Придворные отморозки - Александр Тамоников

Впереди оставался экзамен — контрольный рукопашный бой. О том, что конкретно он собой будет представлять, Егору пока не сказали ни слова.

Между тем наступило утро пятнадцатого июля. Дата пресловутого контрольного боя.

С утра, с шести часов, из его палаты начали выносить тренировочное оборудование, оставив в конце концов только маты на полу. Даже кровать вынесли. Ближе к обеду, от которого, понятно, Астафьев отказался, в палату вошел благообразного вида мужчина лет пятидесяти. Его сопровождал, что неприятно поразило Егора, муж его бывшей жены Андрей Карельский.

Быстро прокрутив в голове ситуацию, Астафьев, наконец, понял, почему ему в свое время так не понравился визит Галины. Не квартира ее интересовала, а он сам. Она приходила узнать, что ныне представляет собой ее бывший боевой муженек. И оценить как материал для работы, как товар для еще неясной сделки. Это по ее наводке Егора взяли, в этом сомнений больше не было. Ну, Галина! Ну, стерва! Будет возможность — поговорим еще! С тобой и мужем твоим поговорим!

— Здравствуйте, Егор Васильевич Астафьев, — поздоровался первым неизвестный мужчина и сел в кресло, услужливо и мгновенно подставленное охраной, которая после этого расположилась возле двери, демонстрируя свою вооруженность.

— Добрый день, — ответил Егор, стараясь не обращать внимания на Карельского.

— Познакомимся? — предложил неизвестный.

— Ничего не имею против! — ответил Астафьев, демонстрируя совершенное безразличие ко всему происходящему.

— Меня зовут Дмитрий Петрович Вишняков, а этого человека, — он кивнул на Карельского, — думаю, представлять нет никакой необходимости.

— Не стоит! Мы с ним в какой-то степени родственники, или вы не считаете так, Андрей Викторович?

— Разговаривайте с Дмитрием Петровичем, это его вы интересуете, а не меня!

— Мне без разницы, с кем разговаривать, — перевел Егор взгляд на Вишнякова.

Тот достал сигареты, закурил.

— Почему, Егор, вы не спрашиваете, каким образом оказались здесь? С какой целью вас лишили свободы незаконным путем? Не возмущаетесь? Не интересуетесь, что вообще в конце концов происходит? Не спрашиваете о том, что не может быть вам безразлично?

— А смысл? Мне ясно и без вопросов, что я по каким-то причинам оказался вам очень нужен. Нужен как специалист в области боевой работы. Имеющий богатый опыт в области разведывательно-диверсионной деятельности. Ну а остальное вы мне сами скажете.

— Логично! Мне понравился ваш ответ! Действительно, я имел возможность изучить вашу биографию, и, как профессионал, вы меня заинтересовали. Скажу больше, читая о ваших подвигах в Афганистане, я от души восторгался действиями отряда «Вепрь», которым вы тогда командовали. Особенно теми приемами, которые вы использовали, не щадя противника и не оставляя ему шанса сдаться в плен! Здесь мы с вами в чем-то похожи. А тренировочный процесс и отзыв господина Трунова, очень опытного специалиста, лишь подтвердили правильность сделанного мной выбора. Выбора, подробности которого вы узнаете сразу после своеобразного экзамена, который я решил вам устроить. Хотя Трунов и утверждает, что в нем нет необходимости, я все же хочу лично посмотреть, на что вы сейчас способны. Убедиться, так сказать, в вашей пригодности для выполнения своей будущей миссии. Экзамен, как вы знаете, Егор, будет заключаться в рукопашном бое. Против вас выступят четверо неплохо подготовленных молодых бойцов. Ваша задача — выйти победителем в схватке. Все просто, не правда ли? Вопросы ко мне есть?

— Будет ли противник вооружен? Если да, то чем? И насколько я свободен в своих действиях? Этот бой на поражение или имитация?

— Отвечаю: противник вооружен не будет, вы свободны в своих действиях полностью. Бой на поражение, никакой имитации! Вас не будут жалеть, и вы никого не жалейте, — в глазах Вишнякова блеснул какой-то нехороший огонек, огонек убийцы.

Он продолжил:

— Лучше, конечно, если не будет трупов, но тут уж, как господь даст. И еще! Начало и конец поединка по моей личной команде.

— В общем, ни два ни полтора. Что ж, попробуем работать с вашими мальчиками в щадящем режиме. Но если они поведут себя излишне агрессивно, я за их жизни не ручаюсь.

— О своей бы побеспокоился, гладиатор! — пренебрежительно бросил Карельский.

— А вы сами, Андрей Викторович, не желаете выступить в схватке? Я даже согласен, чтобы вы стали пятым человеком в стане противника, а? С каким бы удовольствием я свернул твою поросячью шею!

— Ты еще дерьмо, чтобы я с тобой связывался лично! — побагровев, ответил Карельский, отвернувшись от Астафьева и встав за спину кресла босса.

— Андрей, прекрати! — приказал Вишняков.

Егор же сказал:

— Запомни свои слова, Карельский. Наступит время, я тебе их напомню, если тебя не удавят раньше.

— Я сказал прекратить! — повысил голос Дмитрий Петрович. — Устроили здесь балаган, понимаешь. Молчать! Всем! А ты, Андрей, если что-то не нравится, можешь идти отсюда!

— Да нет! Я, пожалуй, останусь, посмотрю, как из этого супера наши ребята сделают полного инвалида.

Вишняков поднялся, спросил:

— Вы готовы, Егор?

— Как пионер!

— Что ж, тогда начнем, пожалуй. Виктор, — крикнул он в открытую дверь Трунову, — давай сюда бойцов!

В палату, превращенную из спортзала в ринг, вошли четверо, среди них и тот самый качок, к которому Егор питал особые чувства.

— А, урод, и ты здесь? — обратился к нему Астафьев.

— Сейчас ты сдохнешь, собака! — ответил качок.

— Ну-ну, разберемся с тобой отдельно.

Четверка разошлась по углам, оставив Егора посередине. Астафьев напрягся, полностью переключив себя на бой. Кроме четырех человек, которых он должен вырубить, никого и ничего для Егора сейчас не существовало. И он знал, что ему делать.

Вишняков осмотрел арену предстоящей схватки, откинулся в кресле, коротко бросил:

— Бой!

Четверка, как ожидал Егор, не бросилась сразу на одиночку, решив, видимо, разыграть спектакль перед своим боссом, уверенная в том, что этот хоть и подготовленный, но заранее обреченный мужик серьезной угрозы для них не представляет. И этой самоуверенностью все четверо совершили роковую ошибку.

Егор, в отличие от них, не стал ожидать нападения. Он сам пошел в атаку. Направив ее в неожиданном направлении — назад. Он в один прыжок оказался у бритоголового, занявшего позицию с тыла и меньше других ожидавшего подобного маневра. Секундным его замешательством и воспользовался Егор, мощным ударом в нос отбросив на стену. Раздался глухой стук. Кроме полученного нокаутирующего удара, бритоголовый разбил себе затылок о бетон и медленно осел, обливаясь кровью. Астафьев, тут же развернувшись, бросился на того, кто находился впереди, отбив на лету удар, который все же попытался нанести правый боец. Передний же выставил перед собой колено, еще мгновение, и, разогнув ногу, он встретит Астафьева прямым ударом. Но Егор, резко остановившись, развернулся вокруг оси и врезал правой ступней в голову тому, что находился справа. Нанес в тот момент, когда рука, наносившая не нашедший цели удар, находилась на излете, и противник был открыт. Незадачливый боец со сломанной переносицей отлетел к креслу Вишнякова. А передний, продолжая прием, сделал холостой выпад ногой. Она, не найдя точки соприкосновения с целью, потянула за собой все тело вперед. Противник потерял равновесие и был занят тем, чтобы его восстановить. Егор уже присел и кулаком левой руки нанес удар в промежность. Паренек охнул, схватившись за свои яйца, и оказался между Астафьевым и качком, наконец решившим пойти вперед. Егор ударом в горло скрючившегося от боли в промежности бойца отбросил в сторону.

По времени схватка не продолжалась и минуты, а справедливость была восстановлена: против Егора остался один противник. Зато какой! Самый желанный. Качок, ставший свидетелем такой мгновенной, убийственной атаки со стороны Астафьева, подрастерял уверенность в своих силах. И это легко можно было прочесть в его глазах. А значит, еще не вступая в бой, он уже проиграл. Но не просить же ему пощады на виду у босса? Это смерти подобно! Поэтому, явно пересилив себя, он, вдруг дико закричав, бросился на Егора. В руке мелькнуло лезвие ножа.

Вишняков среагировал мгновенно, увидев оружие в руках своего человека. Он встал и крикнул:

— Брек!

Но качок ничего не слышал и не видел, кроме ненавистного мужика.

Егор спокойно дождался, когда парень сблизится с ним, уловил движение вооруженной руки. Качок решил бить сбоку. Астафьев сделал шаг навстречу, остановил удар предплечьем левой руки. Тут же, блокировав запястье врага, дернул его руку влево и назад, одновременно рванув ногу качка вверх. Тот упал на спину, нож отлетел в сторону.

— Брек! — уже спокойней дал команду Вишняков, полагая, что все закончилось.