Немецкая машина футбола - Рафаэль Хонигстейн

Самым значимым и бросающимся в глаза отличием, которое Керстинг видит на тренировочных полях в наши дни, заключается в преобладании тренировок по индивидуальному плану: «Футболисты теперь почти столько же времени тренируются с мячом в одиночку, сколько проводят в играх с командой».

Обеспечить игроков таким количеством внимания удалось благодаря более тесному сотрудничеству между академиями и местными школами. Система лицензирования требовала от новоиспеченных академий Бундеслиги объединить усилия со школами, что должно было помочь подогнать план обучения к нуждам подающих надежды футбольных профессионалов. Синхронизировать учебные часы в школах с часами обучения в клубах значило сократить уровень стресса для детей, позволить им тренироваться в течение дня и при этом оставаться в образовательной системе на более длительный срок. Частью этого комплекса мер стало также поднадзорное выполнение домашних работ учениками в отведенные часы и расписания экзаменов, составленные в соответствии с индивидуальным графиком.

Лам говорит: «Я – представитель первого поколения, которое выросло в центрах подготовки игроков. Там я начинал: все стало более профессионально. Я помню, что ездил в «Баварию» каждый вторник и четверг после школы в 2 часа дня. Тренировка, обед, потом 90 минут занятий предметами с учителями, а потом еще одна тренировка. Нужно было разобраться со всей домашней работой, они следили за твоими оценками».

«Но спустя пару лет после запуска новой системы в работу мы обнаружили, что во многих клубах есть еще много возможностей для улучшения ее работы, – вспоминает Шотт. – У нас был выбор – добавить давления на учеников или придумать им новые стимулы. Мы выбрали второе». Был составлен список из 18 критериев, определявших желаемый уровень кооперации со школами. Шотт говорит: «Школы должны были проявить гибкость, нужно было составить детальный план для детей-футболистов, должны были существовать контракты, связывающие школы и региональные футбольные ассоциации, другие региональные клубы и сам клуб Бундеслиги». Клубы и школы, которые соответствовали этим требованиям, получали сертификат «Eliteschule des Fußballs», элитной школы футбола, в качестве вознаграждения.

Многие из этих элитных школ на самом деле были составлены из двух или трех разных типов средних школ в одной местности. Hauptschule (с пятилетнего возраста до 9– и 10-летнего) предлагает ученикам возможность получить среднее школьное образование. В Gymnasium, немецкой версии старшей школы (с пятилетнего возраста до 12 или 13 лет), дети получали более продвинутое среднее образование с возможностью приобрести Abitur (уровни А), необходимое требование для посещения университета. Realschule (с пяти до 9 или 10 лет) стоит где-то посередине. (Существуют также некоторые гибридные формы и школы, заточенные под профессиональное образование.) Талантливые футболисты воспитываются в соответствии со своими интеллектуальными способностями в том типе школы, который лучше всего им подходит. Нет никаких особых льгот для них по части обязательных оценок.

Можно было бы ожидать значительных расхождений в образовательных достижениях детей, входящих в число самых талантливых футболистов в стране с населением в 80 миллионов человек, но исследования показали, что этот спектр удивительно узок. Исследование, проведенное Университетом Бремена, показало, что доля студентов Gymnasium’ов в футбольных академиях (от 55 до 60 %) была значительно выше, чем в общем по населению (50 %). Если копнуть глубже и взять игроков, которые получают от Немецкого футбольного союза вызовы в национальные сборные, юношеские и молодежные, то среди них процент учеников Gymnasium’ов подскакивает до 70 %. В некоторых клубах Бундеслиги, по подсчетам Керстинга, ни много ни мало 85 % студентов академий получают свой Abitur. «Раньше все было с точностью до наоборот. У нас было, быть может, процентов 15 студентов Abitur в молодежных командах».

Немецкий футбол, кажется, становится все более и более «среднеклассовым».

Немецкий футбол, кажется, становится все более и более «среднеклассовым».

«Существует несколько возможных объяснений этого тренда, и ни одно из них научным способом еще не доказано, – говорит Шотт. – Быть может, дело в том, что теперь требуется более сильный интеллект для того, чтобы стать футболистом. Или, если обобщать, дети, которые могут жертвовать чем-то и хорошо организовывать себя и свое время, в конечном счете расцветают. Если им удается блистать на поле, они могут делать это и в школе – и наоборот. Нужно ставить себе цели и расставлять приоритеты, а потом добиваться их достижения». Молодежный футбол, говорит он, это как укрупненная версия стэнфордского «зефирного» эксперимента, гигантское массовое упражнение с отложенным вознаграждением. Те, кто сумел отказать себе в немедленном удовольствии, позднее имели более высокие доходы и с меньшей вероятностью подпадали под дурные привычки и зависимости. Говоря кратко: они добивались бо́льших успехов.

Керстинг говорит: «Я всегда говорю, что мозг – самая важная часть тела футболиста. То, что не прокрутится «наверху», никогда не произойдет и «внизу», в ногах. Можно быть технически безупречным при работе с мячом, но это само по себе не сделает тебе карьеры на высочайшем уровне. Придется идти играть в мини-футбол или заниматься футбольным фристайлом».

Футбол стал игрой разума. Двадцать лет назад, когда игроки становились профессионалами в 22, 23 года – «в те времена они считались молодыми» (Керстинг), – они, быть может, были знакомы с парой тактических схем. «Сегодня футболист должен уметь переключаться между разными схемами 4–5 раз за игру – и не важно, 16 лет тебе или ты уже опытный игрок первой команды», – говорит Керстинг, который в своей академии наблюдал за становлением чемпионов мира Эрика Дурма и Андре Шюррле. Оба обучались на уровне «А» в общеобразовательной школе Майнц-Бретценхайм, одной из двух школ-партнеров клуба «Майнц 05».

По мере того как игра становилась все более требовательной в физическом плане, происходил даже еще больший рост психологических требований к молодым игрокам. Они должны уметь мгновенно схватывать функционал сразу нескольких позиций, понимать, какие требования предъявляют эти изменения на поле и обладать терпением, необходимым при объяснении им их ошибок в ходе бесчисленного количества совместных сессий с видеоаналитиками. «Мы начинаем давать им это не позже 14 лет, – говорит Керстинг. – Мы представляем видеоклипы всей команде, а также индивидуальные нарезки для каждого игрока. Иногда мы сочетаем их с роликами с участием кого-то из лучших футболистов мира, чтобы показать игрокам, как выглядит верное решение в той или иной ситуации. Это огромный труд, но он обеспечивает серьезную разницу в положительном смысле в процессе обучения игрока». По мере того как расширялись требования, предъявляемые работой, развивались и сами кандидаты на ее выполнение. «Теперь у нас растут футболисты совершенно другого типа, – говорит он. – Более умные».

Лам говорит: «В прежние времена мы получали информацию о расстановке от тренера, нам говорили, какую роль кто исполняет и против кого будем играть. Может быть, еще и то, как команда должна передвигаться по полю. Сегодня же все куда более конкретизировано, более детально расписано. Тебе демонстрируют решения специфических проблем, возникающих на поле. Внимания атакующей игре уделяется куда больше. Ты больше практикуешь ее и больше о ней говоришь с другими. Футбол очень динамичен, трудно планировать какие-то конкретные действия, но хороший тренер покажет тебе, где есть свободные зоны и что нужно сделать для того, чтобы в них попасть. Это становится общепринятым стандартом. Игроки не просто понимают эти процессы – теперь они ожидают от тренера таких установок».

Большинство академий клубов Бундеслиги сформулировали детальные установки касательно тактического поведения игроков, и им обязаны следовать команды всех возрастных категорий. Уровень сложности их весьма впечатляющ. Краткая презентация игровой концепции, которую конкретный клуб Бундеслиги конфиденциально передает перспективным студентам академии 15 лет и младше, демонстрирует идеальное позиционирование игроков в матче с соперником, играющим по схеме 4–1–4–1, детально разбирает различные фазы игры в атаке и объясняет нюансы перехода от «порядка» к «зонному прессингу» и «прессингу мяча» при обороне.

Двадцать один игрок из двадцати трех попавших в заявку сборной на Чемпионат мира-2014, был продуктом системы академий. (Вратарь Роман Вайденфеллер и Мирослав Клозе уже были профессионалами к тому моменту, как реформы были проведены.) Шестеро из них получили свой первый опыт элитных тренировок в региональных центрах футбольных ассоциаций. Тринадцать из них посещали «Eliteschule des Fußballs», и столько же окончили учебу по Abitur или получили равноценную ему квалификацию.