ваш человек, придётся вам воспользоваться моим гостеприимством. Прошу, - указал Кутузов на выход.

Загородная резиденция Кутузова представляла собой настоящую усадьбу. В темноте мало что удалось разглядеть, но даже протяжённость настоящей подъездной аллеи Сабурова впечатлила. От ворот до дома было не меньше полутора километров. По ощущениям размер территории, где проживал местный авторитет, гораздо превосходил владения Руслана на Рублёвке.

В сопровождении охраны Леонид Аркадьевич и Сабуров поднялись по широкой мраморной лестнице. Забежав вперёд, один из охранников распахнул тяжёлую дубовую дверь перед хозяином и его гостем.

— Будьте, как дома, Руслан, - улыбнулся Кутузов. – Надеюсь, вам не придёт в голову покинуть территорию до того, как мы завершим все свои дела?

— Может быть уверены, - пробормотал Сабуров, разглядывая гигантский холл, украшенный статуями и живописными полотнами.

— Папа, ты сегодня поздно, - Руслан обернулся на приятный женский голос.

По лестнице спускалась молодая женщина, лет тридцати.

— Ты не говорил, что у нас гости будут, - с интересом оглядев Сабурова, попеняла она Кутузову.

— Руслан познакомьтесь. Моя дочь, Валерия, - расплылся в добродушной улыбке Леонид Аркадьевич. – Лера, это Руслан Тахирович – мой новый деловой партнёр.

— Очень приятно, - Руслан поднёс к губам изящную женскую кисть, правильно истолковав предостерегающий взгляд Кутузова.

— Душа моя, - обратился Леонид Аркадьевич к дочери, - распорядись, пусть ужин накроют на террасе.

Глава 22. Первые потери

Тёплая летняя ночь, уютная беседка, прекрасно сервированный ужин, безмолвная, старающаяся угодить, прислуга, красивая женщина напротив – прекрасная декорация в дурно поставленной пьесе.

Лера не болтает без умолку, не пытается произвести впечатление на отцовского гостя, лишь ненавязчиво старается поддержать беседу, однако Сабурову тон непринуждённой светской любезности даётся с трудом. Стоит только повернуть голову, и его взгляд встречается с холодными блеклыми глазами Леонида Аркадьевича. Тотчас пред мысленным взором возникает избитое тело Никольского и обезумевший взгляд Вероники. Под маской благодушного старика – зверь в человеческом обличье.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Руслан, вы к нам из столицы пожаловали? – улыбается Валерия.

— Да, решил, что пора расширять бизнес, - Сабуров покрутил в руках ножку бокала с дорогим вином, к которому так и не притронулся.

— Вы совсем ничего не едите, - заметила Лера.

— Спасибо, я не голоден.

— У Руслана был тяжёлый день, - улыбнулся Кутузов и жестом подозвал охранника, стоявшего у входа в беседку. – Дима, проводи нашего гостя в его комнату. – Если вам что-нибудь понадобится, Руслан, дайте знать через Дмитрия.

—  Спокойной ночи, - Сабуров поднялся из-за стола.

Хотя, какая к чёрту спокойная ночь, когда в крови бушует ярость и приходится сжимать пальцы в кулаки, чтобы не тряслись руки. Вроде Кутузов не сказал ничего необычного, но при этом дал понять, что его «гость», которого уместнее было бы назвать заложником, под наблюдением, значит ночью за дверью обязательно будет охрана. Впрочем, попытку сбежать из этого райского местечка можно смело приравнять к попытке побега из Алькатраса.

Телефон у Руслана забрали сразу после звонка Ветрову. Для полноты картины не хватало только наручников, поскольку конвой у него уже был. На сей раз ему не просто пришлось прогнуться, у него ещё и отжали часть бизнеса и всё по вине глупого мальчишки. Но разве можно было поступить иначе? Анна бы ему никогда не просила, если бы он отказался помочь.

До сего дня для Сабурова Кутузов был просто человеком, от которого стоило бы держаться подальше, но отныне он приобрёл статус личного врага, с которым Руслан обязательно поквитается, как только найдёт его самое уязвимое место.

Он чувствовал себя мухой в липкой паутине, чем больше будет трепыхаться, чем больше лишних телодвижений совершит, тем сильнее увязнет, а значит нужно затаиться, притвориться побеждённым, сговорчивым, тем, кому не оставили выбора, усыпить бдительность, выждать время, иначе без шансов.

Проводив взглядом гостя, Лера повернулась к отцу:

— Мне почему-то кажется, что твой новый деловой партнёр желал бы оказаться, где угодно, но только не здесь, - пригубила вино женщина.

— Лерочка, не вмешивайся, - вздохнул Кутузов. – Так надо.

— Знаешь, папа, он не кажется человеком, который может смирится с подобным к себе отношением.

— У него нет выбора, - отрезал Леонид Аркадьевич.

— Выбор, папа, есть всегда, - покачала головой Валерия.

— Ну, ты же у нас психолуг, тебе виднее, - откинулся на спинку кресла Кутузов. - Мой тебе совет, дочь. Не забивай себе голову.

— Спокойной ночи, папа, - женщина поднялась из-за стола. – И всё-таки будь осторожен.

Валерия поднялась на третий этаж, где располагались гостевые комнаты.

— Сходи, погуляй, - обратилась она к Дмитрию, расположившемуся на небольшой софе в коридоре.

— Не велено отлучаться, Валерия Леонидовна.

— Скажу отцу, что ты мне прохода не даёшь, - нахмурилась Лера, постукивая носком туфли по паркету.

— Но не правда ведь, - тоскливо вздохнул, приставленный к отцовскому гостю охранник.

— Ну, и кому он поверит? Мне или тебе?

— Не долго только.

Дмитрий нехотя поднялся и прошёл к лестнице. Лера коротко постучала, и приоткрыла дверь.

— Можно? Не спите ещё?

— Не спится, - Руслан стоял у окна изучая территорию усадьбы, довольно хорошо освещённую фонарями. – Входите.

— Руслан, вы ведь здесь не по своей воле? – женщина плотно прикрыла за собой дверь и пристально уставилась в глаза Сабурову.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В лице Руслана не дрогнула ни единая черта, только едва заметно иронично приподнялись густые брови, словно ему вдруг стало весело:

— Откуда такие выводы?

— Вы в одной рубашке, без пиджака, у вас нет с собой вещей, даже телефона нет, и кровь на манжете, - скороговоркой произнесла Валерия.