Души - Эдна Уолтерс

там же будут не только они. С папой наверняка его приятели по покеру. У них там целая банда вредных стариков.

— Твой папа вовсе не старый. Он в самом расцвете сил.

— Ты знаешь, что я имела в виду, мам. Отец Джейка ясно дал понять, что хочет видеть меня своей будущей невесткой. Он же замучает Эхо или, и того хуже, продолжит настаивать, какая идеальная пара вышла бы из меня и его сыном из морской пехоты. Эхо это не понравится.

Мама хмыкнула.

— Ты как мама-медведица со своим детёнышем.

— Ему нужна поддержка. Он слишком долго был один.

Улыбка пропала с маминого лица.

— Нелегко пережить потерю родителей в столь юном возрасте. Он говорил нам, что его растила тётя до тех пор, пока он не пошёл в старшую школу. А после её смерти отец Блейна стал его официальным опекуном.

— Но это другое, — пробормотала я.

— Да, другое. — Мама остановилась на светофоре и посмотрела на меня. — Ты по-настоящему его любишь.

— Всем сердцем. Он идеальный. — Уголки её губ приподнялись в улыбке, выдавая её скептицизм. — Нет, серьёзно. Он любящий, щедрый, заботливый и всегда меня защищает. — Я широко улыбнулась. — Он тот самый.

— Ладно-ладно, — ответила она, смеясь. — Я верю тебе. Но всё равно не пущу в бар. Во-первых, пиво и спорт пробуждают всё худшее в мужчинах, так что если ты туда пойдёшь, то, вполне возможно, что не только Эхо вернётся со сломанным носом. Пусть тебя не обманывает папин образ ботаника. Во-вторых, Эхо решит, что ты не веришь в его способность справиться самостоятельно. У мужчин очень хрупкое эго, милая. И мы, женщины, должны учиться его беречь. — Загорелся зелёный свет, и она надавила на газ. — Я остановлюсь у бара. Ты напишешь ему и попросишь выйти на пять минут. Пусть это будет нужно тебе, а не ему.

У Эхо нет телефона. Как я бы ни давила на него, как бы ни умоляла, он всё упирался, что ему не нужны все эти устройства для Смертных, чтобы знать, когда он мне нужен. Супербольшое эго.

— Эхо ненавидит современные технологии и почти никогда не берёт с собой телефон.

Мама удивлённо взглянула на меня.

— Серьёзно? Как необычно. А если он хочет с тобой поговорить?

— Мы договариваемся о новой встрече в конце предыдущей.

— Он старомоден. Мне нравится. — Она свернула с Мэйн-Стрит на запад, в сторону «Синей птицы». — Хорошо, тогда я зайду проведать, как там твой папа. Нельзя допустить, чтобы он выпил, а потом сел за руль.

— Так, а почему тебе можно, а мне нет?

Она остановила машину и улыбнулась мне.

— Потому что мы с твоим папой уже так давно вместе, что нашу любовь ничто не пошатнёт. Поддразнивания дружков только польстят ему. — Она поправила причёску. — Как я выгляжу?

В свои пятьдесят девять мама выглядела шикарно. Пускай её волосы поседели, но они всё ещё были густыми и роскошными. У неё офигенные скулы, которые мне, к сожалению, не достались, и женственные изгибы во всех нужных местах. Если мне суждено состариться, я бы хотела выглядеть как она.

— Ты выглядишь замечательно, мам.

Она усмехнулась и чмокнула меня в щёку.

— Спасибо, милая.

Я смотрела ей вслед, пока она не скрылась за синей дверью, над которой маячила вывеска с синей птицей. Несколько парочек вышли из машин и зашли в бар.

Я стучала пальцами по рулю, не сводя глаз с двери. Ожидание — отстой. Каждый раз, когда открывалась дверь, я надеялась, что оттуда выйдет Эхо.

Я уже медленно теряла терпение, когда дверь открылась и вышла мама. Я нахмурилась. Она оглянулась по сторонам, словно что-то искала.

— Где он? — спросила я.

— Ушёл. Несколько минут назад он покинул бар вместе с Чепменом. — Мама подошла к машине. — Он должен всех развезти, поэтому он вернётся. Увидитесь, когда он привезёт домой твоего папу.

***

По приезде домой я первым делом заметила свою машину. Видимо, парни пригнали её сюда, а значит, Эхо теперь в курсе, что кто-то проколол мне колёса. Зная его, я уверена, он захочет выяснить, кто именно, а затем разыскать виновного, не задаваясь вопросами о мотивах.

— Твоя машина здесь, — заметила мама, не скрывая удивления.

— Эхо и Блейн, похоже, заменили колёса и пригнали её сюда, — сказала я.

— О, они такие внимательные. Мы возместим им стоимость шин, но ты всё равно должна будешь рассказать о том, что произошло в школе.

— Хорошо.

Едва войдя в дом, я написала Блейну сообщение: «Спасибо, что забиваешь болт на мои просьбы».

Несколько секунд спустя телефон пиликнул, и я получила улыбающийся смайлик с подписью: «Обращайся».

Он не уловил сарказма?

«Идиот», — написала я.

— Что хочешь посмотреть? — спросила мама.

Я подняла глаза и растерянно посмотрела на неё.

— Оторвись ты уже от своего телефона, давай что-нибудь посмотрим по телику. На твой вкус. — Она пошла на кухню. — Пусть даже это будет что-нибудь из глупых подростковых фильмов, которые тебе так нравятся.

Я убрала мобильный в задний карман.

— Ты же не думаешь, что я, правда, такое смотрю?

Минимум десяток таких сейчас в моём списке на Нетфликсе.

— Могла бы хоть притвориться, что вообще о таких не слышала, — подразнила меня мама, доставая тарелки. Мама никогда не ест из китайских картонных коробочек или пластиковых контейнеров, в которых обычно дают еду на вынос. Но она достала пластиковые ложки и вилки и убрала их в кухонный ящик.

— Я посмотрю в программе передач, что там сегодня показывают по Лайфтайму. Что может быть лучше хорошего женского фильма и китайской еды вечером понедельника?

Мама проигнорировала шпильку и улыбнулась. Мы редко устраивали такие девчачьи вечера или ели перед теликом. Пока я листала программу, мама налила нам апельсиновый сок и принесла ужин на подносе.

Я выбрала фильм о женщине, которая потеряла ребёнка в авиакатастрофе, но продолжала верить, что её сын жив. Вначале я закатила глаза. Что бы мама ни говорила о глупых подростковых фильмах, где богатый парень влюбляется в бедную и неунывающую девушку, но большинство фильмов на Лайфтайме крутят одну и ту же шарманку про женщин, что-то потерявших, но нашедших в себе силы жить дальше. И те, и те как под копирку.

Я даже периодически поглядывала на телефон, чтобы не пропустить сообщения от Блейна. Но затем фильм внезапно стал интереснее, когда все вокруг героини начали отрицать, что её сын вообще существовал. На середине фильма я уже была так вовлечена, что никакие сообщения или звонки меня уже не интересовали. Воспоминания были подтёрты то тут, то там; люди улетали в