Четверо со «Сринагара» - Ричард Пратер

Возможно, все это было просто плодом моей фантазии… Голова у меня шла кругом, и я старался поймать за хвост какую-то очень важную идею, которая все время исчезала. У меня просто не было времени свести все концы воедино. Я был уверен, что если бы я имел возможность как следует поразмыслить над всем этим, я понял бы нечто очень важное, во что можно было бы вцепиться зубами. А я как раз очень нуждался в этом сейчас.

Глянув в сторону «кадиллака», увидел какого-то типа, поспешно отошедшего от машины.

Он появился у «кадиллака» словно из-под земли, торопливо прошел по Стейт-стрит, сел в машину и быстро уехал. Я успел заметить, что автомобиль, в котором уехал незнакомец, был «меркурий» светлого цвета, и это обстоятельство словно включило тревожный сигнал в моем мозгу.

Я так торопился, сначала в Центральный госпиталь, потом сюда, что принимал значительно меньше мер предосторожностей, чем обычно. Когда я отъезжал от корпуса неотложной помощи в Центральном госпитале, я заметил автомобиль, выехавший из-под угла и последовавший за мной. Затем мне показалось, что я увидел его за собой в районе Мишэн Роуд, но я не обратил тогда на это внимания. Теперь же я вспомнил об этом автомобиле, потому что это был «меркурий» светлого цвета.

Слишком много мыслей теснилось одновременно в моей голове. По всей видимости, парень не просто околачивался возле моего «кадиллака», но определенно забирался внутрь машины. Зачем? Прошло всего несколько секунд после того, как «меркурий» отъехал от тротуара. Если я последую за ним немедленно, я еще успею сесть ему на хвост. Внезапно мне ужасно захотелось выследить этого парня. Я бросился к «кадиллаку», вскочил в него и сунул руку в карман за ключами. Они оказались на месте, и я быстро вставил ключ в замок зажигания. В поле моего зрения попала серебряная стрела на капоте моего «кадиллака», она показалась мне чуточку выше, чем обычно, словно капот не был полностью закрыт. Я взглянул за ключ и…

Ледяная рука ужаса сдавила мое сердце. Я совершенно явственно почувствовал, как волосы зашевелились у меня на голове. Я словно оцепенел. Холодный пот выступил по всему телу, дыхание пересохло, и я вдруг понял, что не в состоянии оторвать руки от ключа…

Неимоверным усилием воли мне удалось заставить себя разжать пальцы и осторожно отвести руку от замка зажигания. В течение последующих нескольких секунд я сидел бессильно откинувшись на спинку сидения, понемногу приходя в себя, чувствуя, как дрожат мелкой дрожью внезапно ослабевшие руки, и ледяная вода в моих жилах постепенно превращается снова в горячую кровь. Наконец я перевел дыхание и аккуратно вынул ключ из замка. Я выскользнул из машины, подошел к капоту и поднял крышку. Нет, я не ошибался!

Все было очень просто: четыре динамитных палочки, перевязанные обыкновенной черной изоляционной лентой. Да, с динамитом не нужно никаких премудростей… Когда я увидел это, сердце у меня заколотилось, как паровой котел, и я вспомнил одного человека в Лас-Вегасе, моего хорошего и близкого друга, который сел в свой старый желтый «кадиллак», включил мотор и разлетелся вместе с машиной в кровавое ничто, разбрызганное по стенам ближайших домов и свисающее грязными ошметками с веток деревьев и уличных проводов. И все это сделала такая вот примитивная бомба… Если бы я несколько секунд назад повернул ключ, меня ожидал бы точно такой же конец. А ведь я находился всего в какой-нибудь доле секунды от этого…

Я поближе наклонился к мине, стараясь разглядеть все поподробнее, прежде чем к чему-нибудь прикасаться. Колпачок электрического детонатора был вставлен в конец одной из четырех невинно выглядевших грязновато-бурого цвета палочек, два проводника от детонатора подсоединялись к контактам зажигания. Поворот ключа — и ток от аккумулятора пойдет по проводам в детонатор, взорвет его и приведет в действие мину. Вот и все. Просто и надежно. Шелл Скотт никому больше не причинит беспокойства…

Осторожно, почти, наверняка, осторожнее, чем доктор Фишер «оперировал» сегодня своего пациента, я отсоединил проводники от контактов зажигания. Затем я отнес мину в багажник, уложил смертельный груз на бухту смотанного провода рядом с переносной радиостанцией и инфракрасным прожектором и захлопнул крышку.

Я снова вернулся в машину, сел за руль и закурил сигарету. Руки у меня все еще продолжали дрожать. Горло пересохло, а рубаха была мокрой, хоть выжимай. Добром это не кончится, за последнее время я стал чересчур впечатлительным. Впрочем, это, возможно, объяснялось не только тем, что я чуть было не открыл ключом от зажигания дверь в загробный мир, я все еще видел перед собой кровавые лохмотья, свисавшие с изуродованного человека, жуткий, неестественный оскал черепа, сменивший живую и веселую улыбку парня из Лас-Вегаса, который так любил смеяться и который был моим другом…

Не знаю, что было этому причиной, но только в моей душе царила такая безысходная и мрачная пустота, словно я уже умер. Словно я свалился в пропасть и только в последнее мгновение повис на краю бездны, каким-то чудом уцепившись за нее зубами…

Сколько я так провишу — неизвестно, может быть, долго. Но конец будет один, я неизбежно свалюсь в нее. Смерть очень неохотно расстается со своими жертвами, а мой приговор уже был произнесен. Сегодня или завтра, в машине или телефонной будке, на улице или в ресторане за углом — мой убийца уже поджидает меня. Чтобы избежать этой участи, мне нужен был усиленный полицейский кордон, пуленепроницаемое убежище или танк. Мне нужна была большая помощь. А откуда, во имя дьявола, я мог ее ожидать?

Я попал в тупик. Последнее звено цепи уничтожено. Банда убийц хладнокровно обсуждает способы и сроки моей смерти. Полиция угрожает мне пятилетним заключением за отказ от сотрудничества… А, будь оно все проклято!..

Я внезапно почувствовал страшную злость. Лед в моей крови, казалось, растаял, и она начала закипать. Я разразился отчаянными ругательствами. Просто сидел в машине и ругался. Я обзывал этих гнусных и вонючих ублюдков всеми именами, которые приходили мне на ум, хотя их настоящих имен я по-прежнему не знал. Впрочем, это мне не мешало: я отводил душу с наслаждением, во весь голос, чувствуя неожиданный приток сил после каждого удачного эпитета или сравнения. Прохожие останавливались, собирались полукругом и прислушивались к странным звукам, доносившимся из машины. Недоставало только, чтобы из дверей госпиталя появились дюжие молодцы в белых халатах и утащили меня с собой, аккуратно запеленутого в смирительную рубашку…

Это было совсем как взрыв, но с результатом, противоположным тому, на какой рассчитывали убийцы, подкидывая бомбу в мою машину. Ибо, когда он прекратился, я снова почувствовал себя самим собой. Не то чтобы все чудесным образом изменилось — нет, но я больше не был отчаявшимся, испуганным и дрожащим сосунком, впавшим в истерику при виде обыкновенного динамитного заряда. Я весь кипел от ярости и злости. Я представлял собой двести шесть фунтов перегретого пара, готового вырвать предохранительный клапан. Вот как, друзья, — вы хотите заполучить Шелдона Скотта? О'кей, вы его получите и полной мерой!

Я нажал на стартер и повел машину вдоль улицы по направлению к Голливудскому шоссе, затем свернул на него, сам не зная куда и зачем я еду. Я знал только, что не могу сидеть на месте без движения, и мчался сломя голову, куда нес меня мой «кадиллак».

Потом я задумался над тем, как эти парни умудрились меня выследить, да еще с готовой бомбой под руками. Случайность тут исключена: как-то неприятно разъезжать в машине, держа на коленях ящик с динамитом на всякий случай. А если уж они взялись за доставку груза по назначению, они должны были побеспокоиться и о точном адресе. Кто мог сообщить им, куда я поехал и где я нахожусь? Доктор Фишер? Если мои подозрения в отношении его справедливы, как он сумел так быстро все устроить? Пожалуй, слишком быстро, чтобы это был он. Но если не он, так кто же?

Я вспомнил Госса, и мне вдруг очень захотелось снова врезать ему как следует по его толстой бычьей физиономии. Не было ни малейшего сомнения в том, что он стоит за всеми этими темными силами ада, брошенными против меня. И, тем не менее, я не мог выбросить из головы Сильвермана. Я не мог забыть, как он стоял передо мной и хладнокровно рвал на части драгоценный манускрипт, чтобы произвести «впечатление»…

О'кей! Он произвел впечатление. Может быть, мне удастся когда-нибудь пристукнуть его же собственной книгой, просто чтобы восстановить справедливость!..

Забавно иногда бывает проследить цепочку человеческих рассуждений: мысль о справедливости ассоциировалась в моем мозгу с законом, закон — с целой армией его служителей: юристов, прокуроров, адвокатов — крючкотворов и ловкачей, способных белое сделать черным, а черное — белым. И все это заставило меня вспомнить о Ральфе — Ральфе Митчелле, как представила мне его Эрлэйн, который вышел из дома Сильвермана прошлой ночью, когда я явился туда. Адвокат Сильвермана, по крайней мере, один из его адвокатов или даже единственный из них, потому что для жульнических махинаций крупного масштаба, включающих в себя проведение сложных легальных и полулегальных маневров, абсолютно необходим человек, разбирающийся в подобных делах. А Ральф, по словам Эрлэйн, являлся членом корпорации юристов: Сильверман был его наиболее важным клиентом. Возможно также и то, что я иду по ложному следу, а игра даже еще и не начиналась, возможно, что Сильверман — это ангел во плоти… Впрочем, я в этом сомневался. Зато я теперь знал совершенно точно, куда я еду!