Ты студент, Гарри! - Сергей Викторович Вишневский

возжелали девушку, что решили пойти на поводу её уловки и добиться секса, попутно перевернув весь медицинский мир? Неужели для вас эта особа… настолько значимая?

— Я некромант, — пожал плечами Гарри. — Шестнадцатилетний некромант, детей от которого мечтает каждый род в империи. Но каждый ребёнок, если он родится одаренным, будет отнимать частичку моего дара. И чем сильнее он будет, тем больше он будет отнимать. Я шестнадцатилетний девственник, которого соблазняют всеми возможными способами и непонятно как до сих пор не изнасилованный. Могу я, скромное орудие тайных служб нашей империи, получить хотя бы минет? Без женитьбы, детей, риска похищения семени и прочей несусветной глупости?

Лев Дементьевич покосился на Васильева.

— Семя некроманта и всплеск силы при эякуляции обычным людям может стоить жизни, — пожал плечами следователь.

— Воистину, великие открытия делают либо гении, которые знают как, либо идиоты, понятия не имеющие, что это невозможно, — пробормотал глава отдела по биологическому оружию и покосился на парня. — Лекарство от рака за минет? Серьёзно?

— Да, — уверенно кивнул Гарри, потянулся, вытянув руки и хрустнув пальцами, после чего спросил: — Когда начнём?

* * *

Говорил ли я откровенно?

Да.

И не надо так морщиться.

Давайте, на секунду уберём эти возмущенные возгласы про мир во всём мире и магию для людей и посмотрим на личность пристальнее. На те самые уголки, в которых скрываются очевидные, но малоприятные вещи.

Когда мы делаем что-то хорошее, делать это просто так умеют… единицы. И у тех не всегда получается. Зачастую вся благотворительность или доброе дело заключается в том, что люди ждут благодарности. Хотят получить социальное одобрение или… к моему сожалению, какую-то выгоду.

Я согласен, что так происходит не всегда, но по-серьёзному добро делается анонимно и с четким пониманием, что ничего взамен не будет и лучше, чтобы не было.

Как понять, что ты ищешь социального одобрения или у тебя какая-то выгода?

Понятия не имею. Каждый сам это определяет и по своему борется.

Я бороться не стал.

Выбрал другой путь.

Хотел ли я создать подобное лекарство и увековечить свое имя?

Да.

Хотел ли я получить от этого неописуемую прибыль?

Было бы неплохо.

Хотел бы я укрепить свои позиции среди знати и показать кто я на самом деле такой?

Как вариант.

Но тут есть парочка нюансов.

Первый — лаборатория под Романовыми и по факту я на территории чужого рода. Все, что здесь будет разработано автоматически переходит под контроль Романовых.

Второе — славу за разработку, еще по традиции моего прошлого мира, получает не человек, разработавший метод или лекарство, а главный ученый в заведении, где оно было разработано. Не без исключений, но они обычно подтверждали правило.

Ну, и третье — я не зря заговорил про благотворительность. Я делал и не ждал, что общество возложит лавры к моим ногам и будет восхищаться. Я выбрал путь и выделил для себя свою цель.

Можете называть меня озабоченным придурком, можете называть инфантильным подростком.

Я не обижусь.

Просто мне работать над целью, мечтая о упругой груди Демидовой, ее личике и полноправном владении девушкой, кажется намного более правильным, чем биться за власть, признание и уважение.

Спасенные жизни?

Пф-ф-ф. Я тогда был шестнадцатилетним подростком. Какое мне было дело до тихо угасающих взрослых, стариков и детей?

Никакого не было дела.

Совсем.

По крайней мере мне очень нужно было так думать.

*звук тяжелого вздоха*

Ладно.

Допустим было.

Я признаю, было. Было, есть и будет.

Если бы вы знали, сколько людей сжирает эта дрянь каждый день, то…

Как бы там ни было, я старательно крутил в голове слова Демидовой и старался не думать, сколько там лабораторий бьются над этой задачей. Представлял у себя в руке грудь Дарьи и в мечтах уже представлял как ее голова склонится над моим расстегнутыми штанами.

Думал о чем угодно, но только не о той заднице, в которую ввязался.

Как бы парадоксально это не звучало, но так было легче.

Даже когда трактат открыл проклятие бесплодия.

Да.

Особенно, когда он это сделал.

Знаете, я до сих пор уверен, что трактат «Смертью отмеченных» не имел четкого плана что и когда мне давать.

У меня есть серьезные подозрения, что эта зараза глазастая знала. Знала все и давала только то, что нужно и только тогда, когда нужно.

Я тогда в очередной раз пообещал сжечь эту чертову родовую реликвию.

* * *

— Слушаю, — хмуро буркнул Гарри, разглядывая обычную серую крысу, накрытую аквариумом, на кухонном столе и держа телефон у уха.

— Гарри? С тобой все впорядке? — раздался голос Бориса в трубке.

— Все хорошо, — ответил парень, задумчиво осматривая рисунок вокруг круглого аквариума.

— Ты уже вторую неделю в школе толком не появляешься. Только на контрольных. Мы с Катей волнуемся.

— Все хорошо, — ответил парень и взяв тряпочку, аккуратно поправил один из символов.

— Ты пропадаешь, друг. Что происходит?

— Борь, все хорошо. Работаю над подарком школе… Надеюсь успею к выпускному.

— Ты про проекции? Оно того стоит?

— Да, — кивнул парень. — Стоит, Борь. Это мой вызов.

— Слушай, ты же вроде как разобрался с блуждающим заклинанием…

— Да.

— В чем проблема?

— В Демидовой.

— Я могу попробовать договориться с кем-то из параллели, у кого дар воды и…

— Нет.

Голос в трубке умолк, а спустя несколько секунд спросил:

— Все принципиально?

— Ты даже не представляешь насколько, — хмыкнул Гарри, положил тряпку и взяв черный мелок поправил другой элемент ритуала. — Мне надо успеть закончить кое-что и… Демидова в нашей команде «Булгур».

— Ты уверен, что оно того стоит?

Гарри сделал шаг назад, осмотрел всю структуру, нарисованную на кухонном столе и кивнул.

— Да.

— Ты знаешь, что надо делать?

— Понятия не имею.

— Хотя бы примерно?

— Даже отдаленно, — хмыкнул Гарри.

В трубке послышался тяжелый вздох.

— Перспективы неясны. Будущее туманно…

— Но свет цели ведет нас вперед, — кивнул Гарри. — Я это сделаю, Борь. Мне просто нужно время.

— До выпускного осталось всего-ничего. Полтора месяца, не больше.

— Знаю. Поэтому и не размениваюсь на пустое времяпровождение. Контрольные — да. Сидеть на уроках — нет, спасибо. Я пожалуй займусь кое-чем поважнее.

— Хорошо. Просто… мы волнуемся. Не загоняй себя.

— Хех, — усмехнулся Гарри. — Сударь, еще немного и я начну путать ваши речи с речами матери.

— На правах голоса из трубки, я, сударь, запрещаю вам жертвовать сном и правильным питанием, — серьезным тоном произнес Боря.

— Господи, Боря, это так мило, что будь бы я рядом, отвесил бы тебе пощечину, — заулыбался Гарри.

— Если бы Кати не было рядом, я обязательно бы сообщил тебе, о моей