Прыжок в прошлое - Линда Бакли-Арчер

Фотографии являлись первой ниточкой в этом деле – и чрезвычайно важной ниточкой! Но что они дают?.. И все-таки у него по-прежнему было ощущение, которое он не мог объяснить и которым не мог ни с кем поделиться, – дети живы и здоровы. Он все больше подозревал, что отец девочки утаивает какую-то информацию, поэтому ему интереснее всего было наблюдать именно за доктором Дайером.

– Где сделаны эти фотографии? Как вы их получили? И где она теперь? – чрезвычайно взволнованно спросила миссис Дайер. Доктор Дайер положил руку ей на плечи. Инспектор посмотрел на него. Похоже, отец Кэйт тоже очень встревожен. – Так что же вы скрываете, доктор Дайер?

– Сегодня утром мне их прислала помощница редактора местной газеты. Они планировали опубликовать эти снимки, как они полагают, привидений…

Миссис Скокк залилась слезами.

– Сожалею, что это вас так расстроило, миссис Скокк, – сказал инспектор. – Можно мне продолжать?

– Разумеется, простите. Пожалуйста, продолжайте.

– В сущности, в данный момент сказать больше нечего. Человек, который сделал эти снимки, клянется, что видел привидения на автостоянке магазина «Сейнбсюри». Помощница редактора, предполагая, что узнала Кэйт, связалась со мной, прежде чем публиковать снимок. Пришлось конфисковать фотографии и негативы. Я считаю, что этому странному факту должно быть найдено логическое объяснение. Пока мы разговариваем, три офицера находятся на пути в Стаффордшир. Вас информируют, если что-то станет известно.

– Но может ли этот мальчик быть Питером? – спросил мистер Скокк. – И как это они летают? И что, скажите на милость, они делают в восемнадцатом веке?

– Меня мучат те же вопросы, – ответил инспектор Уилер. – И я был бы рад услышать какое-нибудь объяснение, поскольку в данный момент не могу догадаться, что значит эта картинка.

– Можно, я возьму с собой фотографию? – спросил доктор Дайер.

– Конечно. Вот вам конверт. Но пожалуйста, сохраните ее в тайне. Не хочу, чтобы ею воспользовалась пресса, прежде чем мы проведем расследование.

Уезжая с фермы Дайеров, инспектор позвонил офицеру-охраннику исследовательского центра.

– Дайте мне знать, если сегодня снова приедет доктор Дайер, мне интересно, будет ли у него большой коричневый конверт.

Кучер отклонил предложение преподобного занять место внутри кареты. Зажатый между кучером и Гидеоном, Питер следил, как голова кучера постепенно опускается все ниже, и вскоре стук копыт убаюкал его. И только когда кучер начал похрапывать, Питер поделился с Гидеоном тем, что не выходило у него из головы.

– Когда мы утром гуляли, я видел Дегтярника. Он шпионил за нами. А потом, на пути из Личфилда, я снова заметил его в таверне. Он сидел за столом, окруженный толпой мужчин. Но может, мне и показалось…

Спокойствие как рукой сняло с лица Гидеона. Помолчав, он сказал:

– А я все думаю, почему ты постоянно оглядываешься? Я рассчитывал, что он уже в Лондоне.

– Гидеон… – неуверенно начал Питер, – почему Деггярник вас преследует? На кого он работает? И что имел в виду Нед Портер, когда говорил, что не хотел бы оказаться на вашем месте даже за шкатулку бриллиантов?

– Ха! Нед Портер, – проворчал Гидеон. – Теперь, когда известно, что Дегтярник был в Личфилде, с этим скользким негодяем все ясно. Бьюсь об заклад, удивительный побег Неда Портера связан с чудодейственным искусством Дегтярника взламывать замки. Дегтярник, определенно, хорошо заплатит за новости о мистере Сеймуре и двух детях, обладающих магической силой. И Нед видел, как вы с Кэйт растворялись…

– Но у нас нет никакой магической силы! Это совсем не то! Мы не волшебники! – воскликнул Питер.

– Я-то это знаю, мастер Питер, но если Дегтярник хочет получить хорошую цену за свой трофей, то ему нужно возбудить интерес к этому магическому ящику.

Но он сказал, что продаст его нам!

– Ха! Ты думаешь, он продаст ящик вам, если сможет получить побольше у кого-то другого?

– Тогда какой нам смысл ехать в Лондон? У нас нет никаких денег, и он никогда не отдаст нам аппарат. Так как же мы с Кэйт вернемся домой?

Питера охватила паника. Он еще ни разу всерьез не представлял, что может не вернуться. И теперь от мысли о том, что он отрезан от дома, друзей, школы – от всего, что ему дорого, сердце его сжалось. Никогда больше не попробовать мороженого или сандвича с арахисовым маслом, никогда не посмотреть телевизор, не проехаться на двухэтажном автобусе, не дочитать последних страниц «Властелина колец»… и никогда больше мама не обнимет его и не поцелует на ночь. А потом Питер вспомнил последние слова, которые он сказал папе: «Я тебя ненавижу». У него сжалось горло, и слезы накатились на глаза. Он молча глядел прямо перед собой. Летний пейзаж, только что казавшийся симпатичным и приветливым, теперь стал пустынным и неприятным.

Гидеон взмахнул кнутом и заставил лошадей поторопиться, отчего кучер поежился во сне и привалился к Питеру. Небритые щеки царапали шею, а дыхание было несвежее. Гидеон потянулся и отодвинул кучера от своего молодого друга.

– Мы найдем возможность отправить вас домой, мастер Питер, пусть не сразу, но найдем. Питер прикусил губу и кивнул в знак благодарности, он просто еще не мог говорить.

– Ты спрашивал меня, на кого работает Дегтярник. И поскольку наши с вами судьбы неожиданно переплелись, ты должен это знать. Дегтярник – ставленник лорда Льюксона. Да, у нас был один хозяин.

Питера привела в ужас мысль, что Гидеон мог работать бок о бок с этим монстром.

– Но почему лорд Льюксон послал его за вами?

– Лорд Льюксон считает, что я слишком много знаю, поэтому не хочет меня отпускать. Он очень зол на меня за то, что я перестал ему служить.

– Но почему? Почему вы должны работать на него, если не хотите?

– Он спас мне жизнь.

– Да, но это не означает, что вы его собственность!

– Вскоре после того как лорд Льюксон привез меня к себе, – сказал Гидеон, – его отец, старый лорд Льюксон, умер. Мы жили в Темпест-Хаузе, в Суррее. Дом с тридцатью комнатами стоял на тысячах акрах земли. За год лорд Льюксон разогнал почти всех слуг. Думаю, в их глазах он видел осуждение вместо покорности: многие привыкли видеть в нем капризного мальчика, а не хозяина. Он нанял новых. Мне он доверял, поскольку я был обязан ему жизнью, к тому же у меня были способности к ведению книг и хозяйства. В девятнадцать лет я управлял всем Темпест-Хаузом. Он хорошо мне платил и устроил моего брата Джошуа учеником к знаменитому художнику и граверу, мистеру Хогарту, в его студию на площади Ковент-Гарден.

– Какой он, Джошуа? Сколько ему лет?