Град на Подкове - Николай Воронов

выражение, «он будто поднимался на вершины власти, устилая свой путь телами», почему-то у меня это вызывало восхищение подобными людьми. Как же, взгляните на него: сколько силы и решимости в его действиях, он не сомневается, не сожалеет, не отступает. Он идет к своей цели, не взирая ни на что. Вот только мало кто ставил себя на место человека, по которому прошлись, добираясь до той самой желанной власти.

— Ты можешь сделать, что твоей душе угодно, но я не могу рассказать тебе то, что не знаю сам. Как во мне проснулась магия, каким образом я могу ее использовать, и почему этого не могут сделать другие. Я не знаю!

— Возможно. Допускаю мысль, что ты говоришь правду, что, впрочем, не отменяет того факта, что нам каким-то образом удастся отнять у тебя способность использовать твое колдовство. Возможно, ты сделаешь это добровольно, если нет… Американцы торгуют с гоблинскими шаманами, и, быть может, у тех найдется нужное средство.

— Ты оставил меня в живых только ради этого? В таком случае тебя ждет большое разочарование.

Злорадно выпалил я. За что тут же получил увесистый удар в живот от охранника. Виктор же только пожал плечами и, как ни в чем ни бывало, продолжил.

— Нет, не только и даже не столько ради этого. Будь все по-другому, я бы постарался наладить нормальные отношения с тобой. Хочешь верь, хочешь нет, но ты мне нравишься. Я видел, что у тебя не было особого стремления к власти, а твоя решимость и удача в совокупности со способностями к магии могли бы принести много пользы.

— Раз все так, то в чем же была проблема?

— А их две. Скелет, ну или как ты его называешь «череп». Скажу откровенно — он пугает меня до дрожи, и не меня одного. В том бою на побережье, когда эта тварь появилась перед нами, я впервые в жизни почувствовал полную беспомощность. Это было страшно, не хотелось бы повторить подобное только уже с куда более печальным концом.

— Череп охотится за тобой. — Пояснил Юхан. — Многие догадывались, а я подтвердил им этот факт.

— Точно, он приходил за тобой. Это ваша война и я бы не хотел, чтобы ты втягивал в нее меня или других людей из моего города.

— То есть это уже твой личный город? — Через силу улыбнулся я.

— Мой. — Жестко сказал Виктор. — Он стал моим, когда я взял власть в свои руки, а остальные лишь беспомощно на это смотрели и в бессилии скрежетали зубами. И не смотри с такой ненавистью на Юхана. Он сделал то, что было необходимо для него лично и для всех людей в поселении. Мы не нужны черепу, для него мы словно мокрицы, которые ты просто не замечаешь, пока они не проползут у тебя под ногами. Убрать тебя — и опасность над поселением исчезнет.

— Очень интересно. А вторая причина? Ты сказал, что их две.

— Хахаха. Вторая? Уж не знаю как, магией или у тебя действительно удачная звезда над головой светит, но ты умеешь заводить себе друзей. Большая часть из тех, что пришли с твоим отрядом, отказывались сотрудничать. А уж о Персе с Испанцем и остальных я вообще не говорю. Ты слишком опасен, даже без своей магии, мог бы составить мне серьезную конкуренцию, собирая всех недовольных вокруг себя. А уж недовольных мною, после введенных сегодня законов, будет ОЧЕНЬ много. С чего мне давать возможность этим тараканам объединяться вокруг сильного лидера?!

— Сперва ты называл их своими людьми, теперь тараканами, как-то слишком быстро меняются твои взгляды, Виктор.

— Мои взгляды остаются прежними. Мои люди — это те, кто идет за мной, те же, кого приходится гнать вперед плетью, одним словом, тараканы, годные лишь для службы и исполнения приказов. — Повернувшись, он направился к выходу из камеры и уже в дверях закончил. — У нас впереди будет еще несколько дней, чтобы обсудить все, что необходимо. Подумай хорошенько над тем, что ты сможешь дать жителям Подковы и мне лично. Если я пойму, что это нечто ценное, тебя ждет легкая и безболезненная смерть. Если же ты продолжишь упрямиться… мне придется вспомнить книжку о методах восточных пыток, которую я некогда с упоением читал.

Глава 9. Возвращая долг

Как только Виктор и последовавший за ним Юхан покинули камеру, в дверь тут же вошли двое охранников. Меня сняли с крюка и, надежно зафиксировав руки и ноги, вынесли в коридор. Третий охранник, тот самый любитель помахать кулаками, шел позади, неся на вытянутых руках артефакт. Видимо, им или не объяснили как он работает, или они банально не поняли, но парни решили, что артефакт должен располагаться как можно ближе к моему телу. Со связанными конечностями, которые я уже просто не чувствовал, это мало что мне давало. Однако, если бы мне удалось дотянуться до магического якоря…

— Аккуратней, не ослабляйте захват. — Прикрикнул на несущих меня третий охранник.

— Да ладно тебе, Рос, парня избили, у него проломлен череп, сломаны ребра, большая кровопотеря. Думаешь, в таком состоянии он сможет как киношный герой вырваться из хватки и, раскидав трех здоровых вооруженных мужиков, сбежать?

— Он маг.

— Так магия его этой штукой, что ты в руках несешь, блокируется. Я, конечно, понимаю, осторожность и осмотрительность — залог успеха, но ты уж не перегибай. Если мы его сейчас как следует заломаем, с его то ранами, парень просто коньки отбросит. А Виктор еще поговорить с ним хотел.

Третий охранник, которого назвали Рос, ничего не ответил, лишь зло засопел поднеся артефакт еще ближе ко мне. Я же усмехнулся, прекрасно понимая его опасения. Если случится чудо и мне все же удастся сбежать, то он будет первым, кого я убью. Причем самым болезненным из известных мне способов.

Протащив меня пару десятков метров по коридору, конвоиры распахнули прочную деревянную дверь обвитую металлом. За ней, располагался короткий коридор, заканчивающийся тупиком в виде деревянной стены. По обе стороны коридора расположились двери, не уступающие по прочности первой. Разве что малые металлические решетки, рознили их одна от другой. Отварив вторую по счету дверь, меня внесли в камеру, швырнув на тюк набитый ветками и листьями деревьев. Видимо он заменял здесь кровать. Как впрочем, и всю остальную мебель.

— Хотя бы развязали меня что ли, нужно обработать раны. Веревки перетянуты слишком туго, остановится циркуляция крови, начнется гангрена.

Как можно смиреннее сказал я. В надежде освободить хотя бы конечности, что бы была возможность добраться