Полный порядок, Дживз! - Пэлем Вудхауз

Почему он не сделал этого раньше, я не понял до сих пор. Должно быть, просто не в силах был пошевелиться. Ну и, само собой, когда оратор владеет аудиторией, ему не так-то просто заткнуть рот. Однако, услышав, что Гусик собирается рассказать очередную свою историю, бородач, по всей видимости, не стерпел. Он вскочил с кресла (так же резво, как я со скамейки в тот злополучный момент, когда Тяпа неожиданно выскочил из-за кустов), в один прыжок очутился у стола, схватил книгу и, подбежав к Гусику, дотронулся до его плеча. Резко повернувшись и увидев перед собой огромного бородача, который, совершенно очевидно, собирался стукнуть его по голове толстой книгой, Гусик отпрянул и принял оборонительную позу.

— Возможно, в связи с поздним часом, мистер Финк-Ноттль, нам следует:

— Ах, да, — с облегчением сказал Гусик, поняв, что его не будут бить. Да, конечно. Призы, что? Сейчас, да, конечно. Что тут у нас?

— Правописание, П.К.Пурвис.

— Правописание, П.К.Пурвис, — как эхо повторил Гусик. — Вперёд, П.К.Пурвис!

Теперь, когда Гусика наконец-то заткнули, я больше не видел смысла приводить свой стратегический план в исполнение. Я имею в виду, я решил остаться и досмотреть спектакль до конца. Сами понимаете, мне было интересно, дальше некуда. Если вы не забыли, я говорил Дживзу, что зрелище будет захватывающим, и, как выяснилось, не ошибся. В манере Гусика держаться было нечто притягательное, не позволяющее просто так встать и уйти, по крайней мере до тех пор, пока он не вспомнил о моём существовании.

Итак, на сцене появился П.К.Пурвис. Розовощёкий, с соломенными волосами, чемпион по правописанию был три фута шесть дюймов ростом в скрипящих ботинках. Гусик потрепал его по голове. Казалось, паренёк понравился ему с первого взгляда.

— Тебя зовут П.К.Пурвис?

— Сэр. Да, сэр.

— Как прекрасен этот мир, П.К.Пурвис.

— Сэр. Да, сэр.

— Тебе это тоже известно? Молодец! Ты случайно не женат?

— Сэр. Нет, сэр.

— Обязательно женись, П.К.Пурвис, — убеждённо сказал Гусик. — К чему жить, если: Ну, в общем, держи свою книгу. Чушь собачья, судя по названию, но другой всё равно нет, так что получай.

П.К.Пурвис заскрипел со сцены под спорадические аплодисменты, но теперь стало заметно, что за этой самой спорадичностью наступила напряжённая тишина. Не вызывало сомнений, что Гусик внёс свежую струю в спокойную гладь академических кругов Маркет-Снодсбери. Родители начали обмениваться взглядами. У бородача была такая кислая физиономия, словно он выпил бутылку уксуса. Что же касается тёти Делии, её вид говорил яснее всяких слов, что она во всём разобралась и вынесла свой вердикт. Я увидел, как она наклонилась к Бассет, сидевшей справа, и что-то прошептала ей на ухо, после чего Бассет печально кивнула и стала похожей на фею, которая собирается пролить очередную слезу, чтобы осчастливить Млечный Путь ещё одной звездой.

Гусик, спровадив П.К.Пурвиса, снова впал в летаргический сон. Засунув руки в карманы, он стоял с широко открытым ртом и смотрел в одну точку. Внезапное появление у его локтя весьма упитанного ребёнка в бриджах заставило Гусика вздрогнуть от неожиданности и подпрыгнуть на месте.

— Привет! — хрипло сказал он, с трудом оправляясь от испуга. — Ты кто такой?

— Наш ученик, Р.В.Смитхерст, — пояснил бородач.

— Что ему здесь надо? — подозрительно спросил Гусик.

— Вы вручаете ему приз за успехи в рисовании, мистер Финк-Ноттль.

Объяснение, по всей видимости, показалось Гусику удовлетворительным. Лицо его просветлело.

— Тоже верно, — согласился он. — Ну что ж, держи, шкет: Как, ты уже уходишь?

— Сэр. Да, сэр.

— Подожди, Р.В.Смитхерст. Нам некуда спешить. Прежде чем ты уйдёшь, я хочу задать тебе один вопрос.

Номер у Гусика не прошёл. Судя по всему, бородач твёрдо решил завершить церемонию вручения призов в кратчайшие сроки. Он выпроводил Р.В.Смитхерста со сцены (так вышибала выставляет из бара старого, уважаемого клиента: вежливо, но решительно) и объявил выход Г.Г.Симмонса. Мгновением позже Г.Г.Симмонс шёл по проходу к сцене, и вы можете представить мои чувства, когда бородач провозгласил, что ему вручается приз за знание Священного Писания. Он играл в нашей команде, если вы меня понимаете, в команде знатоков. Г.Г.Симмонс был довольно неприятным на вид тощим юнцом с неправильным прикусом и в очках, но я аплодировал ему громче всех. Мы, ценители Священного Писания, придерживаемся девиза: «Один за всех, и все за одного».

Гусику, с сожалением должен отметить, он не понравился. Во взгляде Гусика, брошенном на Г.Г.Симмонса, не сквозила доброжелательность, проявленная им в большей мере к П.К.Пурвису, и в меньшей — к Р.В. Смитхерсту.

— Тебя зовут Г.Г.Симмонс? — строго спросил он.

— Сэр. Да, сэр.

— В каком смысле: «Сэр. Да, сэр?» Ничего глупее в жизни не слышал. Говорят, ты выиграл приз за знание Священного Писания?

— Сэр. Да, сэр.

— Гм-мм. Может, ты не врёшь. Вряд ли тебе удалось бы выиграть другой приз. Таким, как ты, других призов не видать как своих ушей. — Гусик умолк и уставился на ребёнка пронзительным взглядом. — И всё же, — он поднял вверх палец, — откуда нам знать, что ты не сжульничал? Сейчас мы проверим твои познания, Г.Г.Симмонс. Скажи мне, как звали Этого-как-его типа, который зачал Того-кого? Сможешь ответить, Г.Г.Симмонс?

— Сэр. Нет, сэр.

Гусик повернулся к бородачу.

— Подозрительно, — сказал он. — Крайне подозрительно. Мальчик совсем не знает Священного Писания.

Бородач отёр пот со лба дрожащей рукой.

— Уверяю вас, мистер Финк-Ноттль, при выявлении лучших учеников были приняты все меры предосторожности. Симмонс намного опередил своих соперников, получив высшие баллы.

— Ну, если вы так уверены, — с сомнением протянул Гусик, — Бог с тобой, Г.Г.Симмонс. Получай свой приз.

— Сэр. Благодарю вас, сэр.

— Только не задирай нос. Ничего особенного в твоём призе нет. Берти Вустер:

Не знаю, испытывал ли я когда-нибудь в жизни больший шок, чем сейчас. Я остался полюбоваться на зрелище в твёрдой уверенности, что после того как Гусика лишили возможности продолжать речь, ему, так сказать, выдрали ядовитые зубы. Но мы, Вустеры, реагируем на опасность мгновенно. Опустив голову, я начал потихоньку пробираться к двери.

— Берти Вустер тоже выиграл приз за знание Священного Писания в школе, где мы учились вместе, а вы знаете, кто такой Берти Вустер. Он отхватил трофей через голову достойнейших, прибегнув к невиданному надувательству. Шагу не мог ступить, чтоб из его карманов не вываливались списки Царей Иудейских:

Продолжения я не слышал. Через несколько секунд я уже вдыхал свежий воздух полной грудью и одновременко лихорадочно нажимал ногой на стартёр.

Мотор завёлся с пол-оборота. Скорость включилась без помех. Я посигналил и тронулся с места.

Когда я загнал машину в гараж Бринкли-корта, моё тело всё ещё вибрировало, совсем как у Гусикова тритона, и, повстречайся вы со мной в тот момент, вы увидели бы потрясённого до глубины души Бертрама Вустера, бредущего неровной походкой к себе в комнату, чтобы переодеться. Облачившись в простую пиджачную пару, я прилёг на кровать и, должно быть, уснул, потому что, открыв глаза, увидел перед собой Дживза.

Я сел.

— Принёс мне чай, Дживз?

— Нет, сэр. Скоро обед.

Туман в моей голове рассеялся.

— Наверное, я спал.

— Да, сэр.

— Когда организм измучен, природа берет своё.

— Да, сэр.

— И, должен заметить, это неплохо у неё получается.

— Да, сэр.

— А сейчас, говоришь, настало время обеда? Ну, хорошо. По правде говоря, у меня нет настроения обедать, но всё равно, подай мои одеяния.

— Переодеваться не обязательно, сэр. Вечерние туалеты отменяются, так как стол будет сервирован только холодными закусками.

— Это ещё почему?

— Таково желание миссис Траверс, сэр. Миссис Траверс велела не утруждать работой прислуту, потому что все сегодня уходят на танцы в резиденцию сэра Персиваля Стречли-Бадда.

— Ах да, конечно, помню. Анжела мне говорила. Значит, сегодня танцы до упаду, что? Ты тоже идёшь, Дживз?

— Нет, сэр. Я не испытываю тяги к подобным развлечениям в отдалённых поместьях.

— Прекрасно тебя понимаю. Ничего нового ты там не увидишь. Эти захолустные гулянки всегда одинаковы. Рояль, скрипка и пол, как наждачная бумага. А Анатоль идёт? Анжела намекнула, он намерен остаться дома.

— Мисс Анжела была права, сэр. Месье Анатоль в постели.

— Французы слишком чувствительны.

— Да, сэр.

Мы немного помолчали, затем я завёл разговор издалека.

— Ну и денёк сегодня, — сказал я. — Что?

— Да, сэр.

— Сплошные недоразумения с утра до вечера. И, кстати, я смылся из школы до того, как всё закончилось.

— Да, сэр. Я заметил, как вы уходили.