Последняя тайна Консорциума. Том 2 - Михаил Винников

— Город?

— Рабочий поселок строителей терраформера. Основные раскопки всегда были там, даже во времена Консорциума.

— То есть это не домашняя система этих… четырёхруких людей?

— Конечно же нет. Кажется, они хотели её освоить, но больше по инерции. Численность населения тогда уже пошла на убыль, и жизненного пространства хватало. А терраформирование — дело хлопотное и дорогое…

— Давай без лекций по истории, — отмахнулся Виктор. — Расклад у нас ну совсем дерьмовый…

— Поясни.

— Поясняю, — Виктор сделал глоток из кружки. — Точка номер раз, посёлок. Единственное общеизвестное место раскопок в системе. Очень заметное — терраформер рядом, а он здоровый как… терраформер. Если пираты где-то и копаются — то там.

— Мне казалось, это и нужно для твоего плана. Пираты и артефакты.

— Пираты, артефакты и «хорошо бы сделать всё по-тихому». Серьезную заварушку мы не выдержим, — Виктор залпом допил остывающую гадость. — А как ты представляешь себе незаметную посадку космического корабля таких размеров?

— Сядем подальше и пойдём пешком, — спокойно ответил Вольфрам.

— Насколько «подальше»? Там корабли на орбите, корабли на грунте. Шанс напороться очень велик.

— Подлетим поближе — увидим, — Вольфрам сложил верхние руки за головой и развел нижними. — Теории придумывать можно сколько угодно, практикой они от этого не станут.

— И это только одна половина жопы, — закончил Виктор.

Попробовал отпить из кружки, но гадость снова закончилась.

— Точка номер два, космическая станция. Предположительно неизвестная пиратам. С целым музеем нетронутых артефактов. Подбросить это пиратам — радости будут полные штаны. Они определенно доложат обо всём начальству, и образцы потащат.

— Ты забыл главное слово, — улыбнулся Вольфрам.

Он откинулся на спинку стула, сложил две руки на столе, две — на животе и спокойно смотрел на Виктора. Будто знал, что будет дальше.

Виктор усмехнулся и сказал:

— Но…

Вольфрам медленно кивнул.

— Но, возможно, — продолжил Виктор. — Придётся лезть в вакуум. Опять. Мне одному. Ты у нас идти не можешь, а Юми я и сам не возьму. Она уже сходила один раз, и мы там оба чуть не сдохли. Совать голову в петлю одному, без проводника — то еще занятие, особенно после прошлого раза. И, самое главное… — он ткнул пальцем в сторону собеседника — Там есть что-то ценное лично для тебя. Но ты не говоришь, что именно. И это самый главный повод напрячься.

— Даже так?

— Ты здесь главный темнила, я уверен.

— Полицейское чутьё?

— Здравый смысл, вакуум тебя забери! — Виктор взмахнул руками и чуть не выпустил пустую кружку.

— В итоге, чего же ты хочешь?

— Я хочу? — Виктор вскочил и наклонился к собеседнику через стол. — Я, блин, хочу лежать на диване, смотреть десятитысячную серию тупняка про Джона Железную Пятку, в одной руке держать кружку… да хотя бы с этой гадостью, а другой лапать сексапильную медсестру. И плакаться ей между сисек о том, как мне хреново. А вместо этого я болтаюсь по космосу на полудохлом корабле в компании истеричной девицы, рисующей порнуху, и четырёхлапого мутанта-убийцы. И обратно в цивилизацию мне тупо нельзя. Хотя…

Он тяжело вздохнул и шаркающей походкой направился к кухонным шкафам мыть кружку.

— Хотя иногда мне кажется, что это и выход. Стоял бы сейчас на пирсе, дышал вонючим портовым воздухом и слушал нескончаемый поток старческого маразма…

— Да что же там такое мафия тебе приготовила? — спросил Вольфрам.

— А вот не скажу, зараза. Чтоб ты сдох от любопытства! — Виктор поставил кружку в шкаф и громко захлопнул дверцу.

— Я терпелив, — вздохнул Вольфрам. — Как правило. Но всё идёт к тому, что мы с тобой… не договоримся.

Виктор пошарил в кармане, выловил оттуда авторучку и закрутил её в пальцах.

— Хочешь узнать, как всё это вижу я? — продолжил четырёхрукий. — Забудем на секунду твой неуклюжий обман, твои попытки всех использовать, твой мальчишеский эгоизм. Останемся, как говорится, «здесь и сейчас».

— Мне всё равно придётся слушать твоё ворчание, — тихо ответил Виктор и прислонился спиной к кухонному шкафу.

— Ну что ж… Я могу сказать, в чем твоя главная проблема. Ты отчаянно хочешь управлять ситуацией.

— Офигенный вывод, — ответил Виктор.

Сказал будто плюнул. Вольфрам сплёл пальцы верхних рук и посмотрел сквозь них в стену, явно мимо Виктора. Подождал немного, вздохнул и продолжил:

— Ты хочешь управлять. И считаешь, что у тебя отобрали эту возможность… это право.

— Не люблю, когда меня подставляют под пули.

— Хорошо. Я исключил вариант, который тебе, с учетом предыдущего опыта, заведомо не понравится. Но ты… воспринял это в штыки. Ладно, я дал тебе выбор из двух вариантов. Это ровно в два раза больше, чем у большинства людей в галактике, заметь. Дал желанную возможность все решать…

Он выдержал паузу.

— Но… — подсказал Виктор.

— Но! — Вольфрам лихо пробарабанил по столу пальцами нижней левой руки и развернулся на стуле к собеседнику. — Ты не выбрал. Есть вариант «а», есть «б», а ты выбрал химическую гадость, примитивный сериал и бюст Эммы. Ладно, — он резко поднялся на ноги. — Хорошо, я попрошу её расстегнуть еще одну пуговицу на груди. На большее она, к твоему сожалению, не рассчитана. Но это ни на секунду не приблизит нас всех ни к твоей цели, ни к моей.

— Морализатор выискался, — рыкнул Виктор.

Вольфрам махнул рукой и направился к лифту. Но вдруг остановился в дверях.

— А знаешь в чем твоя проблема на самом деле? Ты только хочешь. Но не делаешь, — он поднял верхнюю левую руку и стал загибать пальцы. — Провалил выпускные экзамены, потому что нельзя объять необъятное, а какие предметы тебе нужны — ты не знал. Ушел в армию, потому что после службы положена льгота. Хороший вариант, многие так делают. А отслуживших охотно берут в полицию, потому ты поступил на юридический…

— У тебя было сто лет… — ответил Виктор, не поворачивая головы. — Ну да, девяносто восемь. Чтобы накопить бабла, найти корабль, нанять хороших ребят… ну или таких, которых не жалко, и добыть твоё сокровище. Артефакт, технологию, или что там этот шарик в кубике из себя представляет.

Вольфрам нахмурился, заиграл желваками. Разозлился. Наверное, в первый раз с самого знакомства. А Виктор продолжал:

— А что