Доктор Данилов в Склифе - Андрей Шляхов

— Знал бы ты, как приятно соблазнять серьезных мужчин с моральными принципами! — рассмеялась Ольга. — Даже если известно, что ничего не получится, сам процесс увлекает и развлекает. Да ладно, не хмурься, тебе не идет суровость, ты и без нее красивый. Допивай чай и ступай к Полянскому, а то опоздаешь.

Последняя фраза Ольги была буквально пропитана сарказмом, но Данилов предпочел его не заметить. Допил, как ему и было велено, чай, забрал больничный лист и выписку и поехал к Полянскому. Прощание с Ольгой ограничилось только словами – без объятий и поцелуев. В целом можно было считать, что визит удался.

Одно лишь был непонятно – зачем Ольга рассказала о своем диспуте с монахом. Уж не потому ли, что уловила в глазах Данилова неоднократно вспыхивавшие проблески желания, которые он сразу же подавлял волевым усилием.

Глава четырнадцатая

День дурацких вопросов

На пятиминутке заместитель директора по лечебной части сообщил об одном пациенте:

— Диагноз при поступлении: «Сочетанная и комбинированная травма: ожог пламенем II степени двадцати процентов поверхности тела: головы, шеи, груди, верхних конечностей; термоингаляционная травма легкой степени; ожоговый шок средней степени тяжести; закрытый косой перелом костей правой голени в средней нижней трети со смещением отломков; закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга; острый трансмуральный инфаркт передней стенки миокарда; сахарный диабет второго типа…»

— Куда везти с таким набором, если не к нам? — сказал кто-то в зале.

— Если не к нам, то только в переулок Хользунова! — ответили ему.

Послышались негромкие смешки. В переулке Хользунова находится известный на всю Москву судебно-медицинский морг номер два. Сам Хользунов, в честь которого назван переулок, к моргу не имеет никакого отношения – он был военным летчиком тридцатых годов прошлого века, одним из «сталинских соколов», как тогда было принято выражаться.

Заместитель директора по лечебной части постучал авторучкой по столу, призывая сидевших на пятиминутке к порядку.

Данилов представил себе последовательность событий. По каким-то причинам – от непогашенной сигареты, горящей свечи или, например, от забытого на гладильной доске и невыключенного утюга – в квартире возник пожар. Мужчина попытался его погасить подручными средствами – при помощи воды и одеял (включенный в сеть утюг, конечно, водой лучше не поливать), в процессе получил ожоги, надышался горячего дыма, а когда понял, что не справится, бросился из квартиры на улицу. В спешке упал с лестницы, сломал ногу, ударился головой и в завершение, на пике отрицательных эмоций вкупе с болями, получил инфаркт. Сахарный диабет способствует развитию атеросклероза. Вот и вся картина, приведшая к столь длинному и сложному диагнозу. Очередной повод задуматься на тему «Что такое «не везет» и как с этим бороться?».

Заслушав отчеты дежурных врачей, перешли к происшествиям.

В центральном приемном отделении произошел очередной скандал с родственниками доставленного по «скорой» больного. Лишь самые громкие, самые резонансные, самые масштабные и конечно же наиболее чреватые последствиями скандалы с родственниками удостаиваются высокой чести быть упомянутыми на пятиминутках.

Проникающее ножевое ранение, при котором нож не задел жизненно важных органов, а только проложил канал, соединяющий брюшную полость с окружающим миром, — не то ранение, при виде которого весь Склиф должен становиться на уши. Видали и посложнее. Родственники, сопровождавшие раненого, так не считали. Родственников было трое, и все добры молодцы как на подбор, здоровые бугаи лет тридцати – тридцати пяти. Молодцы в кругу другой родни отмечали в ресторане день рождения раненого (тогда он еще не был раненым) и невзначай поцапались с компанией, гулявшей в соседнем зале. То ли кто-то на кого-то не так посмотрел, то ли кто-то кому-то закурить не дал, то ли просто чья-то морда не понравилась. В результате именинник получил «перо в бок» и был вынужден отправиться в Склиф.

Такое ответственное дело, как выгрузку родственника из машины и сдачу его в стационар, доверить бригаде скорой помощи было нельзя. Оттерев в сторону врача и фельдшера (довольно субтильных, надо сказать, женщин), бугаи вытащили носилки с родственником из машины, погрузили их на стоявшую у пандуса каталку, которую привезла для своего пациента другая бригада «скорой», и повезли в приемное. Двое везли каталку, а один шел впереди, распахивал двери и расчищал дорогу. Расчищал своеобразно – расшвыривая в стороны всех, мешающих движению. Охранник, первым попытавшийся навести порядок, получил перелом нижней челюсти плюс сотрясение головного мозга и выбыл из строя.

С воплями «Где здесь операционная?! Нашего брата срочно зашить надо!» добры молодцы носились взад-вперед по приемному покою до тех пор, пока не были скручены охранниками, и прибывшим по вызову нарядом милиции. В суматохе раненый упал с коляски на пол, на него упал еще кто-то… В результате к ножевому ранению добавился закрытый перелом левой ключицы.

Случай внушал опасение – пациент мог подать в суд на институт, в приемном отделении которого получил серьезную травму. Не важно, что пострадал он в результате неправомерных действий своих родственников. Травму получил в приемном отделении института имени Склифосовского? Значит, виновата администрация, не принявшая должных мер к обеспечению порядка на подведомственной ей территории.

— Подобные инциденты надо пресекать в самом начале! — сказал Ромашов, грозно поигрывая бровями. — Иначе сами видите, к каким осложнениям они могут привести.

«Можно подумать, что кроме тебя этого никто не понимает, — с неприязнью подумал Данилов, — охранник сунулся «пресекать в самом начале» и получил по зубам. В таком месте, как Склиф, особенно в приемном, охрана должна быть посерьезнее. И многочисленнее…»

В сущности, что делают охранники при мало-мальском обострении ситуации? Вызывают милицию, а ожидая ее, стараются как можно меньше вмешиваться в происходящее. Вот какую-нибудь старуху, перепутавшую часы посещений, вывести за ворота или студентов облаять – это мы можем. Если последствий не будет, то отчего же власть не употребить?

По дороге в приемный покой Данилов случайно услышал разговор двух медсестер.

— Вчера в супермаркете слышала, как одна из сотрудниц жаловалась другой, что из-за кефира исколола себе все руки, а подруга советовала ей наперсток из дома прихватить. И все думаю – а какая связь между кефиром и иголкой?

— Наверное, они иголкой просроченную дату меняют на нормальную, — предположила подруга.

— Все гораздо проще, — сказал Данилов. — Вздувшиеся пакеты с кефиром и прочими жидкостями прокалывают иголкой перед тем, как выставить на полки в торговом зале.

— Спасибо, — поблагодарила первая медсестра. — Будем знать.

— А вы когда-то в торговле работали? — предположила вторая.

— В скорой помощи, — ответил Данилов. — Видел изнанку жизни во всех ее ипостасях…

Дело было в одном из супермаркетов возле станции метро «Рязанский проспект». Две сотрудницы, одна – москвичка, а другая – приезжая из Волгограда, поспорили-поспорили да и подрались. Москвичка, как более крупная, начала побеждать в схватке. Тогда бывшая жительница Волгограда достала из кармана длинную толстую иглу, называемую мешочной, или цыганской, и воткнула ее в ухо сопернице. Приехавший по вызову Данилов полюбопытствовал, зачем сотруднице магазина иметь при себе иглу, не швея же она, и ему объяснили зачем. Люди привыкли к тому, что доктору надо говорить правду.

— Владимир Александрович, можно вас на пару слов? — Данилова нагнал Марк Карлович. — Если вдруг еще когда-нибудь в ваше дежурство заявится Холодков, не кладите его в отделение, отправляйте прочь. Я с ним самим поговорил, объяснил, что не стоит злоупотреблять нашим терпением, и теперь предупреждаю всех врачей. Приватно, чтобы не выглядело так, будто я начинаю конфронтацию с кафедрой… Договорились?

— Распоряжение начальства – закон для подчиненных, — улыбнулся Данилов.

— Вот и хорошо. Кстати, слышали последние сплетни из сто двадцатой больницы?

— Нет, а что там случилось?

— В одночасье слетел со своего места главный врач Кашурников. В этом нет ничего странного и необычного, дело житейское, одного сняли, другого назначат, но повод, повод!

— Вы меня заинтриговали, — рассмеялся Данилов. — Поводов обычно три. Нарушение финансовой дисциплины, недостаточный контроль, алкоголизм.

— Тут другое. — Глаза Марка Карловича, завзятого сплетника, загорелись в предвкушении интересного рассказа. — Кашурников расстался с должностью из-за убийства в его больнице!

Разумеется, Марк Карлович не был бы самим собой, если бы не сделал после этих слов паузу для усиления эффекта.