Флорис. Флорис, любовь моя - Жаклин Монсиньи

«Прекрасно, — подумал он, — Максимильена умела его задержать. Однако надо торопиться».

На глазах у всех, ни от кого не прячась, князь направился в ризницу, где его поджидали капитан Бутурлин, старый поп и солдат из личной охраны князя. Обняв гвардейца, он шепнул ему:

— Ты знаешь, чем рискуешь, Сергей. Еще есть время отказаться.

— Я дал слово Ромодановскому и пойду до конца ради тебя, ради нашего возлюбленного царя.

Бутурлин и старик-священник перекрестились.

— Спасибо. А теперь быстрее надевай мой костюм, Сергей.

Ромодановский, быстро скинув с себя одежду, передал расшитый золотом камзол Сергею, своему молочному брату. Они вместе росли и, хотя не были родственниками, очень походили друг на друга. Князь назначил Сергея своим управляющим, и тот жил в огромных княжеских владениях, вдали от двора. Однажды, во время охоты на волков, царь спас жизнь Сергею, которого едва не задрал свирепый самец, — с тех пор молочный брат Ромодановского был готов отдать последнюю каплю крови за царя. Переодевшись, Сергей стал поразительно похож на Ромодановского.

— Возвращайся на хоры, Сергей, займи мое место в окружении гвардейцев и оставайся в соборе до рассвета. Затем, если все пройдет благополучно, отправляйся в мой дворец на Васильевском острове и жди меня там. Я вернусь с восходом солнца… в случае успеха. В противном случае всем нам отрубят головы. Ступай, Сергей, и да хранит тебя Господь.

Взволнованный до слез Сергей взял руку князя, поцеловал ее и вышел в сопровождении старого попа, который вскоре вновь появился в ризнице со словами:

— Все идет хорошо, сын мой, никто не обнаружил подмены. Я задул несколько свечей, расположенных слишком близко, и теперь любой из присутствующих может клятвенно подтвердить, что князь Ромодановский провел в соборе всю ночь.

Ромодановский натянул на себя мундир стражника крепости, принесенный Бутурлиным. В этой одежде он мог свободно разгуливать по тюрьме вместе с капитаном, не привлекая внимания охраны. Взяв в охапку вещи Сергея, князь сказал попу:

— Сожги все это, батюшка. Здесь не должны найти мундир одного из моих гвардейцев, иначе сразу заподозрят, что я украдкой провел в крепость своего человека.

Старый поп кивнул:

— Ступай, сын мой, и да храни тебя Господь. Я буду ждать тебя в условленном месте.

Ромодановский и капитан Бутурлин, выскользнув из ризницы через потайную дверь, оказались во дворе за собором. Капитан пошел впереди, а князь маршировал сзади, как солдат, сопровождающий своего командира.

— Все получилось, как было задумано? — еле слышно пробормотал Ромодановский.

— Да. Едва Меншиков явился, как сразу потребовал, чтобы его отвели в каземат к пленнице. Но, монсеньор, откуда вы узнали, что он захочет увидеть графиню, прежде чем отправится в собор? — спросил Бутурлин, не поворачивая головы и продолжая идти с воинственным видом.

— Потому что знаю его, — ответил князь, и на щеках у него заходили желваки. — Однако ты говоришь, он спустился в каземат?

— Нет, нет, не волнуйтесь, я все сделал так, как вы мне велели. Я сказал Меншикову, что в Инженерном дворе установлена плаха с топором и что было бы очень забавно провести мимо нее узницу. Ментиков пришел в восторг, стал потирать руки от удовольствия. Затем я посоветовал ему занять бывшие покои царевича, потому что окна там выходят на Инженерный двор… стало быть, он тоже сможет насладиться этим зрелищем.

— Трусливый подлец, он еще заплатит за это! Но удалось ли тебе предупредить графиню, чтобы она его задержала? Ведь он-то сумеет узнать Сергея даже в моем одеянии.

— Да, я шепнул ей об этом на ухо, и она, кажется, все поняла.

Некогда спасенный князем Ромодановским от бесчестья и разжалования, капитан Бутурлин беспрекословно согласился выполнить опасную просьбу — устроить побег восьми человек из самой неприступной крепости мира.

Князь рассчитывал на суматоху, связанную с погребением царя. Разумеется, пленников продолжали охранять, но численность стражи заметно уменьшилась. Пройдя через широкий двор, Ромодановский и Бутурлин оказались возле царского бастиона. Стоявшие у входа солдаты взяли на караул. Бутурлин сказал им:

— Никого не впускать, приказ князя Меншикова. Понятно?

Солдаты дружно кивнули.

— А я, — продолжал Бутурлин, — проверю, как закованы пленники. Ну ты, дурень, пошевеливайся, — грубо бросил он переодетому Ромодановскому.

Молодой лейтенант, подойдя к капитану, почтительно осведомился:

— Не мало ли будет одного солдата? Их в каземате много.

Капитан и князь похолодели. Отказаться было нельзя — все знали, что капитан всегда берет с собой нескольких стражников. Поэтому Бутурлин, одобрительно кивнув, сказал:

— Ты прав, иди с нами, и ты тоже, — добавил он, указав на одного из солдат.

В бастион они вошли вчетвером. Когда за ними захлопнулась тяжелая дверь, охранник отомкнул решетку, и они двинулись по бесконечным коридорам. Царский бастион представлял собой настоящий лабиринт, поскольку сначала надо было спуститься в подземелье, находившееся ниже Невы, а затем вновь подняться по узкой витой лестнице. У каждого поворота стоял стражник, и князь все более отчаивался: казалось немыслимым проделать обратный путь вместе с узниками и без лишнего шума снять всех часовых. Наконец маленький отряд добрался до этажа, где в каземате были Флорис и Адриан. За решеткой стоял только один охранник. Бутурлин сказал ему:

— Открывай! Князь Меншиков приказал проверить, надежно ли закованы пленники.

Стражник явно колебался.

— Господин капитан, — промолвил он нерешительно, — это секретные узники, мне нужно письменное распоряжение.

Ромодановский покрылся потом.

— Ах ты, дубина! — гаркнул Бутурлин. — Распоряжение необходимо, чтобы вывести их из камеры, а я хочу войти к ним.

— Да, конечно! Простите, господин капитан.

Сняв с пояса ключ, стражник открыл решетку, а затем затворил ее вновь, пропустив четырех человек. Взяв факел, он повел их по темному коридору и вскоре остановился у низкой двери; отыскав нужный ключ в своей связке, он Вставил его в замочную скважину, и дверь с лязгом распахнулась. Бутурлин вошел первым, за ним — лейтенант, его солдат и переодетый князь. Охранник спросил:

— Мне остаться снаружи, господин капитан?

— Нет, — ответил Бутурлин, — заходи и ты.

Флорис и Адриан заснули в темнице с беззаботностью, присущей детям. От грохота запоров они проснулись, словно от удара. Федор и прочие слуги не спали — пение, доносившееся из собора, не давало им сомкнуть глаз. Заслышав шум, они насторожились и приподнялись, надеясь на лучшее, но, увидев Бутурлина и солдат, вновь отчаялись. Бутурлин грубо крикнул: